Анатолий Минский - Демон против люфтваффе

"И так, попутчик, "Кобры" скоро начнут перегонять на фронт. Твоё видение нашего ближайшего будущего?"

"Самим бы на передовую!"

"Кто бы возражал! Вопрос — на какой фронт? Здесь не Мурманск, на иностранцев смотрят косо. Даже представим на секунду ситуацию, что удастся "добровольцем" записаться в истребительный авиаполк. Ты будешь рад тупо барражировать над районом прикрытия на заношенной и уставшей "Аэрокобре" или даже "Харрикейне"? Телом заслонять бомберы от "Мессеров"? Эффективность этого дела боюсь оценить".

"Если нет другого выхода — пусть так!"

"Э, дружище, в Красную Армию тебя никто не приглашал. Тем более в ВВС, где всё секретно, даже конструкция "Харри". Больше светит штрафбат за дезертирство, с ним — торжественное лишение звания Героя Советского Союза. А выход есть, и он очевиден. Возвращаться в Англию, там принимать эскадрилью или крыло "Спитфайров". И в бой. Ты же понимаешь, для Германии Восточный и Западный фронт — это как сообщающиеся сосуды. Чем больше фрицев сдохнет на западе, тем меньше их полетит в СССР".

"Здесь я — дома!" — выстрелил Ванятка последний и далеко не самый убедительный аргумент.

"Зашибись. Но если ты обратил внимание, война не кончилась. Сражаться можно там, в Союзе мы груши околачиваем. Вспомни наши первые договорённости, ещё до Испании. Цель — бить немцев. Ну?"

"Делай что хочешь. Ты всегда сам принимаешь решения".

"Сука ты, пассажир. Кто первый предложил в Польшу перелететь?"

"Хочешь сказать, что если я буду категорически против отъезда, останемся в СССР?"

"По крайней мере, попробуем. Переходить на нелегальное положение я точно не собираюсь. Поэтому здесь — только в качестве подполковника Ханта. Даю сутки на обдумывание. Но учти, нужны не эмоции, а конкретный расчёт: где и в каком виде мы поспособствуем уничтожению немцев. Ошибёшься, и вскоре прилетит недобрый ангел. Меня отправит по прежнему месту службы, тебя, вероятно — тоже в преисподнюю, в статусе новопреставленной грешной души".

Ване хватило получаса.

В Мурманске я первым делом выхлопотал пропуск в Ваенгу, тем более есть время до отправления парохода в метрополию, и навестил Сафонова, чей авиаполк переименовали во 2–й гвардейский САП.

— О, Билли! Гав дую ду! — обрадовался Борис. Он показал письмо, что за успехи в деле сокращения германского воздушного поголовья король Георг наградил его Крестом "За выдающиеся лётные заслуги".

Я поздравил его, затем на сутки погрузился в атмосферу праздника и длинных спичей о несокрушимом мужестве, стойкости, массовом уничтожении трусливых фрицев и так далее. А на следующий день в штабе 2 ГСАП зачитали приказ, который Кривощёков не стал мне переводить. Пусть думают, что англичанин ничего не понимает из казённой казуистики документа.

В преамбуле раскритикована истребительная авиация за случаи недостаточной активности в воздушных боях с противником, а также за халатность во время прикрытия штурмовиков и бомбардировщиков. Далее — гром стандартных фраз: обеспечить, повысить, обязать, принять меры и, главное, строго наказывать в случае невыполнения вплоть до трибунала и расстрела. На фоне этого Крест "За выдающиеся лётные заслуги" выглядит не то чтобы несправедливо, скорее — несвоевременно. Сафонов молодец и герой, слов нет, только его полк должен быть типовым в русских ВВС, а не исключительным гвардейским. Пока — увы.

Путь из советского тыла в британский промелькнул без приключений, если не считать холод, сырость и качку. Наверно, строгий ангел чуть — чуть следит за нами, помог избежать встречи с немецкими кораблями и самолётами. В том 1942 году глубины вокруг Скандинавии сплошь усеялись затопленными британскими и русскими кораблями.

В Лондоне мало что изменилось. Разве что город слегка заживил шрамы от бомбёжек. На улицах расхаживает множество бравых парней в военной форме США. Гитлер в декабре официально объявил войну американцам. Не удивлюсь, если за время моего русского вояжа янки решили приняться за дело всерьёз.

Это я ощутил, когда после пространного доклада о командировке Даудинг сплавил меня в Интеллидженс сервис. Большинство вопросов, в том числе самых неприятных, задал отиравшийся в офисе рослый нагловатый лейтенант из Штатов.

Не взирая на протесты шизофрении, об увиденном я рассказал достаточно откровенно.

— Ваш общий вывод, мистер Хант? Насколько эффективны русские ВВС?

Надо бы поставить выскочку на место. Старшего по званию боевого офицера полагается величать "сэр", британский капитан этим обращением не брезгует.

— Впечатления неоднозначны, сэр лейтенант, — интересно, поймёт ли заокеанская образина намёк; англичанин уловил его, улыбнувшись одними уголками глаз. — Рядовой и офицерский состав действительно может воевать и обслуживать технику достаточно эффективно. Несовершенна насаждаемая сверху система управления.

Американец что‑то пометил в блокноте и двинул челюстью, словно корова, жующая траву.

— По вашему мнению, если в случае окончания войны с Германией русские нападут на Великобританию и США, на чьей стороне будет перевес в воздухе?

"Получишь в рожу!" — радостно завопил пассажир, я же не разделил его оптимизма.

— КВВС существенно сильнее. Так как авиация США не принимала участия в европейских боях, а в Пёрл — Харборе ничего не сумела противопоставить японцам, я затрудняюсь дать ей оценку, лейтенант.

Тот, похоже, поперхнулся жвачкой, покраснел и вскочил на ноги.

— Да вы бы без нас… Как вы смеете!

— Смею, лейтенант. Я лично уничтожил не менее двадцати пяти самолётов гуннов, мои звено и эскадрилья — более сотни. Сколько вы убили врагов, лейтенант? А заговоров раскрыли? — я повернулся к капитану. — Если вопросов больше нет, разрешите идти.

— Спасибо, сэр, что уделили нам время.

Капитан разведки поднялся из‑за стола и пожал мне руку. Американец не шелохнулся.

Заокеанский выскочка до боли напоминает урода из НКВД, лишившегося почек после нашего краткого знакомства. Не лицом — повадками. Высшее существо, ангел без крыльев. Но я спокоен, собран и держу себя в руках. Больше никаких срывов. Тем более союзничек не угрожает пистолетом.

Используя короткий отпуск до нового назначения, сразу же рванул в Тангмер, где с тревогой обнаружил здоровенную заплату на весь фасад в доме, где жила Мардж. С упавшим сердцем спустился в бункер командования сектора. Вроде Хор красоток на месте, лица знакомые…

— Билли!

Люси, новая соседка Мардж по комнате, вышла из‑за огромного горизонтального планшета с картой и потерянно глянула на букет. Глаза её моментально взмокли, подтверждая худшие предположения.

— Ты ещё не знаешь… Зимой был дневной налёт на аэродром в Тангмере, "сто девятые" с одной бомбой на подвеске… Ваши их отогнали, они побросали бомбы куда попало. Мардж была дома и почему‑то не побежала в убежище. Городок никогда раньше не бомбили…