Евгений Ермаков - Пандемия

Так вот в чем дело! Значит, город теперь стал анклавом, опустил железный занавес!

– И как там люди живут?

Дэн поскреб в затылке пятерней.

– С ума сходят, вот как. Много я слышал о том, какие у них порядки. В одном из районов красные к власти пришли, теперь у них основное влияние в городе. Солнечная электростанция у коммунистов, ток вырабатывает на весь город, так что все от них зависят. Тусовщиков много в Новинске – ну, богема, наркоманы, шулеры; казино хорошее работает до сих пор. Но и шпаны много. Ночью на лицу без оружия не выйдешь… На центральном острове вообще какая-то военная диктатура. Вроде как у генерала местного крыша поехала, устроил у себя концентрационный лагерь; в общем, безумие полное…

– А шатунов здесь много? – продолжал расспрашивать Антон.

– Какой там! Их здесь днем с огнем не сыщешь! Что им в лесах-то делать? Им мясо нужно, без него они дохнут или друг друга пожирать начинают, и опять таки, дохнут в конце концов. В лесу поймать себе зверя они не в состоянии, скорее уж сами становятся добычей кабанов или медведей. Поэтому и жмутся к жилью человека. Где человек, там и пища. В городах их полно, везде шатаются, где крупное поселение людей. А в лесах им делать нечего, здесь другая живность встречается. Кабаны, обычные, не эти отморозки, еще почище шатунов будут. Каждый второй бешеный. От лис заразились, наверное… кстати, подъезжаем к съезду. Вон дорога к лагерю!

Дэн плавно повернул направо, машину устремилась по проселочной пыльной дороге ,петлявшей меж деревьев. Проехать по кочкам и ухабам можно было только на джипе.

– Вот и лагерь! Быстро сегодня добрались! – кивнул Дэн через несколько минут на проглянувший на повороте из-за деревьев лагерь, обнесенный сеткой.

Строго говоря, защита была двойная – металлическая сетка под напряжением, по периметру, подключенная к источнику постоянного тока и видневшийся за ней деревянный забор, пребывавший в плачевном состоянии – доски торчали так и сяк, накренившись, часть их просто отсутствовала, словом, ограда выглядела как рот больного цингой. Безусловно, основной, и по сути, единственной защитой, было именно сетчатое ограждение.

Дэн дал длинный гудок и вылез из машины, захватив несколько пакетов. Дверь видневшегося за многострадальным забором вагончика отворилась, вышел немолодой мужик в телогрейке с меланхолическим выражением лица и направился к решетке.

– А вот и Семен. Наркуша старый. – прокомментировал его появление Дэн.

Семен подошел к решетке, и принялся подозрительно разглядывать визитеров.

– Открывай, Семен! Не узнаешь, что ли? – крикнул молодой растаман.

– Сначала траву сюда кидай.

Дэн размахнулся и перекинул через решетку пакет. Семен неожиданно ловко поймал его на лету, и принялся ощупывать, сминая в заскорузлых грубых клешнях. Он кивнул и пошел обратно в вагончик, выключив ток. Потом вернулся к двери и отворил ее. Подозрительность хоть и поубавилась, но все еще плескалась в его бездонных полуосмысленных глазах. Нетерпеливое выражение явственно проступило на его лице.

Вышел еще один человек, чем-то смахивающий на ученого интеллигента. Возможно, когда-то он действительно был археологом, но времена те давно минули.

Он не менее подозрительно, чем Семен, глянул на приезжих, но взгляд его тотчас изменился, лицо разгладилось, сквозь бороду глянула добродушная улыбка.

– Какие люди! Дэн, друг мой! Сердечно рад!

Они обнялись как старые друзья, соскучившиеся после долгой разлуки. Потом человек перевел взгляд на Антона.

– Что это за юноша с тобой?

– Это Антон. Свой человек, идет на Бахаревку. Найдете ему проводника?

– Вот даже так? Ну, здравствуй, Антон. Я Захар, бывший археолог. Нынче – философствующий аскет. Он крепко пожал Антонову руку. – А проводник… Есть у нас один, Сашка… правда, он в лесу сейчас.. Но завтра утром мы его ожидаем…

– Здрасьте…

– Во-первых, у нас только на ты. Не надо этих вы. Звучит глупо. Позволь узнать, чего тебя на РЛС-то потянуло? Турист- экстремал?

– Нет, я не турист. Но мне действительно нужно туда попасть.

– Решил в рекруты податься что ли? Ладно, не буду пытать. Надо так надо.

– Дорога дальше в плохом состоянии?

Захар переглянулся с Дэном.

– Ты ему ничего не говорил, друг мой? Вопрос этого юноши выдает в нем полного профана…

– Он с Васильевки. Жил там последнее время, а до этого – где-то на острове в Финском заливе. Я ему вкратце обрисовал ситуацию…

– Все ясно. Дорога, Антон, давно погребена под буреломом. Бич Севера это ураганы. Как буря пройдет, считай, еще гектаров десять леса повалит . Дорога завалена так, что пройти на Бахаревку можно только пешком, и только с проводником.

– А если без проводника?

– Ты и в самом деле ничего не знаешь… Соваться в Черный Лес без проводника – верная гибель. Алекс отличный проводник, но даже с ним это всегда определенный риск. А без него соваться в лес глупо и неразумно. Покончить с жизнью можно и куда более простым способом. – глаза Захара затуманились, он припоминал что-то неприятное. – Словом, наш проводник вернется только завтра, после обеда. Сейчас он на охоте. Отчаянный мужик, ходит один, не боится. Заговоренный какой-то. Без него тебе в лес соваться нельзя, не дойдешь, сгинешь без следа… Ладно, прошу в палаты… – он приглашающе махнул в сторону вагончика. – Кстати, Антон. Проводник потребует с тебя плату. Думаю, у тебя найдется, чем расплатится с ним, – взгляд Захара скользнул по карабину.

– Деньги?

– Чудной ты, Антон. Кому эти бумажки нужны? У меня мешок целый в вагоне стоит. Военные как-то подарили, тоже на Бахаревку шли. Макулатуру я не собираю, просто ностальгия у меня. Вот и решил эти картинки себе оставить на память о минувшей эпохе. Так что у нас тут везде бартерные экономические отношения. Правда, в Новинске и пригородах деньги какие-то ходят в обращении, да стоят они меньше бумаги, на которой напечатаны…

Вошли в вагончик.

– Вот и мое скромное жилище! – провозгласил Захар с порога, открывая дверь.

Внутри было тесновато, но уютно. Типичная походная атмосфера: складной столик у окна, заваленный бумагами, большой кованый сундук под столом , две кровати в противоположных концах вагона, санузел, холодильник, плитка, и фотографии, которыми были оклеены стены трейлера. Старые, некоторые уже пожелтели и выцвели. Лица счастливых, смеющихся людей, или просто нейтрально выглядящих, но не сломленных горем. Это были фотографии из прошлого…

Вагончик был хорошо утеплен изнутри, так что даже без отопления в нем было очень тепло, даже душно. Воняло носками, какими-то лекарствами и неистребимым, въевшимися в стены запахом еды, приготовляемой на плитке.

– Как видишь, Антон, все, что нужно для жизни есть, – сказал Захар, обводя рукой скромные хоромы. – Не бог весть что, но жить вполне можно… А надоест, так уехать можно…