Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II

– Значит, я права. Ты не тот, за кого себя выдаешь!

– Ну, скажем так, я ещё и готовлю, – усмехнулся Максим, подбирая подходящую фразу. – А мы завтра идём в Дом Красной армии, где будут и москвичи. Как бы мягче и деликатнее выразиться… Они там начнут разогреваться перед концертом.

Майя понимающе улыбнулась. Банкеты богемы для неё не новость. Но чтобы так обстояли дела и у русских? Поймав её взгляд, капитан фыркнул, но не обидно, зная, что давно с этим делом знаком.

– Как меня туда пустят? – Попасть в красивый дом, что недалеко от вокзала, с её происхождением – проблема неразрешимая. Туда пускают командиров Красной армии, офицеров вермахта и советских работников. Ну и особ женского пола – жён, или кого благородные доны соблаговолят с собой пригласить. – Ты пойдёшь со мной?

Ненашев хотел развести руками, мол, куда он денется с подводной лодки, но опомнился:

– Сначала скажи, ты твёрдо решила покинуть Брест?

– Разве ты сможешь мне помочь? В Германию меня не пустят, да и я не хочу их видеть. Меня не пустят и через старую границу.

– Слишком много вопросов, а решение одно. Или да, или нет.

– Да. Но ты мне не жених. Даже если об этом грезит мама.

– Поздно! – Ненашев показал ей новенький паспорт. Ох, как улыбался Елизаров. Мол, ты теперь у меня в долгу и даже на крючке.

«Вот он какой! – Майя скрестила руки на груди. – Все за меня решил! Надо дать ему пощечину, резко встать и уйти. Но это единственный способ покинуть Брест в пассажирском, а не в товарном вагоне».

– Почему это для тебя так важно?

– Не будем говорить обо мне, хорошо?

– Я должна уехать одна?

– Нет, вместе с мамой. Завтра.

– А ты?

– Я остаюсь. Если предложение тебя смущает, отдай мне паспорт. Его надо сжечь, иначе подставим хорошего человека. – Панов поймал себя на том, что ни капли не фальшивит. Он даёт ей билет в будущее.

– Неужели тебя зацепило? С такими словами здесь ловить нечего.

– Да, зацепило! Не согласишься, тебя вывезут в теплушке. Поселение лучше, чем смерть. Чёрт, что можно будет назвать правильным решением?

– Ты не оставил мне выбора. Но на что мы будем жить? И если это предложение, зачем так спешить?

Уф! Уже нормально. Вариант «я подарю тебе эту звезду» с умной девушкой не катит.

– Денежный аттестат едет вместе с тобой. Мне он тут не нужен. Ордер на комнату тоже. Хоть какой город, но далеко от границы. Только в дороге не пугайся и не обзывай русских варварами. Билеты до Москвы. Вас там встретят, но чтобы помогли, надо говорить только правду. Хорошо? – Максим взял девушку за плечи и немного потряс.

– Да. – Майя не представляла, что свадьба может быть именно такой. Заочной. Без романтики. Где её белое платье, кольца, цветы и гости? Она никогда не хотела быть чьей-то девушкой и вдруг сразу стала женой. На глаза навернулись слёзы, руки безвольно опустились.

Но нет, она не сломалась. Панна внимательно посмотрела на Ненашева и, как обычно, прикоснулась к волосам. Максим перевёл дух. Критическая точка пройдена, и капитан подал ей небольшую коробочку.

«Хоть что-то». Чесновицкая немного успокоилась.

– Завтра будет слишком поздно. Остальное обещаю потом.

Да, странная штука жизнь: вместо удара по лицу ты получаешь поцелуй.

– Почему завтра уже поздно?

– Потому что я знаю всё наперёд. Мне можно верить. Ну, я пошёл. Скоро твоя мама вернётся. Сможешь по-женски ей всё объяснить? Я и так чуть не сошел с ума.

Максиму неожиданно захотелось уйти и не причинять ей боль.

«Почему он убегает, боится остаться?» Слёзы почти сразу высохли.

Майя раздраженно посмотрела на разложенное перед русским оружие. Похожий пистолет перед войной выдали отцу. И как Максим в своей решимости похож на него! Она не заметила, что первый раз поставила кого-то вровень с отцом.

Так вот почему он торопится! Представлять, как Ненашев лихо рубит головы немцам, она давно не могла. Хватило тех картинок на плакатах в Варшаве. Иллюзии исчезли в прошлый раз. Он, как и отец, хочет отправить её подальше от границы. Будто именно её Гитлер гонит на восток.

«Навстречу восходящему солнцу, – подумалось ей. – Нет, я не хочу больше никого терять».

Сердце защемило, но она взяла себя в руки и постаралась улыбнуться. Каким-то чудом ей это удалось.

– Ты встретишь бошей прямо здесь?

– Давай не будем рыдать, плакать или стонать. Это мои люди и мой батальон.

– Тогда если ты теперь мой муж, то будь ласков хотя бы погулять со мной на свадьбе. Или ты собираешься поберечь силы? Так что прошу пана!

Одинокий рыцарь, вышедший со своим отрядом биться против огромного дракона. Но в глазах Максима не было одержимости, лишь холодный расчёт. Он обязательно выживет или, по крайней мере, знает, как это сделать.

Чесновицкая, впрочем, теперь уже Ненашева, постепенно успокоилась.

В ответ её капитан шутливо, двумя пальцами отдал честь. Хорошо, что так закончилось. Повиснет на шее женщина – и сразу легче. Всё же есть в этом времени что-то прекрасное. Во всяком случае, эта девушка первой протянула ему руку ладонью вниз.

Утром Максима окончательно разбудило щебетание птиц. Погода стояла тёплая, солнечная, безоблачная и безветренная.

Капитан Ненашев застегнул последнюю пуговицу на гимнастерке. С сожалением посмотрел на девушку, посапывающую на хрустящей простыне, на минуту задержав взгляд на её выступающих грудях и впалом животе. Улыбнулся. Доставлю ей ещё одно удовольствие, оставлю одну, пусть напоследок сладко выспится.

Та, будто слыша мысли мужа, так в истоме изогнулась, что Максиму пришлось несколько минут восстанавливать дыхание. «Ну, мы ночью и раскочегарились! Чуть кровать не сломали».

Наваждение исчезло окончательно, когда подруга выполнила такой поворот на кровати, что бóльшая часть одеяла накрыла её. Теперь она лежала, уткнувшись носом в подушку Максима, обхватив её руками и прижав к себе, будто желая вобрать в себя весь оставшийся после него запах, растворить его в себе. Её спящее лицо излучало покой и абсолютное довольство жизнью.

Панов вздохнул: ему пора, война у него начнётся немного раньше.

Тёща встала спозаранку и успела оторвать лист на календаре, где в стихах «За честь, за свободу» шагали куда-то в 21 июня красноармейцы [104]. И обретённым родственникам предстояла дорога, вот почему Максим быстро уехал в батальон, не желая присутствовать при женских сборах.

Палаточный лагерь встретил капитана тишиной. Даже главный утренний злодей – чёрный раструб-репродуктор – молчал, обесточенный накануне. Отдых, спокойствие и благодать.

Умаялись люди за последние дни. Ещё вчера они лихорадочно расставляли пушки, буквально чувствуя, как над ними нависает зловещая чёрная туча. Справились к девяти вечера, но в одном из дотов до сих пор работает на износ бригада оружейников, обещая дополнительно впихнуть-таки одну пушку внутрь артиллерийского полукапонира.