Вячеслав Коротин - Адмиралъ из будущего. Царьград наш!

Мортиры, снятые с керченских батарей и установленные на броненосцы исправно отправляли смерть и разрушение на турецкий берег. Сорока минут обстрела хватило для того, чтобы вся полевая артиллерия предназначенная для отражения высадки русского десанта перестала существовать…

Отгремели салюты, отзвенели награды… Прямо хоть песню сочиняй…

Андрей смотрел на Андрея Первозванного с мечами — красивая цацка, и более чем почётная. Учитывая ещё и «Георгия» второй степени, что он получил за взятие Босфора — просто самый титулованный моряк Российской Империи всех времён.

— Ваше высокопревосходительство, — побеспокоил командующего вестовой. — Вице-адмирал Колчак прибыли-с. Просют принять.

— И вот какого рожна этому АДМИРАЛЪу так срочно занадобилось? — подумал про себя Эбергард. — Но раз припёрся, не давать же от ворот поворот…

— Проси!

— Извините за поздний визит, ваше высокопревосходительство, — Колчак входя совсем не выглядел смущённым, — но меня привело к вам неотложное дело.

— Что случилось? — поднялся из кресла Андрей.

— Мы одни? — с виду визитёр был совершенно спокоен, а, значит действительно можно надеяться, что ничего фатального на флоте не стряслось.

— Совершенно.

— Тогда, Андрей Николаевич, у меня к вам пара вопросов, — улыбнулся начальник Минной дивизии.

— Тааак! — Нельзя сказать, что Киселёв был ошарашен полностью и окончательно: из глубин памяти всплыло и «никакой», и вовремя вставленная практически цитата из Стругацких… Но такого не ожидал точно…

— Вы ничего не перепутали, Александр Васильевич? — на всякий случай переспросил Киселёв.

— Меня зовут Александр Сергеевич, — улыбнулся в ответ «Колчак», — как Пушкина и Грибоедова.

— Ясно, — напрягся Андрей. — Так что вы имеете мне сообщить?

— Всё просто: «смена караула». Прибыл «рулить» вместо вас. Вы прекрасно справились со своей задачей. Но далее вы не компетентны. Согласны?

— Подождите! — лицо Киселёва-Эбергарда выражало полное недоумение. — А я?

— А вы можете вернуться «домой», — улыбнулся Колчак.

— Но ведь ваш… представитель говорил, что я здесь навсегда…

— Пришлось слегка слукавить, ведь если бы вы ощущали себя в этом мире гостем, то вряд ли напрягались бы с полной выкладкой — просто отбывали бы номер и ждали возвращения. Я не прав?

Андрею до жути захотелось приказать вздёрнуть Лжеколчака на рее, а потом всё-таки вернуться в будущее, добраться до того самого домика на Сержанта Мишина и с особой жестокостью и цинизмом вырезать всех его обитателей…

— Вознаграждение, которое вас там ожидает, поверьте, более чем солидное, — продолжал начмин…

— Подождите! — прервал его командующий. — А вы уверены, что я хочу вернуться?

— Что? — «сменщик» явно никак не ожидал такого поворота. — Вы серьёзно? Не хотите вернуться к семье, телевидению, Интернету и прочим благам цивилизации?..

— У меня, осмелюсь напомнить, здесь тоже имеется семья. Это, во — первых. А во — вторых — терпеть не могу, когда решение принимается за меня. Один раз ваша компания так уже поступила…

— Простите, Андрей Николаевич, вы что, всерьёз хотите остаться? — Колчак не скрывал изумления.

— Да не знаю я! — Андрей начал слегка психовать. — Вы всерьёз считаете, что возможно определиться мгновенно в таком вопросе, за такое время, находясь в таком состоянии, как я сейчас?

— Да, действительно. Извините…

— Какое время у меня имеется для принятие решения?

— Ну… Трёх дней будет достаточно?

— Скорее всего — да.

— Договорились. А если вы вдруг решите остаться — буду несказанно рад. В вашем лице я приобрету весьма мощный рычаг влияния на ситуацию…

— А вот не надо делать меня «инструментом», Александр Сергеевич, — набычился Киселёв.

— Что вы, что вы! Прошу прощения — неудачно выразился…

— Оставьте! — прервал Андрей собеседника. — И прошу вас уйти. Мне надо побыть одному. Думаю, что отвечу вам раньше назначенного срока. Ступайте. Всего доброго.

— Понимаю, — кивнул «Колчак». — Выбор, судя по всему непростой. Честь имею!

После убытия гостя Андрей смачно шарахнул кулаком по столу и сложносочинённо выматерился.

Нет, ну надо же устроить такую подляну! Ведь что не реши — потом неоднократно пожалеешь. Конечно: «Там» огромное количество всевозможных плюсов и преимуществ, а тут только один… Вернее — ОДНА…

— Мотор к подъезду! — рявкнул командующий флотом в телефон.

— А я тебя сегодня и не ждала, — Елизавета слегка удивилась возвращению мужа.

— Не значит ли это, что мне стоит поискать под кроватью или в шкафу счастливого соперника? — улыбнулся Андрей обнимая жену.

И именно в этот момент, когда ощутил нежность и хрупкость её тела, вкус её губ, аромат кожи, он окончательно понял, что три дня — совершенно излишний срок для размышлений, что двадцать первый век обойдётся без него, а он без двадцать первого века…

— Ужинать будешь? А потом можешь и под кровать, и в шкафы заглянуть.

— А давай! Только потом, я хочу смотреть не на содержимое шкафов, а на содержимое твоего платья, и в васильки твоих глаз.

— Подчиняюсь, мой адмирал. И не скажу, что без удовольствия…

ЗАНАВЕС.

Фрегатен-капитан Мадлунг — старший офицер «Гебена», которому было поручено возглавить атаку на Одессу силами двух миноносцев: «Муавенет» и «Гайрет».

Фриц Габер, кроме того, что был выдающимся учёным, являлся ещё и «отцом химического оружия». Он лично руководил первой химической атакой на Ипре, а впоследствии разрабатывал рецептуру новых боевых отравляющих веществ..

Паспортная скорость «Бреслау» — 27 узлов, но из-за обрастания днища и отсутствия надлежащего ремонта машин, крейсер реально развивал скорость не более 24-х уже в осенью 1914 года. Позже реальная скорость была ещё ниже.

На самом деле фраза принадлежит французскому маршалу Жаку д'Эстамп де ла Ферте.

«Геройским», на Черноморском флоте, называли дивизион эсминцев, названых в честь героев — моряков прошедших войн: «Капитан Сакен», «Капитан-лейтенант Баранов», «Лейтенант Шестаков» и «Лейтенант Зацаренный».

Ни в коем случае не хочу унизить японцев — как раз восхищаюсь неприхотливостью и мужеством этой нации.

Авиационная «стрела» в то время — железный стержень заострённый с одного конца, и с оперением на другом. Пусть уважаемый читатель представит, что он сбросил на пол такую штуковину просто с высоты своего роста. Представили? А с десяти метров? А с черырёхсот?