Роман Злотников - Генерал-адмирал. Тетралогия

В Черном море мы уже были сильнее Турции. Пусть немного, но и того пока достаточно. Заняться проливами до мировой войны нам все равно никто не даст. А в Балтийском море я собирался и в мировую войну максимально избегать эскадренных сражений, сосредоточившись на обороне минно-артиллерийских позиций и действии легкими силами. Теми же подводными лодками, например, или торпедными катерами. В ближайшие лет пять-шесть я был намерен сосредоточить усилия по развитию флота именно в этом направлении. А чтобы верфи не потеряли технологии и мастеров, мне как раз и нужны были иностранные заказы. Впрочем, на случай, если их не удастся получить, у меня была еще одна идея насчет того, чем загрузить верфи. И возможность воплотить ее в жизнь появилась как раз после прохода отряда Дубасова Северным морским путем. Потому что для всех стран, расположенных вокруг Балтийского и Северного морей, маршрут до Китая и Японии через Северный морской путь оказывался намного короче и, следовательно, дешевле, чем через Средиземноморье, Суэц и далее по Индийскому океану. Да, он будет действовать всего месяца три в году. Да, потребуются корабли усиленного ледового класса. Ну так и хорошо! Если бы дело обстояло иначе и мы напрочь сожрали бы суэцкий маршрут, ни о каком примирении с англичанами уже и речи бы не шло. А так — шанс имеется. И на то, чтобы не сильно возбудились англичане, и на загрузку наших верфей коммерческими заказами пароходов ледового класса.

А что? Кто их будет строить-то, кроме нас? Ну, хотя бы поначалу. Это ж мы накопили столь большой опыт плавания во льдах, что смогли в нужный момент перебросить Северным морским путем эскадру боевых кораблей. Года три-четыре поснимаем сливки, а там будем зарабатывать на навигационном обслуживании, снабжении и ремонте. И воркутинский да шпицбергенский [59] До принятия в 1920 г. Шпицбергенского трактата остров Шпицберген большинство стран признавали территорией России. Только гибель Российской империи в результате революции и Гражданской войны позволила норвежцам «подгрести» его под себя. Крайнюю шаткость их претензий подчеркивают и положения самого Шпицбергенского трактата, согласно которому Норвегия не имеет на острове никаких преимуществ перед любой другой страной, подписавшей этот документ. То есть обладает на Шпицбергене весьма ограниченным суверенитетом. уголь тут будет очень кстати. Но лучше бы сначала удалось подзаработать на крейсерах и броненосцах. Каждый из них куда дороже будет, чем любой сухогруз или даже пассажирский корабль. Ну, если исключить отделку…

В английский Портсмут, который был определен как место для переговоров, русская делегация прибыла солидно, на борту броненосца «Слава», однотипного с теми, которые нанесли поражение японскому флоту. Броненосец пришел в сопровождении целой эскадры — еще одного броненосца, трех броненосных крейсеров первого ранга и пары легких крейсеров-разведчиков. Этим мы как бы давали понять и японцам, и их покровителям, что, кроме тех сил, которые у нас уже есть на Дальнем Востоке, мы располагаем и другими. Появление русской эскадры было замечено, и реакция на него оказалась вполне предсказуемой. Английские газеты подняли визг по поводу «угрожающего» и «вызывающего» поведения русских, сделав вывод о том, что наша делегация изначально настроена на срыв переговоров. Ну, где-то так оно и было, но я не собирался только лишь сорвать переговоры. Я собирался заставить японцев пойти с нами на прямые переговоры, без посредников…

Компания в Портсмуте собралась солидная. Кроме делегаций России и Японии, присутствовали главы дипломатических ведомств Великобритании и САСШ, а также наблюдатели от других европейских стран. Требования, которые мы выкатили изначально, оказались для японцев совершенно неприемлемыми. Контрибуцию в три миллиарда иен золотом Япония попросту не выдержала бы, а согласие на передачу в аренду префектуры Немуро для организации там российской военно-морской базы, грозило бы членам японской делегации по возвращении на родину быть разорванными на клочки возмущенными согражданами. На фоне этого требования о демилитаризации Японии выглядели невинной шалостью. А уж все остальное…

