Евгений Ермаков - Пандемия

Сердце забилось как заяц. Ловушка. Итак, он его предал, но зачем? Надеется, что его пригласят поучаствовать в травле мелкой дичи? Своего рода развлечение для спартанской элиты? Ноги стали ватными от этой предательской мысли.

Антон прислушивался. Кроме шума текущей или падающей воды он не слышал больше ничего, но времени прошло уже столько, что не было никакой надежды на то, что его побег еще не обнаружен. Охота должна была начаться…

Он вернулся к последней развилке, торопливо выбил огонь из зажигалки и снова прочитал номера тоннелей. Кажется, надо было сворачивать направо, но он не был уверен. Чертеж был сделан кое-как… Антон двинулся направо, и тут он услышал шум. Где-то позади явственно раздавались приглушенные звуки сапог. Это были люди. Раздался собачий лай – все так, как и говорил Соломенцев – они шли за ним с собаками. Впрочем, люди были куда опаснее любых животных.

Паника обуяла Антона. Он кинулся в боковой коридор, уже совсем неуверенный, что двигается в нужном направлении. Кажется, его заметили. Он слышал позади возбужденный шум голосов, усиливающийся эхом, расслышал что-то вроде "Здесь!" "Есть след!" На влажной стене тоннеля мелькнул отблеск фонаря. Лай овчарок, взявших след, вновь донесся до него, только теперь они были куда ближе. Антон бросился бежать со всех ног, уже не обращая внимания на идентификационные надписи на стенах. Паника обуяла все его существо. Адреналиновая волна захлестнула сознание, и он понесся стрелой, куда-то заворачивая, поскальзываясь в сточной воде. Он не замечал вони почти пересохших канализационных вод, не слышал окриков позади, вообще ничего не осознавал.

Шаги и приглушенные голоса раздавались все отчетливее. Лучи фонарей замелькали позади как болотные огни. Они настигали. Собаки захлебывались возбужденным азартным лаем.

Скорей, скорей! Направо снова был тупик – стена с кирпичной кладкой, впереди был вертикальный сток со скобками на стенке, ведущими наверх, к решетке на мостовой. Сюда стекали дождевые воды. Налево вела сужающаяся труба. Ведомый интуицией, он кинулся туда.

– Стоять! Кому сказал, стоять! – сзади пальнули. Грохот в тоннеле показался оглушительным. Пуля чиркнула по стене в тридцати сантиметрах позади Антона. Он шарахнулся в сторону, пригибая голову.

– Все сюда! Он здесь! – заорали сзади.

Снова выстрел. Пуля свистнула еще ближе. Стрелок явно пристреливался. Затем он спустил собаку. Та, не сдерживаемая более хозяином, устремилась вперед, догоняя беглеца.

Грянул третий выстрел. Начинался плавный поворот тоннеля, пуля врезалась в стену, немного не достав беглеца из-за изгиба стены. Похоже, что его спасло только это. Спереди пахнуло свежим воздухом; здесь уже явственно ощущался сквозняк. Выход был совсем рядом, собака была все ближе и ближе, он уже слышал ее хриплое дыхание за спиной и мчался как стрела – вперед, к свободе…

Справа мелькнула желтая грязная надпись "Сток ?192". Наконец-то!

Впереди зияло круглое темное отверстие, ведущее наружу. Тонкий вонючий ручеек убегал по чуть наклонной трубе вперед, выливаясь в Неву. Антон оттолкнулся от края трубы и прыгнул в Неву, вдохнув поглубже.

Вода обожгла его ледяным холодом; сердце, казалось, пропустило такт. Он набрал воздуха и нырнул. Когда-то Антон хорошо плавал, правда уже давно не практиковался.

Он нырнул, проверяя свои силы, поплыл под водой направо, к Обуховской набережной. Катер, на котором они приплыли, еще должен быть на месте. Если только случайные мародеры не увели его.

Пули начали вспарывать воду справа и слева от него – охотники палили в воду наугад, стоя на краю стока. Овчарки надрывалась лаем, эхом отдававшимся в коллекторах и далеко разносившимся ад водной гладью ночной реки. Вплавь никто его не догонял – костюмы охотников были слишком тяжелы для плавания, Антон это знал. Хороших пловцов в Спарте не водилось – это было ненужное умение для спартанцев, поэтому никто так и не решился плыть за ним. Вынырнул парень метрах в пятнадцати правее стока, набрал воздуха, снова нырнул.

Во второй раз он вынырнул уже далеко от стока; стрельба стихла, позади была полная тишина – ни голосов, ни лая собак.

Это было понятно- охотники двинулись к выходу на поверхность. Выйдя через один из вертикальных стоков, они продолжат преследование. Спартанцы не были бы самими собой, если б так быстро сдались. Да, ночью в городе было слишком опасно, но поймать беглеца было для них делом принципа. В любом случае, у него еще было в запасе время.

Антону повезло – причал был пустынен. И самое главное – катер Базы все еще покачивался на причале. Дрожа от холода, беглец вскарабкался на него. Мешковина намокла и неприятно липла к телу. От плаванья Антон разогрелся, но стоя на катере, почувствовал, что снова начинает замерзать под промозглым питерским ветром.

Антон приложил палец к панели зажигания; Комбат занес в компьютер его отпечатки пальцев на всякий пожарный, словно предвидя, что может случиться. Глухо заурчал заведшийся с первого же раза мотор; он активизировал в GPS-навигаторе программу возвращения на базу. Катер дрогнул и начал выруливать на середину реки, пеня воду. Антон бросил взгляд через плечо на набережную. Никого не было. Автопилот вывел катер на середину Невы и взял курс на Стрелку.

Слева уже тянулась колоссальная махина "Александра Невского", закрывая собой катер. Если группа захвата уже добралась до набережной, из-за лайнера охотники не увидят цель. Мельком взглянув на лайнер, Антон похолодел еще больше – на третьей палубе в нескольких каютах горел неяркий свет; кто-то обитал на гигантском судне. Огни в каютах выглядели зловеще и дико посреди погруженного в кромешную тьму города. Опасаясь наскочить на мель, Антон включил прожектор на носу катера; едва лишь он миновал лайнер, с набережной по нему открыли огонь. Рефлектор потух, подбитый метким выстрелом. Однако, расстояние уже было довольно значительное, и вскоре стрельба утихла. Преследовать его на катере, охотники не решились.

Антон мчался по темной Неве против течения, с каждой секундой приближаясь к Васильевской Стрелке. Что, если он застанет Базу покинутой или разрушенной? Эта мысль сжала сердце. На ветру он никак не мог согреться; зубы остервенело стучали друг о друга, но ледяной холод проник, казалось, в самое нутро Антона; он превращался в комок льда.

Сразу после Большой Охты он сбавил скорость. Здесь Нева поворачивала на запад, открывая перспективу на Васильевский Остров. Опасаясь не увидеть огней на острове, Антон сжался в тревожном предчувствии.

Повернув, Антон сразу же увидел маяки Ростральных колонн; сразу за ними горели мощные огни на крышах южной башни и Биржи и навесные прожекторы на стенах – территория Базы была как всегда, хорошо освещена. Подплывая к Зимней Канавке, он различил на набережной Стрелки две фигуры. Это были ночные патрульные, Хмельницкий и Русинов.