Юрий Корчевский - Язычник

Понемногу груз набирался. Илья решил проверить все помещения, вплоть до кладовок, где еще не был: по ночам было прохладно и хотелось бы найти теплую одежду. Видел он ее кое-где в каютах, но не обращал внимания.

В машинном отделении обнаружил канистру с техническим маслом и снес ее в шлюпку, решив, что оно пригодится развести костер, коли в том нужда будет. В боцманской каюте нашел ватник, кое-какие инструменты вроде лома и разводных ключей и небольшую бухту веревки. Все это он тоже перетащил в шлюпку. Дойдет на шлюпке до жилья – отлично, а если к острову пристанет – пригодится. Потому как он помнил – Робинзон не брезговал любой полезной вещью.

Из ресторана забрал упаковку пластиковых тарелок, стаканов, ножей и вилок. Там была еще хорошая фарфоровая посуда, но ее он не взял – тяжело, да и хрупкая.

За делом время бежало быстро. Периодически из капитанской рубки Илья в бинокль осматривал воды – он не терял надежды, что появится какой-нибудь сейнер, траулер или военное судно и он успеет подать сигнал из ракетницы – он даже таскал ее с собой за брючным ремнем.

Назавтра Илья решил осмотреть нижнюю палубу и начать спускать шлюпку. Сколько времени займет спуск, он не знал. Электроприводом – пару минут, вручную – дольше, но это когда вдвоем. А он один, и на талях придется работать по очереди, с носа шлюпки и с кормы – ведь шлюп-балок две.

Гладко было на бумаге, да забыли про овраги… К утру начало штормить, зарядил мелкий нудный дождь, и спуск шлюпки пришлось отложить. Если ее опустить, она будет биться о борт судна, может дать трещину. Шторм назавтра может усилиться.

Илья сидел в кресле капитана в рулевой рубке и отхлебывал из горлышка виски. Постепенно сам себе стал отдавать команды:

– Полный вперед! Лево руля двадцать. А что у нас впереди?

С этими словами он хватал бинокль и смотрел по сторонам. Однако везде – свинцовые волны. Тоска полная, поговорить не с кем, хоть бы радио послушать.

К вечеру качка усилилась и появилась самая неприятная, боковая. Судно переваливалось с боку на бок, и в некоторые моменты крен был изрядным.

Илья перебрался в VIP-каюту на мостике. Широченная кровать, кожаный диван – спи где и как хочешь.

По полу каталась пустая бутылка. Илья открыл иллюминатор и выкинул ее за борт, чтобы не раздражала. Потом подумал, что надо было записку написать и вложить. Всякое может случиться, а бутылку кто-нибудь когда-нибудь да выловит, записку прочитает – хоть какая-то весточка о себе…

Он лег на широкую кровать и попробовал уснуть. Не получалось, от качки его переворачивало с боку на бок. Он перебрался на диван. С одной стороны спинка, подушки промялись и удобно приняли тело.

Илья стал уже придремывать, но что-то мешало, каталось по полу. Неужели еще одна бутылка? Докеры здесь пьянствовали? Добивали запасы алкоголя капитана?

Илья чертыхнулся и сполз с дивана. Темно, качка сильная. Стоя на четвереньках, он прислушался – предмет катился к нему. Он выставил руку и поймал его – нет, не бутылку. На ощупь – дерево, причем резное.

Пойманную находку Илья сунул под подушку – завтра при свете дня рассмотрит. А сейчас в иллюминатор светила полная луна, периодически закрываемая тучами. Еще он успел подумать о том, что в полнолуние погода всегда портится, как бы непогода на два дня не затянулась.

Проснулся Илья от солнечного света, бьющего через стекло иллюминатора. Выспался он плохо, от качки слегка подташнивало. «С чего бы?» – удивился Илья: ведь раньше, когда он ходил на судах, качку переносил нормально.

О, что это там ночью каталось? Илья сунул руку под подушку дивана и вытащил резную деревянную фигурку. Что бы это могло быть? Вроде видел он подобное когда-то, только когда и где? Работа искусная – женщина какая-то, и надпись внизу. Илья пригляделся – это были руны. Скандинавские? Судно совершало вояжи в северные страны, и такая версия показалась ему правдоподобной.

Он вышел на палубу. Ветер разогнал тучи, солнце светило вовсю, но штиля не было. Север, однако.

На море было волнение два-три балла. Судно слегка покачивалось, но такой болтанки, как ночью, не было.

Со спуском шлюпки Илья решил повременить – до штиля. Что решит один день? Он поел консервов с крекерами, выпил банку сока. Жизнь немного повеселела.

Он обошел судно еще раз. За несколько дней он привык к «Любови Орловой», и ему даже не хотелось расставаться с ней, поскольку он уже воспринимал судно, как свою собственность. А что? Имел юридическое право, но в данный момент не мог его реализовать.

Каждый обход корабля приносил ему что-то новое. Вот проходил несколько раз по коридору, а сейчас узрел противопожарный щит. Огнетушитель, багор, топор. Топор – вещь нужная, хотя топор, на его взгляд, был неважным. Для борьбы с пожаром вполне сойдет, но для рубки дерева туповат будет, и топорище неудобное.

Илья не поленился, спустился в машинное отделение, где была небольшая мастерская, и на камне поправил лезвие, по топорищу наждачной шкуркой прошелся. Топорище красной краской окрашено, неровно, ладони царапает. Никак, с советских времен еще топор?

Он забросил топор в спасательный бот и попробовал тали. Молодец боцман! Матросы его команды держали тали смазанными, и ручки вращались легко.

Заявившись в кают-компанию, Илья скатал рулонами два небольших ковра. Один из них имел прожоги от пепла – в кают-компании курили пассажиры. Зато эти ковры, если доведется, можно было постелить на голую землю. В общем, к отплытию Илья приготовился основательно.

За хлопотами Илья и не заметил, как подкрался вечер. Не спеша перекусив, он улегся спать. А что еще можно в темноте делать? По часам – рано еще, но лучше завтра встать пораньше, работы предстоит много. Шлюпку на воду спустить надо и под мотором уйти в сторону берега. Идеально – добраться до него. Если его волнение в море застигнет или ветер – плохо. Илья еще раздумывал – цеплять на буксир лодку деда, на которой приплыл, или не стоит? Неудобно как-то без нее вернуться, но лодка будет тормозить ход, увеличивать расход топлива.

Взвесив все моменты, Илья понял, что буксировать лодку нельзя. Лучше будет – при условии что все закончится хорошо, – если он заплатит деду и за лодку, и за мотор. Они уже неновые и дорого ему не обойдутся.

Потихоньку он стал засыпать. Сны снились о доме, о квартире – уютно, сытно, все устроено – чего его сюда понесло? Но что сделано, то сделано.

Внезапно ладонь его правой руки ощутила тепло. Илья нащупал деревянную фигурку. Дерево – не живая плоть, греть не будет, наверное, фигурка от тепла самой ладони нагрелась.

Илья переложил фигурку к стенке дивана, но через какое-то время снова ощутил тепло от деревяшки. Ему стало интересно, и он сел на диване. Взяв в руки фигурку, он погладил ее по животу, и в его голове вдруг раздался женский голос: