Андрэ Нортон - Поиск на перекрестке времен. Перекрестки времени

Возбужденные голоса иксанилиан не заглушали шума, с которым слуги в красных плащах тащили ящики. Прандж привез много груза.

И тут произошло то, о чем молил Блейк, – отвлечение. Отдаленный гул – тупой, зловещий. Все в подвале смолкли. Дворяне и слуги столпились у дверей, выглядывая наружу. Блейк распахнул куртку.

Второй удар прозвучал гораздо громче. Блейк, держа в руках бьющегося котенка, подобрал под себя ноги, готовясь к прыжку в сторону соника.

Прандж развернулся. И в тот же момент Блейк прыгнул. Он выпустил котенка перед преступником и отпрыгнул влево.

Послышался крик, но Блейк видел только соник. Он споткнулся, но вытянул руку, падая, и задел пальцами за край куба. Толчок, хоть и не сильный, отодвинул прибор за груду полуоткрытых оружейных ящиков, и на него сверху упало ружье. Блейк пытался дотянуться, но тут что–то сильно ударило его в спину, и он погрузился в темноту.

Волны звуков сливались в неразборчивый гул. Блейк слышал какие–то крики. Кто–то споткнулся о него и упал, Блейк застонал. И тут человек, который придавил его, дернулся, закричал, и Блейк почувствовал вонь горящей плоти и ткани.

Он замер неподвижно, понимая, что в подвале развернулся бой, не смея пошевельнуться: движения только усиливают боль. В поле его зрения лежал один из иксанилиан–дворян, другой – в дверях. Через его тело перешагнул Хойт.

Итак, у него получилось. Ружье, упавшее на прибор, разбило кристалл.

Выстрел из полевой пушки сопровождался ружейным треском. Блейку хотелось вдавиться в каменный пол. Но мертвое тело продолжало придавливать его, и он не мог выбраться.

Показался Прандж. Он держал перед собой вытянутую руку, и на его ладони лежал ярко–голубой овоид. Зубы Пранджа были оскалены в выражении безумного гнева. Искаженное лицо более не принадлежало нормальному человеку. Преступник стал вдвойне опасен.

Руку, на которой лежал овоид, он поддерживал другой, словно этот предмет такой хрупкий и драгоценный, что его нельзя трясти. В подвале стало тихо. Как будто все в нем тоже думали о безопасности голубого шара, как и тот, кто его нес.

Прандж продолжал пятиться к платформе. Хойт так же молча двигался за ним, а еще дальше – Киттсон. У них в руках было оружие, но стволы смотрели в пол.

Преступник безумно расхохотался. Потом подбросил овоид в воздух и прыгнул к платформе. Хойт устремился за ним с криком голодного хищника, нападающего на добычу. Но Киттсон остался на месте, взгляд его не отрывался от голубого шара. Шар направился к нему и остановился в воздухе, словно удерживаемый невидимой сетью. По щеке, обращенной к Блейку, текла струйка пота, но агент продолжал пристально смотреть на шар. Он словно держал его одной своей силой воли.

Зеленое свечение и гул платформы не нарушили сосредоточенности Киттсона. Показался Эрскин и попятился к выходу. Одной рукой он гладил испуганного котенка. И тут с Блейка стащили тяжесть, его самого схватили под мышки, вызвав у него сдавленный крик боли, и потащили наружу. Тащил его Сакстон, у дверей ему помог Эрскин, хотя и сам страшно устал. Иксанилиане лежали неподвижно. Киттсон стоял под овоидом.

– Я перехватываю, – сказал Сакстон. – Давай!

Киттсон отпрыгнул, шар дрогнул, опустился на дюйм и снова застыл неподвижно. Киттсон, как ребенка, поднял американца и вышел с ним наружу двумя большими шагами. Здесь ждал Эрскин. Показался и Сакстон. Он пятился, не отрывая взгляда от точки в потолке подвала.

Вместе с Блейком Киттсон скрылся за соседней стеной, к ним присоединился Эрскин. И в тот момент, когда рядом показался Сакстон, мир раскололся с ужасающим грохотом и блеском.

Отдаленные выстрелы полевой пушки слышались теперь регулярно в сопровождении ружейного огня. Блейк лежал лицом вниз на неустойчивом основании, оно под ним раскачивалось и наклонялось. Он не понимал, что происходит, но удовлетворялся простым ожиданием.

– Звуки полномасштабной войны. – Слова доносятся откуда–то сверху.

– Это отвлечет внимание всех – по крайней мере на время, – ответное замечание.

– Д–бомба запечатала его выход.

– Будем надеяться! – В этих словах звучала неуверенность. – Нам нужно поскорее добраться до Иксанилии.

Блейк находился в полубессознательном состоянии. Время от времени он приходил в себя, видел впереди тропу, по которой его несут в импровизированных носилках. Продвигаются через развалины со скоростью, которую он счел бы немыслимой. Но прежде чем они достигли цели, небо посерело. Когда носилки наконец опустили и те, кто их нес, отодвинулись, Блейк с трудом сел.

– Снова с нами? – Это Эрскин откуда–то из–за пределов поля зрения.

– Где мы? Что случилось? – он задал два самых главных вопроса, и Эрскин ответил вначале на второй.

– Прандж взорвал собственную станцию. Мы отправляемся за ним.

У Блейка от боли в спине перехватило дыхание. Он держался за стены руками, дожидаясь, пока они перестанут качаться. Хотя над головой открытое небо, с которого идет мелкий снег, перед ним металлический куб, размером с небольшую комнату. В тот момент как Блейк справился с головокружением и пристальней посмотрел на куб, в его стене открылась дверь и оттуда показался Киттсон. На лице старшего агента было нетерпеливое выражение.

– Есть сообщения от Хойта? – спросил Эрскин.

– Он в Иксанилии.

– Время… Киттсон кивнул.

– Да, теперь вопрос времени. Если бы Хойт не был с ним, было бы еще хуже. Ну, у нас нет выбора. Нужно идти за ним.

Он наклонился к Блейку, словно американец – какой–то ценный багаж, который нельзя бросать. Протянул руку, но Блейк уже встал. Когда Эрскин направился к кубу, Блейк, против желания поддерживаемый Киттсоном, пошел туда же. Внутри куба он почти не обнаружил сходства с платформой Пранджа. Контрольный щит, мягкие сиденья, шкафы для припасов.

Блейк упал на ближайшее сиденье и пригнулся, чтобы не касаться спиной поверхности. Гул знакомый, но зеленого свечения нет. Киттсон занял место перед щитом, хмуро и внимательно глядя на шкалу.

Эрскин, чье лицо еще было покрыто кровоподтеками, сидел в другом кресле: словно ему было все равно, куда они направляются. Но Сакстон был напряжен, он держал в руках оружие, похожее на лучевые ружья иксанилиан.

– Площадки на всем пути свободны? – спросил он.

– Должны быть, – ответил Киттсон. – Алон проверил их во время испытательного рейса еще до того, как нам поручили это дело.

– Нам бы не повезло, если бы площадка у иксанилиан оказалась занятой, – ядовито сказал Эрскин. – Не хотел бы я материализоваться в середине бетонного блока. Сейчас пол пятого утра. У нас не больше получаса, чтобы появиться незамеченными.

Блейк не мог заглянуть за стены куба, он снова испытал странное ощущение отделенности от времени и пространства. И понял, что они перемещаются между уровнями. Киттсон нажал кнопку, и это ощущение исчезло. Они снова в нормальном времени.