На нас набросились все присутствовавшие на переговорах стороны. Маркиз Ленсдаун [60] Министр иностранных дел Великобритании в 1900–1905 гг. произносил патетические речи, обвиняя Россию чуть ли не в поедании японских младенцев, Джон Мильтон Хэй [61] Госсекретарь США в 1898–1905 гг. напористо грозил «обструкцией со стороны всего цивилизованного мира». Французы и немцы (несмотря на взаимные разногласия, выступавшие во время прошедшей войны скорее как наши союзники), ошеломленные жесткостью русских требований, тоже мямлили нечто подобное. Но я стоял на своем, утверждая, что России требуется «навсегда обезопасить свои дальневосточные границы от вероломных нападений». Спустя неделю переговоры были прекращены. И русская делегация отбыла в Санкт-Петербург. Причем отбытие происходило под дулами английской эскадры, насчитывающей шестнадцать одних только броненосцев. Англичане решили продемонстрировать, кто же действительно обладает самой большой «фигой» в морских водах. [62] Автор знает, что в реальной истории переговоры происходили в американском Портсмуте. Однако тогда переговоры начались после проигрыша России в войне, когда англичане полностью выполнили все свои задачи и не видели никаких проблем в том, чтобы потрафить американским союзникам и слегка потешить их самолюбие. Здесь же ситуация прямо противоположная, и автор считает, что англичане совершенно точно постараются взять переговоры под свой максимальный контроль.

Однако я был доволен: пока все развивалось по моему плану. За время работы мирной конференции мне удалось несколько раз переговорить с главой японской делегации Ито Хиробуми и прозрачно намекнуть ему, что в таком формате о серьезном смягчении наших требований и думать не стоит. А вот если Япония самостоятельно предпримет шаги по выведению отношений с Россией на уровень добрососедства…

Кроме того, перед самым отбытием у меня состоялся довольно жесткий, но, как я рассчитывал, продуктивный разговор с сэром Генри Ленсдауном. Я жестко заявил ему, что, если Великобритания по-прежнему настроена на конфронтацию с Россией, то Россия готова приложить все усилия для того, чтобы Британская империя как можно быстрее вошла в наиболее проблематичный период своей истории. Например, поддержать буров или перебросить мятежным индийским раджам запасы устаревших винтовок Бердана, которые нам все равно некуда девать. Либо отправить три сотни захваченных у японцев английских пулеметов мятежным ирландцам… В Индии нет мятежных раджей? Да неужели? И вы готовы за это поручиться, причем в тот момент, когда большая часть английской армии находится на юге Африки? И большая часть сипаев тоже? После такого спича Ленсдауна едва не хватил удар. Но, оправившись, он деловито поинтересовался, какого черта я смею угрожать Британии и не собираюсь ли я ввергнуть Российскую империю в войну против его империи. Я мило улыбнулся и сообщил ему, что совсем даже наоборот — меня уже достало противостояние Британии и России, при том что нам по большому счету нечего делить. Россия — континентальная держава, Британия — морская. Мы предпочитаем торговать, пользуясь сухопутными путями, вы — морскими. Нам важно спокойствие у своих границ, и расширять их мы не планируем. Так какого черта мы так упрямо гадим друг другу? Почему бы нам не пойти друг другу навстречу и не прекратить бессмысленную вражду?.. На это маркиз отреагировал с присущей опытному дипломату невозмутимостью и весьма скользко, но я надеялся, что мои предложения будут как минимум обсуждены в британских высших кругах. Я считался в Англии едва ли не самым большим в России англофобом — ну, из числа тех, кого стоило принимать во внимание, — и такие мои разговоры должны были непременно вызвать в среде британских политиков хоть какие-то подвижки. Нет, на то, что мне сразу же поверят и распахнут дружеские объятия, я не рассчитывал. Это только начало пути. Но, даст Бог, помаленьку, потихоньку, доберемся и до его конца.