Евгений Ермаков - Пандемия

Наконец, один из них поднял свой посох и направил его на Антона. На набалдашнике вспыхнуло яркое ослепительное пламя, словно кто-то поджег магний. Тот мгновенно почувствовал резкую головную боль, в черепной коробке словно бы раздался взрыв . Все завертелось перед глазами, сыпануло искрами, поплыло влево , и он грохнулся на пыльную проселочную дорогу.

Кажется, его куда-то тащили. Он лишь периодически всплывал из пучины бессознательности, отдаленно, словно через вату, воспринимая происходящее. Наконец, его бросили на земляной пол в сарае. Он смутно помнил солнечные лучи, косо пробивавшиеся между досок. Кажется, кто-то вошел в сарай, тронул за плечо, перевернул – он все еще воспринимал окружающее в полубессознательном состоянии. Вязкая пучина крепко держала его разум, не давая вырваться, так что до него долетали лишь разрозненные обрывки информации из реального мира. Снаружи все время ходили какие-то люди, раздавался негромкий говор. Послышался резкий крик. Потом он снова потерял сознание.

Очнулся Левченко уже голый, лежа на жертвеннике в деревянной часовне. Крепкие веревки прочно удерживали его руки и ноги на местах, глубоко врезавшись в кожу, вокруг алтаря со всех сторон шевелились уже знакомые ему уродливые старики с посохами. Кадила распространяли терпкий запах. Один из стариков стоял над ним, читая вслух толстенную книгу в кожаном переплете на непонятном языке; Антон, как ни силился, не понимал ни слова. Он чуть пошевелился, наклонил голову вправо, желая рассмотреть окружавшие предметы. По-прежнему он чувствовал себя так, словно был сделан из ваты. Все тело обмякло, и хоть он уже пребывал в сознании, его воля была подавлена чужой, гораздо более сильной. Умудрившись изогнуть голову, Антон увидел у алтаря на возвышении странную скульптуру, вырезанную из камня. Языческая фигурка женщины в человеческий рост с распущенными волосами, огромной грудью, полностью обнаженная, сидящая на низком троне. Руки ее были подняты над головой и сплелись вместе.

Затем старик, читавший книгу, остановился, взял из позолоченного ведерка кисть, что-то нарисовал на груди Антона. Один из стариков-близнецов поднес ему на подносе какой-то предмет. Старик взял обоюдоострый кинжал, поднял его высоко над головой, занес над беспомощно лежавшим Антоном, что-то бормоча. Сталь кинжала сверкнула в лучах солнца, падавшего отвесно через окна в верхней части часовни. Даже в этот момент Антон не почувствовал опасности, не предпринял ничего, чтобы защитить себя или попробовать освободиться. Перед глазами его стояла та же картина – купающая девушка. Он не осознавал более ничего, кроме желания обладать ею, остальное казалось совершенно неважным, нереальным….

Грохот выстрела огласил деревянные своды часовни. Разрывная пуля вонзилась в руку, державшую кинжал над юношей и раздробила ее. С криком боли жрец выронил кинжал. Остальные пришли в смятение, кинулись к алтарю, сбились там в кучку, испуганно разглядывая группу десантников в темно-синих мундирах космических войск. Это были хваленые элитные штурмовики с "Циолковского".

– На колени! Быстро! – прозвучала команда.

Старцы испуганно таращились на вошедших . Похоже, до них не доходило. Штурмовики подбежали к ним, заламывая руки , и ставя на колени.

– Данилин, парня освободи, – раздался чей-то командный голос. Антона, все еще находящегося в забытьи, отвязали от стола. Голоса людей доносились до него словно через одеяло.

– Павлюченко, Астахов! Обыскать все помещения и двор. Остальные, возможно, все еще здесь.

– Что с парнем?

– Похоже, накачали наркотиками… Он без сознания. ..

– Колосовский, Мищук. На носилки его и к флаеру. Укройте только чем-нибудь.

– Что с этими?

– Всех на Бахаревку. Там разберемся.

