Дмитрий Полковников - Герой не нашего времени. Эпизод II

Никто особо не возмутился. Кто-то выразил беспокойство возможным падением дисциплины, а кто-то обратил внимание на время, необходимое для солдат, чтобы осознать новую обстановку.

– Всё, господа, я закончил, дальше можете общаться, но, простите, без меня.

Кон захлопнул папку и сунул её в портфель. Документы предназначены только для офицеров, а приказ о вторжении и необходимые инструкции солдатам зачитают сразу, как стемнеет.

– Эрих! Останьтесь с нами! Зачем торопиться?

– У меня скоро будут гости, – улыбнулся гауптман и посмотрел на часы: личная карьера занимала Эриха теперь больше, чем собственный батальон. Может, визитёры объяснят, почему его не наказали?

– Секунду! Памятный снимок! – вмешался доктор.

Беккер считал себя летописцем батальона и желал запечатлеть на «лейку» все значимые события. Впрочем, фотоаппарат носили многие. Они меняли будущее Германии, делая её великой, и каждый мечтал увековечить свою маленькую роль в истории.

– Хорошо, только пять минут.

Офицеры встали около стола, на котором неугомонный ветеринар выставил табличку с аккуратно выведенными цифрами «21.06.41».

…Час назад в разведбатальоне зазвонил телефон, предрекая новую встречу с тем пожилым господином из абвера. Да, он тогда, прошлый раз, хорошо набрался, но происшествие никто особо не заметил и даже не попрекнул его.

Каттерфельда вместе с командиром батальона пионеров [114]и начальником штаба полка, назначенного первым к переправе через Буг, гауптман встретил на наблюдательной вышке, за последние три дня наращенной ещё на пять метров.

Гости расстелили карту и, сверяясь с местностью, стали что-то на неё наносить. Перед Эрихом постепенно возникала подробная схема русской обороны.

– Ваш русский друг довольно занятная личность. На вашем месте я бы уступил ему девушку, – усмехнулся барон. – Похоже, он это заслужил.

– На каком моём месте? – решил уточнить гауптман.

– Сначала вам придётся научиться пить по-русски и постоянно закусывать. Иначе вам никогда не сделать карьеру в новой кампании.

– Это что, всё он? – поразился Кон, кивая на карту. – Неужели вы доверяете такому прохвосту?

Каттерфельд посмотрел на гауптмана, как на ребёнка. Если информация имеет все признаки правдивости, ей надо пользоваться, избегая личных пристрастий.

В ответ Эрих непроизвольно залился краской, думая: вот что значит обер-лейтенант абвера. Оказалось, что погоны – это далеко не всё. Рыцари плаща и кинжала могут не иметь высоких званий, зато с их мнением обязательно считаются даже полковники.

– Конечно нет, – ответил барон. – Что мы о нём знаем? То, что Ненашев когда-то жил в Германии, неглуп, тактически грамотен, умеет играть на самолюбии собеседника и очаровывает манерами прекрасных польских дам. Я бы даже сказал, что он – агент ОГПУ со специальным заданием завербовать именно вас.

Лицо гауптмана теперь просто пылало. Иносказательно ему объяснили всё.

– Думаете, дезинформация?

– Возможно. – Абверовец пожал плечами и иронично продолжил: – Но поясните мне, зачем настолько одарённая личность присутствует в окопах, зная, что его скоро лагерь сметут артогнём?

– Чёрт побери, я не знаю!

– Вам следует учить историю России, – пряча в седеющие усы улыбку, ответил барон. – Там никогда не любили власть, но большевики чем-то очень хорошо досадили Ненашеву или его родителям.

– Хотите сказать, он думает, что мы вернём ему всё?

– Пусть думает. А вам стоит научиться разговаривать с потомками русских дворян. В тот вечер я был далеко не на вашей стороне. Как раз такие люди, как Ненашев, очень нужны рейху. Или хотите сами взять в руки палку и кнут? Вам же внушали, какой поступок отвратителен для свободного человека!

Гауптман, понимая правоту, промолчал. Меньше всего он желал видеть эту человекоподобную гориллу в союзниках.

Так за что же он его ненавидит?

Верно! До сих пор он исполнял черновую работу, а сливки снимали другие. Такие же наглецы, как русский капитан. Да, на его груди ленточка креста второго класса. Но как хотелось самому благородно принять саблю от умудрившегося сохранить в лесах какой-то лоск польского майора! И по-дружески предложить французскому полковнику коньяку, глядя, как его галлы уныло бросают в кучу оружие. Красиво чокнуться, кивая сочувствующе на горький возглас: «Мы под Верденом не допустили такого позора!»

Зависть, вот на какую мозоль давил Панов. Маленькому человеку в рейхе постоянно внушали значимость его роли в исторических событиях.

А пока гауптман всё более неуверенно возражал:

– Мы и так знаем, где находятся оборонительные сооружения русских…

– И схема огня для вас новость? – зло одёрнул его командир полка. Как раз его солдатам предстояло действовать в составе штурмовых групп, и не нужно лишних потерь.

Всё верно. Кон действует как разведчик, но не полезет под проволокой, желая добыть языка. Его задача – войти в соприкосновение с врагом, узнать его силы, отойти и дать дорогу парням, способным сломить любое сопротивление. Но ничто не мешает людям гауптмана действовать с инициативой.

– Что на это скажете? – Каттерфельд показал на значки двух артиллерийских батарей в роще. – Авиаразведка смогла их засечь лишь по подсказке русского капитана.

– Наверняка это ложные позиции! – попытался не сдаваться Кон.

– А почему они находятся напротив места, выбранного для главной переправы? Вы представляете, что будет, если они откроют огонь? – вмешался командир батальона штурмовых пионеров. Нет, его люди не носили красные галстуки.

– Не спорьте! Ничего лучшего у нас нет, – подвёл итог абверовец. – Как говорят русские, «на безрыбье и рак рыба». Будьте осторожны и примите информацию к сведению.

– В час дня там прошло увольнение в город. По нашему журналу наблюдений, единицы большевиков остались в лагере, – сообщил Эрих.

Да, впрочем, что на него нашло? Общее обязательно должно преобладать над личными предпочтениями. Обязанность, нет – долг офицера сохранить жизнь немецких солдат.

Каттерфельд и штабной офицер переглянулись. Существенный факт.

– Вот как, – задумчиво произнёс абверовец, – но вечером они обязательно должны пройти проверку.

Что это за проверка, гауптману не пояснили, как и не рассказали всё, что нашли в сообщении Ненашева.

Большевики с азиатским коварством жертвовали войсками в крепости, желая устроить вермахту грандиозную ловушку. Там втайне всё минируют. Австрийцы, как земляки Адольфа Гитлера, должны понести самые кровавые потери.

Никто из агентов информацию русского капитана не подтвердил. Однако её с соответствующей пометкой довели до командования корпуса. Там забеспокоились, пусть взлетит на воздух всё что угодно, но только не мост и не транспортный узел.