Михаил Королюк - Квинт Лициний 2

- А я ведь с повинной пришел, - сознался негромко, доверительно наклоняясь к ним.

В глазах их заполошной стаей промелькнула череда предположений, одно крамольнее другого.

- Нет-нет, - взмахнул я руками, - все не настолько страшно, как вы подумали.

Томина мама фыркнула и быстро отвернулась, давя ухмылку, Ясина - внезапно начала заливаться краской. Я пообещал себе подумать об этом потом и быстро продолжил:

- Я тут самодельного ликера принес, слабенького... Но вот что-то мне кажется, что пытаться распить его за вашими спинами будет неправильно, - глаза у Пашки, исподтишка прислушивающегося к нашему негромкому разговору, испугано округлились. - Давайте, я вам его отдам, а вы сами решите, кому, сколько и когда наливать?

- Неси! - решительно сказали они хором и засмеялись, глядя друг на друга.

Я наклонился над своей сумкой и извлек из нее два раздутых пластиковых мешка. Вдоль стола прокатились смущенные смешки.

- Изобретательно, - оценила Томина мама, забирая емкости, а потом зловредно, словно мстя за короткий испуг, ввернула, - дачу вспомнил?

- Потому и сдаю, - покаянно кивнул я, слегка зарумянившись.

Она прищурилась:

- Боишься выглядеть глупо?

Я призадумался:

- Нет, это нормально - иногда глупо выглядеть. Но не по этой причине, - и я легонько прищелкнул указательным пальцем по горлу.

- Так, - повертела она в руках мешок, - а... Как?

- Это-то понятно, - ответил я, крутанув колесико зажима, - а вот во что?

Тетя Дина подхватилась к серванту и вернулась с двумя хрустальными рюмками.

Я наполнил их, а потом сел на свое место, стараясь не встречаться с полным укоризны взглядом Паштета.

Мамы осторожно понюхали. Переглянулись. Выпили по глотку. Переглянулись еще раз. Добавили по глотку и довольно прищурились.

"Прямо синхронное выступление какое-то", - подумалось мне, - "хорошо спелись подруги".

- Андрюша, - медовым голосом позвала меня тетя Дина, - самодельный, говоришь? А рецептик?

- Ма-а-а-м... - просительно пропела Яся с противоположного торца, и брови ее горестно сложились домиком.

Все с надеждой воззрились на родителей.

- Ну, вроде, действительно слабенький... - смущенно сказала тетя Дина и покосилась на Томину маму.

Та еще раз клюнула из рюмки, покатала ликер во рту и махнула рукой:

- Ладно... Андрей, по тридцать грамм им, не больше.

Яська счастливой птицей вспорхнула к серванту за новыми рюмками.

Дети переглядывались с улыбками облегчения. Дети, чисто дети, даже Кузя.

Я демонстративно чиркнул по рюмке ногтем, обозначая допустимый уровень, и передал мешок довольному Паштету, а сам пошел к мамам диктовать рецепт.

- Цедра десяти лимонов? - озабоченно уточнила Томина мама, постукивая кончиком карандаша по зубам. - Не слишком жирно? Они ж без кожицы испортятся быстро.

- Нормально, - уверенно отмахнулся я, - выдавить сок в бутылочку, и в холодильник. И добавлять по вкусу в чай. Или разлить в формочки для льда, в морозилку, и доставать по кубику. Тогда точно ничего не случится. Кстати, есть еще один очень легкий рецепт, с растворимым кофе.

- Давай, - с энтузиазмом сказала тетя Дина, - нам скоро новоселье справлять.

- О? - я оглянулся на Ясю, - а я не знал.

- Дали, наконец-то, - выдохнула тетя Дина со страстью.

Ее пальцы невольно сложились щепотью, и рука дернулась было ко лбу, но потом пугливо упала назад и начала торопливо разглаживать скатерть.

- Под капремонт или по очереди? - уточнил я, сделав вид, что ничего не заметил.

- По очереди быстрее получилось. Почти пять лет отстояли, - пожаловалась она.

- И... Далеко? - я еще раз встревоженно оглянулся на Ясю. Она, забавно морща нос, принюхивалась к ликеру.

"Да нет, не может быть, она с нами до десятого училась", - мелькнула мысль.

- На край света! - горестно махнула тетя Дина рукой, - аж в Купчино. Зато отдельная, двухкомнатная.

"Точно, было, было!" - обрадовался я, припомнив, - "в десятом там отмечали".

- Переводить из школы не будете, - сказал уверенно.

- Не хочется, - согласилась она, - да и Яся бузит... Говорит, что поездит полтора года.

- Все равно потом в институт ездить... - заметил я, размышляя.

- Да, верно... Ладно, давай рецепт.

Я продиктовал. Женщины старательно законспектировали и бережно припрятали листки.

Потом Томина мама блаженно зажмурила глаза и сделала из рюмки еще глоток, а потом с обидой посмотрела на показавшееся дно. Я быстро наполнил по второй.

- Фантастика, - вздохнула она мечтательно, - даже не буду спрашивать откуда...

Я невольно напрягся.

- Не буду, не буду, - потрепала она меня по руке. - Ладно, иди к девочкам, они заждались, даже не пьют без тебя. А мы скоро в кино уйдем, танцуйте.

Мы посидели за столом еще с полчаса. Дегустировали мелкими глотками ликер (и правда - удачно получился), перебрасывались шутками. В общем-то было весело, но, хоть мне и удалось овладеть под столом Томкиной ладошкой, расслабиться до конца так и не удавалось. Справа мою щеку периодически обжигал страдающий взгляд Зорьки, что переживала свою трагедию, но это была меньшая из проблем.

А вот большая сидела прямо напротив и, тренировки ради и тонуса для, вполне успешно флиртовала со мной без всяких слов. Кузя то грациозно изгибала точеную шейку и туманно улыбалась румяными губами, то медленно и томно заправляла выбившийся из прически локон, показывая внутреннюю сторону запястья. А когда мой взгляд сам собой застревал на ней, Наташа в изумлении взмахивала длинными, кокетливо изогнутыми ресницам, мол, "мальчик, что ты себе позволяешь?!".

И ведь никаких накладок из "соболя", черт побери, никакой завивки ресниц - все полностью естественно.

Да, лучше бы я ее посадил рядом с собой, а Тому напротив. Однозначно - было б легче, никаких внезапных приступов томления...

Но все проходит, и это тоже прошло. Мамы ополовинили вторую емкость и, повеселев еще больше, действительно ушли на сеанс.

Как только за ними закрылась дверь, мы заговорщицки переглянулись.

- Ну, - подытожил общее мнение Сёма, - разомнемся быстрыми для начала?

Расчищая место для плясок дружно придвинули стол к стене. Я поменял кассету, а Паштет решительно выключил свет.

- Fly, robin, fly... - горячая мелодия легко легла на взбодренные алкоголем мозги, и полутьма зашевелила нашими телами.

Ничего, что страдальчески скрипит под ногами рассохшийся паркет. Ничего, что постепенно становится душно, а мы регулярно задеваем друг друга руками. Зато мы переживаем единство, ощущая присутствия себя в каждом, и каждого в себе. Под ритмичный инфразвук всплывают из глубин наследственной памяти сакральные танцы неолита, и на новомодное диско ложатся все те же хтонические движения, что метались тенями по стенам пещер еще до взрыва вулкана Тоба. Одна быстрая мелодия сменяет другую, и буквально за полчаса мы становимся потными и счастливыми.