Скс - Режим бога

После получения в пятницу эпохального известия о поездке в Москву, я стал серьезно к ней готовиться. Еще из кабинета начальника РУВД я позвонил маме на работу, и вовремя сообразил передать полученную информацию не ей, а сначала ее начальнику. Мои слова подкрепленные, взявшим трубку помощником Романова, возымели моментально-волшебный эффект. Маме оформили командировку в Москву и, сразу после этого, отпустили с работы.

Виктор Михайлович сообщил мне о времени встречи в воскресенье вечером на Московском вокзале и вручил номера телефонов для связи. Я тепло попрощался со всеми присутствующими, которые, в свою очередь, поздравили меня с высокой наградой, и отправился к Лехе, томившемуся на улице в полной неизвестности.

После обмена первыми восторгами, рванули в Гавань - мне было необходимо забрать домой айфон. А разговор "по душам" легко решили отложить до моего возвращения из Москвы. Чего бы Леха не увидел в верстаке, превращенном мною в сейф, он не увидел главного. Движимый непонятным порывом, я, почему-то, спрятал айфон с маузером в лодочный рундук, а не в верстак. Так что поле для маневра в разговоре оставалось.

Разместили нас в гостинице, в самом центре, на улице Пушкинской. Никакой вывески не было, но гостиница, явно, была ведомственная, потому что везде мелькали милицейские мундиры. Номер у нас был двухместный и самый обычный: две кровати, две тумбочки, стол, два стула, телефон и черно-белый телевизор. Функционально и лаконично...

Только успели по очереди принять душ, как Николай Константинович уже стал названивать по телефону, приглашая позавтракать, но мама, забрав мою школьную форму и свое платье, пошла их приводить в безукоризненный вид в этажную гладилку. Я же провел четверть часа перед зеркалом, репетируя различные морды: от одухотворенно-возвышенной до "шрековско-котовьей".

Позавтракали в буфете на 4-ом этаже. Две сосиски с ядреной горчицей и черным хлебом я запил пенящейся "пепси-колой", а со сладким чаем навернул бутерброд с копченной колбасой и творожную ватрушку. Как хорошо снова быть молодым! По фиг холестерин, диеты и здоровое питание, хотя в этом детстве я, однозначно, худее и спортивнее. И еще есть один нюанс. Каждый август мне покупали новую школьную форму, так вот в субботу мама выпускала мне брюки, подшитые в августе, и удивлялась, как я вытянулся, буквально за несколько дней. Подполковник категорически пресек мамины попытка расплатиться и отправил нас в номер переодеваться, пора было ехать.

В Кремль нас пропустили на машине, но перед этим прапорщик тщательно проверял документы, ничуть не смущаясь тем, что "маринует" целого подполковника. Затем "Волга" подкатила к одному из зданий, и мы вошли внутрь.

Здесь нас с мамой разлучили. Встречавшая нас женщина, увела маму с собой, та, с повлажневшими глазами, чмокнула меня в щеку и пожелала "ни пуха, ни пера". Я успокаивающе улыбнулся в ответ.

Вслед за Николаем Константиновичем я, в безукоризненно отглаженной школьной форме, белоснежной рубашке и новом пионерском галстуке, топал по кремлевским коридорам и с любопытством глазел по сторонам. На стенах висели портреты различных деятелей революции и гражданской войны, генералов и маршалов войны Великой Отечественной. Все двери, выходившие в коридор были высокими и массивными, на темном паркете полов лежали красные дорожки, глухие темно-зеленые портьеры довершали стиль поздней Советской Империи, людей в коридорах почти не было. По пути мы один раз воспользовались лифтом и вскоре подошли к двери, на которой была прикреплена табличка "Министр внутренних дел СССР Щелоков Н.А."

Пройдя в кабинет через просторную приемную, со вскочившим из-за стола майором, там я увидел, наконец, первое знакомое лицо. В огромном министерском кабинете находились Чурбанов с двумя помощниками в чине подполковников. Юрий Михайлович встретил мою пионерскую персону очень радушно, с приветливой улыбкой поднялся из одного из кресел, поздоровался за руку, потом приобнял и, усадив рядом в кресло, собственноручно налил мне чая. По взглядам подчиненных, я понял, что их шеф официанта изображает из себя редко.

Поэтому, отвечая на вопросы о делах и здоровье, не забыл особо напомнить, как ловко Чурбанов поймал мою падающую тушку на соревнованиях:

- Доктор тогда так и заявил: "Генералу спасибо скажи, который тебя поймал, бок твой легко заштопаем, а вот с разбитой головой неизвестно как бы все обернулось".

Чурбанов польщенно улыбнулся и потрепал меня по этой самой "уцелевшей" голове.

Уже через пять минут я снова нахально называл его "дядя Юра", сидел вместе со всеми вокруг небольшого чайного столика, хрустел сушками, запивая их сладким и ароматным чаем и развлекал милиционеров "тематическими" анекдотами:

- Алло, милиция, помогите! - Что у вас случилось? - Тут из-за меня две девушки дерутся! - Молодой человек, а в чем, собственно, проблема? - Так страшненькая побеждает!

Все весело смеются. Не делая долгого перерыва я продолжил:

- А я вчера милиционера сумел обмануть! - Как? - А пристроился за углом по нужде, а он тут как тут и как гаркнет: "А ну, прекратить и спрятать!" - А ты что? - А тут я его и обманул, спрятал, но не прекратил!

Смеются еще громче. Таких раньше, явно, не слышали. Решил добить:

- Школьник нашел миллион рублей и сдал находку в милицию. Рыдающая мать утверждает, что, блядь, гордится сыном!

Секунда безнадежной борьбы с самими собой и дикий гогот в три луженые глотки. Из приемной заглядывает испуганный майор, вытирающий слезы Чурбанов, машет ему рукой, тот исчезает. Наконец, все успокаиваются и Чурбанов, сделав серьезное лицо, говорит:

- Витя, ругаться нехорошо.

Отвечаю анекдотом:

- Мама, я с отличным парнем познакомилась, он не пьёт, не курит, матом не ругается! Мама задумчиво спрашивает: - А тебе с ним не скучно, доченька?

Сил смеяться у них уже не осталось, поэтому все трое просто придушенно хихикают.

На самом деле, я давно уже приметил одну особенность. Мне этом времени все анекдоты кажутся не смешными. И не только анекдоты: по телевизору смотрел пару передач "Вокруг смеха" - совершенно не смешно. Однажды, втроем - я, мама и дедушка, смотрели телевизионный концерт Аркадия Райкина, они чуть ли не помирали со смеху, а меня через минут двадцать практически тошнило. Козлиный голосок с идиотской дикцией, нарочито придурошная внешность и совершенно тупой "юмор". При этом, я прекрасно помнил с каким нетерпением, в своем первом детстве, ждал выступления Райкина в телевизионных концертах, как он был мега-популярен, смел и любим публикой. Мдя...

Недавно, к маме на чаепитие и болтологию приходили подруги, так вот одна из них решила рассказать свежий анекдот. Сначала они выясняли, между собой, можно ли мне его слушать, поскольку он не очень приличный, затем все-таки разрешили остаться, и я приобщился к тонкому современному юмору. Подруга начала излагать: