Николай Грубов - Невезучий везунчик

Демобилизовали его только в 1951 году в январе. Приехав, домой, где в маленьком домишке жили его мать, сестра, двое братьев он понял, что надо как-то устраивать свою жизнь. Мать его была какой-то дальней родственницей моему деду и иногда останавливались на постой, когда приезжали в город, у него. Приехав вместе с бывшим воином, решили отметить его благополучное возвращение, и, под пьяную "лавочку" женили на моей матери. Он, ни разу еще не пробовавший женщину, младше ее на шесть лет, естественно влюбился, и вскоре сыграли небольшую свадьбу. А в 1952 году родился мой брат, Володя. Так я и мой старший брат стали его пасынками, а он нам естественно отчимом.

Мать быстро взяла его в оборот и устроила на работу, вначале автослесарем, потом после окончания автошколы водителем.

Старший брат очень обиделся на маму из-за этого, и ей пришлось хлебнуть с ним немало горя. Ну, а мне в то время все было по барабану, и отчим ко мне относился хорошо. Как-то попытался по пьянее меня поучить ремнем, так мать его этим ремнем чуть не убила. С тех пор даже голос не повышал, но зато от матери мне перепадало, и не редко, брату тоже попадало, и он после одной такой трепки убежал из дома и мы его долго нигде не могли найти. Мать бедная аж поседела от горя. Я его нечаянно нашел, уже почти умершего от голода, прятавшегося на чердаке дома у деда.

Все это промелькнуло в моей голове, и я понял, что память моя все помнит, и то, что было, и то, что будет.

- Как бы от такой нагрузки не повредилась. Не хватало еще в психушку загреметь.

- Калям, ты что, спишь что ли? Ой, что это с тобой? Господи, опять с кем-то подрался? Ну, как так можно, ты посмотри, на кого похож! Ну, что это такое, с брата пример берешь, таким же бандитом хочешь стать. И мать расплакалась.

- Да нет же мама, я не хочу быть бандитом, и не дрался я ни с кем. На улице видишь, какой гололед? Вот я и поскользнулся, и попал прямо носом на какой-то выступ. Да так сильно, хорошо ребята рядом были, помогли до дома дойти. Ты лучше, как медсестра, оказала бы первую помощь, а то я не знаю, что надо делать в таких случаях.

Мать, продолжая причитать, стала доставать бинты, йод, вату, отец тем временем начал растапливать печку. Я незаметно и с огромным волнением рассматривал своих родителей.

. С необъяснимым чувством умудренного опытом прожитой жизни человека и в тоже время детской любви смотрел на этих самых близких мне людей. Мне даже показалось, что я чувствую, как задрожала моя душа, как охватило меня доверчивое чувство любви к ним и уверенности, что они меня поймут и им по барабану другие чувства кроме любви и заботы об этом пацане. У меня полились слезы, я готов был разрыдаться от осознания, что кто-то подарил мне это счастье, побыть еще раз вместе с живыми и еще молодыми родными мне людьми.

С трудом я заставил себя не поддаваться эмоциям, тем более, что мама уже приступила к осмотру моей раны.

- Что, больно? Кто же тебя так? Вот засранцы, чтоб их подняло и трахнуло! Ты мне еще говоришь: - "упал я". Ты что, думаешь, я не могу отличить ушиб от раны? Ой, Колька, кажется, у тебя сломан нос. Завтра пойдешь со мной на работу, там тебя наш хирург посмотрит. Сейчас я твою рану промою спиртом и повязку наложу. Придется тебе полежать, иначе кровь не остановить.

Она быстро и профессионально обработала мне рану, перевязала, и я стал похож на раненого бойца, прибывшего с передовой. Поправив подушку и накрыв меня одеялом, она пошла, готовить ужин.

Я, предоставленный своим мыслям, пытался до конца понять, что же мне делать. Рассказать своим о том, что я это не я. Я сам-то не пойму, кто я такой и по какому праву нахожусь в этом теле, а если расскажу все..., нет, только не это. Не понятно как к этому отнесутся мои родители. Наверняка потащат меня к врачу, а там не далеко и до психушки, ведь никто не поверит во всю эту галиматью, а если поверят, то можно попасть в какой-нибудь закрытый научный центр. И разберут там меня на молекулы и атомы. Нет, надо об этом молчать, а если кто-то что-то заметит, списать на ушиб головы. Да, так и буду действовать.

Необъяснимо, но я сейчас рассуждаю не как ребенок в теле, которого нахожусь, а как взрослый. Значит, моя взрослая сущность перебарывает мою детскую сущность. Ну да, естественно, ведь мне-то в мае исполняется 65 лет, Мой багаж знаний, мой опыт, да и вообще, это же мне предоставлена возможность прожить заново. Ведь, не перенесли, мои детские мысли в мое старое тело. Просто видимо постепенно я стану самим собой, тринадцатилетним мальчишкой с умом 65-и летнего мужчины. Ну, что же, пусть так и будет.

- Мам, а у меня, когда день рождения будет? Что-то я забыл. И сейчас у нас какой день?

- Вот те раз! Тебе что мозги отшибли? Как это ты не помнишь, когда у тебя твой день рождения?

- Да вот я и решил проверить, не отшибли ли и в самом деле. Я думаю, что у меня 20 мая день рождения, и что мне 13 лет исполнится, так?

- Правильно, а сегодня у нас первое марта, у вас сегодня первый день весенних каникул. Слава богу, что не надо в школу идти, там и так грозятся, что исключат из школы за твою успеваемость, а тут еще бы ты пришел с такой рожей разбитой.

- Ну..., мало ли по какой причине она у меня побитая, что я не могу просто упасть, ведь я мальчишка, а не девчонка, мне простительно.

- Это кому-нибудь простительно, но не тебе, хулигану и двоечнику. Она многозначительно замолчала.

Я тоже замолчал, вспоминая мою детскую биографию. С первого по четвертый класс учился в семилетней школе, которая была неподалеку от места работы родителей. В пятый класс я пошел уже в среднюю школу. Она хоть и находилась дальше, но там учились все ребята с нашего поселка, и вместе ходить было интересней.

Я еле уговорил своих родителей, даже обещал учиться лучше, но, как я помню, мне это не помогло. Тот ужас, что внушила мне моя первая учительница, к школе, не прошел бесследно, и на новом месте я испытывал те же чувства непроходимой безысходности, ужаса и отвращения к учебному заведению. Это ни как не способствовало моим успехам в школе, а как все это исправить я не знал в то время, тем более о психологах в школе никто и не задумывался. При всем моем желании перебороть это, я не мог. Сейчас я понимаю, что эта так сказать "Заслуженная учительница", у которой мне пришлось заниматься четыре года, сделала все, чтобы у меня выработалась стойкая антипатия к учебе и к школе.

Старая и страшная, на мой взгляд, грымза, к своим ученикам относилась невероятно равнодушно и всеми своими действиями успешно выбивала всякое стремление к осознанному желанию учиться. Поэтому у всех ее учеников была только боязнь, как бы не получить двойку, иначе вызовут родителей, или оставят после уроков заниматься дополнительно, например исписать пять страниц каких ни будь букв, а после этого вымыть полы в классе. Не дай бог кто-то во время урока нарушит порядок, сразу бьет линейкой по рукам, а затем ставит в угол и в дневнике требует у родителей принять меры к злостному нарушителю дисциплины. Мы все ее очень боялись, и даже выучив уроки наизусть, забывали, от страха, выходя к доске все, что учили. Ее это бесило еще больше, и она придумывала все новые и новые наказания.