Через несколько минут все было кончено. Очередная вспышка сознания – он уже в транспортнике, на носилках. Склонившиеся над ним лица десантников в шлемах. Потом все поплыло, он снова отключился…

Очнулся Антон в стерильной сверкающей одиночной палате Бахаревского лазарета. Сильная слабость накатывала волнами. Он наклонил голову в сторону – окно было приоткрыто . На улице шумели деревья, был яркий и солнечный летний день. На столике у кровати стояла ваза с полевыми цветами. Аромат был слабый, но ощущался. Стоял кардиомонитор, капельница.

Вскоре дверь открылась, вошел врач. Антон узнал его. Майор медицинской службы Седой, человек предпенсионного возраста, грузный, солидный, кажется, имел докторскую степень.

– Да, заставил ты нас поволноваться, Антон. – весело провозгласил он на всю палату. – Как себя чувствуешь?

– Что со мной? – разлепил Антон спекшийся рот.

– Теперь уже все в порядке. Слабость от наркотиков, которые они тебе ввели, чтобы подавить сознание. Ничего страшного. Через пару дней будешь как новенький.

– Кто… кто они такие?

– Я сам толком не в курсе. Капитан Федосов тебе все объяснит. Это он со своими людьми тебя освободил… Сейчас сделаем тебе укольчик, будешь как новенький!

Антон быстро поправлялся, слабость прошла почти сразу. За пару дней, что он провел в палате, его навестил почти весь состав части. Первыми, конечно, прибыли Шалый и Мишка, его сосед по комнате. Невольно , Левченко положил конец странной истории с исчезновениями людей и непонятным зовом, сводящим людей с ума; каждый считал долгом пожать ему руку.

Все разъяснил капитан Федосов, навестивший Антона перед его выпиской. Именно он возглавлял отряд штурмовиков, освободивших парня.

– Пока ты в лазарете в себя приходил, мы тут уже побеседовали с этими деятелями. Выяснили много чего интересного. Все они называют себя жрецами храма Мокоши, это та самая часовня, в которой они тебя чуть не принесли в жертву. Всего их восемь человек. Эти жрецы только с виду крутые, а стоит по-мужски поговорить, чуть нажать, становятся разговорчивее баб. Сначала грозить нам пытались, проклинали, чуму насылали на нас, гром небесный и гнев богов, язычники, как никак, да потом поняли, что к чему и угомонились. Расплакались даже . Тьфу! – плечистый капитан в сердцах сплюнул. – В общем, дело такое. В этой деревне издавна жили одни знахари да вещуны. Как эпидемия началась, умерли у них в деревне все женщины и молодые. Остались одни старики. А род-то свой надо продолжать! Ну и увели к себе нескольких женщин из окрестных деревень, пока еще могли их найти. Знали, что за ними никто не придет – боялись окрестные жители этих колдунов… Но как ни старались стариканы, да только завести потомство от этих женщин им не удалось. Видать, возраст уже не фертильный! Тогда они пошли другим путем.

Главный жрец ихний, Демьян, прознал, что где-то на берегу Ильменя стоит древняя статуя Мокоши, древней богине языческих славян. В числе прочего, она была повелительницей плодородия. Отрядили экспедицию во главе с самим Демьяном, вернулись только через месяц. Принесли с собой эту статую. А она тяжеленная, каменная. Ты, возможно, видел ее в часовне. Это она и есть, Мокошь. Тащили ее на носилках всю дорогу, измучились. Но уж очень им хотелось толк получить от богини. Установили они статую в своем храме, Демьян провел обряды, и через месяц после этого, как он утверждает, удивительным образом статуя стала притягивать к себе людей. Манить зовом, значит. Ты и сам , похоже, его почувствовал. Не знаю, как это работает. Наши ученые изучают статую на месте. Говорят, что-то там интересное открыли. Метафизика, – скривился орбитальник, поправляя сползающий медхалатик. -Как бы то ни было а факт остается фактом – что-то в деревне притягивало людей, парализуя их волю – безвольно шли на смерть.