Роман Злотников - Генерал-адмирал. Тетралогия

Четырнадцатого сентября, через два дня после высадки в Тяньцзине германского экспедиционного корпуса, ко мне прибыл ее личный представитель с пространным посланием, в котором императрица выражала крайнее сожаление о своем решении объявить войну России и предлагала «вернуть времена союза и процветания». Я на это письмо ответил довольно жестко, но с некоторым намеком на то, что при определенных условиях могу рассмотреть эту идею. После чего у нас с Цы Си развернулась активная личная переписка, первым результатом которой было подписание этой весной нового союзного договора с империей Цин. Правда, я так выстроил формулировки, что, при желании, его можно было истолковать как договор не с государством, а с династией. Н у как пригодится?.. По этому договору Россия обязывалась вывести свои войска с территории Маньчжурии после окончательного подавления бунта. Взамен ей передавался Ляодунский полуостров. Не насовсем, как Гонконг англичанам, а в аренду, но уже не на двадцать пять, а на девяносто девять лет. Китайско-Восточная и Южно-Маньчжурская железные дороги, а также все другие русские хозяйственные объекты, как имеющиеся, так и строящиеся, получили права экстерриториальности. Более того, вдоль Китайско-Восточной и Южно-Маньчжурской железных дорог создавалась полоса отчуждения шириной в одну версту с каждой стороны полотна — там дозволялось проживать только с разрешения дирекции этих дорог, все стоящие в полосе отчуждения деревни подлежали полному выселению. Для охраны российской собственности при дирекции КВЖД и ЮМЖД создавались охранные отрады; их численность должна была определиться позднее. Если учесть, что к тому моменту оба берега Амура были полностью освобождены от китайского населения, а долины рек Сунгари и Уссури тоже основательно подчищены, весь север Маньчжурии переходил под полный контроль российских властей, который сохранялся даже после вывода войск.

Кстати, и сама депортация прошла куда менее напряжным для нас образом, чем я предполагал. Потому что осуществили ее в основном сами китайцы. Императрица, напуганная русскими войсками, численность которых в Маньчжурии к началу 1901 года превысила двести тысяч человек, повелела своей армии оказать нам всю возможную помощь, дабы побыстрее устранить формальный повод для пребывания русских войск на территории Китая. Для чего в Маньчжурию вошел стосемидесятитысячный корпус цинских войск. Ну а тут уже между нашими и китайскими войсками выстроились вполне себе партнерские отношения. Совершенно понятно, что в бой китайцы не рвались, зато вопросами интернирования и депортации занялись с огромным удовольствием. Чему я весьма порадовался. Потому что вся ненависть людей, срываемых с мест, где многие из них не только прожили всю свою сознательную жизнь, но и родились, оказалась направлена не на нас, а на цинские войска, чьи солдаты не упускали ни единой возможности поживиться. Русские же тут зачастую выступали как спасители. Китайские «союзники» действовали настолько старательно и воодушевленно, что депортируемые нередко добирались до временных лагерей обобранными до нитки и практически голыми. Впрочем, маньчжуры и остальные местные племена, которых депортация не затрагивала, так же участвовали в этом процессе с не меньшим воодушевлением, подчищая за солдатами в оставленных китайцами деревнях и городских домах все, что плохо лежит, и активно «стуча» цинским командирам на своих соседей-ханьцев, которых по каким-то причинам пропустили при зачистке. Все как обычно — своя рубашка ближе к телу, а безнаказанно пограбить соседа — святое дело.

Цы Си прислала мне по этому поводу пару встревоженных телеграмм, в которых завуалированно интересовалась, не является ли эта деятельность подготовкой к тому, что Россия собирается отторгнуть Маньчжурию от Цинской империи. Но я, подсластив пилюлю еще и высокой оценкой эффективности действий цинских войск, заверил ее, что подобных планов не имею, а вся депортация осуществляется в рамках лишения бунтовщиков поддержки местного населения и в строгом соответствии с законами Цинской империи. [30] Согласно законам Китая, расселение основной народности — хань — севернее Великой Китайской стены не допускалось. Хотя, как любые другие законы, эти соблюдались не слишком строго. А с началом крупных русских инфраструктурных проектов в Азии, типа стройки Транссиба, Порт-Артура и порта Дальний, миграция ханьцев на север усилилась. Так что к началу Русско-японской войны большую часть населения Ляонина, южной части Маньчжурии, где располагались города Порт-Артур, Мукден, Ляоян, Инкоу, составляли ханьцы, а не маньчжуры. В случае успешной реализации идеи ГГ и деятельность японской агентуры на территории Маньчжурии, и операции японских войск будут затруднены. Русские же получат более лояльное к ним население. И что сии операции несомненно приведут к тому, что русские войска покинут территорию Маньчжурии даже несколько раньше, чем я планировал.

Вряд ли Цы Си и ее окружение мне безоглядно поверили, но судя по всему, для императрицы и ее правительства важно было как можно быстрее удалить с территории Маньчжурии основную массу русских войск. Ибо такого количества войск было достаточно для того, чтобы не только взять Пекин, но и захватить вообще весь Китай. И осознание этого факта императрицу чрезвычайно нервировало. Так что парой телеграмм все и ограничилось.

Впрочем, наши действия в Маньчжурии отнюдь не являлись самой сильной головной болью Цы Си. Седьмого сентября 1901 года, до полного окончания боевых действий, когда русские войска еще гоняли остатки ихэтуаней, а также обычных хунхузов по Маньчжурии, а германские и английские экспедиционные части жгли китайские деревни в центральных китайских провинциях, правительство Цин было принуждено к подписанию Заключительного протокола. С одной стороны договор заключило цинское правительство, с другой — США, Япония, Германская империя, Австро-Венгрия, Российская империя, Великобритания, Франция, Италия, Испания, Бельгия и Нидерланды.

Согласно Заключительному протоколу, Китай брал на себя следующие обязательства:

1. Направить в Германию особого посла с извинениями за убийство главы германской дипломатической миссии фон Кеттлера. Также китайские власти должны были поставить фон Кеттлеру памятник.

2. Направить в Японию особого посла тоже с извинениями, но за убийство советника японской дипломатической миссии Сугиямы.

3. Казнить всех лидеров повстанцев.

4. Восстановить старые и поставить новые памятники на всех христианских кладбищах Цинской империи.

5. В течение двух лет не ввозить в страну оружие и боеприпасы.