Артур Прядильщик - Сирахама

— Вот! И тренировку с Апачаем пропустил! А это уже ни в какие ворота…! — Возмущался Кэнсэй. — Кстати, Сакаки, есть один кошерный способ: сбрасывать его каждое утро в наш прудик! И поручить это дело Сигурэ — тогда Кенчи даже не пикнет!

— Ну, это уже совсем подло, Кэнсэй! — Покачала головой Сакаки. — Если Сигурэ скажет, то Кенчи даже суровый ядерный арсенал в Хабаровске обчистит! Так что — нет! Если Сигурэ — это ж никакой борьбы и сопротивления со стороны ученика! А это неспортивно! А так… мысль хорошая — надо будет обдумать!

— Акисамэ, таки ваша недоработочка! — Продолжал обличать Кэнсэй. — Как методист Кенчи, ви таки должны были предусмотреть в учебной программе упражнения по укреплению иммунной системы молодого человека! Да-с!

— Вы оба неправы! Но вам это простительно. — Снисходительно заметил обнаженный по пояс Аксиамэ, с удовольствием растираясь снегом. — Ведь вам необязательно заниматься высокоинтеллектуальным трудом и делать выводы из имеющихся фактов.

— Ну-ка… ну-ка… — Заинтересовался Сакаки. — Просвети убогих.

— Ну-ну, Сакаки. Не надо столь уничижительно отзываться о своих способностях! Имей гордость! Самокритика хороша в меру! Даже если имеет под собой основания, как в вашем случае. Факт первый, — Для наглядности Акисамэ воздел вверх указательный палец, потом наклонил его в сторону ворот. — На восемь часов.

Сакаки и Кэнсэй обернулись. «На восемь часов», от ворот, что-то напевая, по дорожке вприпрыжку следовала Сигурэ. В темноте было особенно хорошо видно, что в руке мастера оружия трепыхается какая-то белая тряпка.

— Сигурэ-доно, опять ночные прогулки? — Поинтересовался Кэнсэй.

— Разведением… морковки… занималась…

— Звучит зловеще. — Подумал вслух Сакаки. — Особенно, на фоне этой простынки… Почему она, кстати, в каплях крови?

— Улики — уничтожить. Хвосты — зачистить. Свидетелей — расстрелять!

— Не понял! — Хором воскликнули Сакаки и Кэнсэй.

— Не может быть, чтобы Старейший прошляпил ТАКОЕ…! — Уверенно добавил Сакаки.

Оба мастера уставились на Акисамэ, а тот усмехнулся и накинул куртку кимоно. И «добавил» к указательному пальцу средний:

— Факт второй! Вчера вечером Редзинпаку почтила своим визитом прекрасная Шакти Рахманн…

— … и позволила уговорить себя остаться на ночь! — Хлопнул себя по лбу Кэнсэй… — Классическая операция по отвлечению внимания!

— Ну-у-у! — Широко заулыбался Сакаки, схватил руку ошарашенного Кэнсэя и стал ее трясти. — Позвольте от лица всех воинов Луны поздравить старых немощных китайцев! Дедуля !

— Ну, таки что за молодежь пошла! — Простонал Кэнсэй. — Даже не спросили! Ни родительского благословения, ни разрешения… Хоть бы совета попросили бы! Эх!

Редзинпаку накрыла жажда крови.

— О! А вот и Старейший проснулся. — Определил Акисамэ.

— Проснулся и все понял. — Пропел рядом мелодичный голос. — Он такой милашка! Как же он там говорит… «Хо-хо-хо», да?

Шакти Рахман была в черном комбинезоне. Шапочка с черной сеточкой закрывало лицо.

— О, Шакти-доно! — Галантно поднял свой ночной колпак Кэнсэй. — Даже бессонная ночь ни на йоту не смогла приглушить чарующей мелодии вашей красоты!

— Ах, Ма-джи… — Шакти вдруг оказалась вплотную к Кэнсэю, заставив того выдать на лицо что-то глупо-влюбленное. — А откуда вы знаете, что эта ночь была у меня бессонной?

Кэнсэй не нашелся что ответить и густо покраснел. Шакти выпрямилась:

— Девочки…

— Учитель! — Из темноты вышли четыре спутницы Шакти, одетые в такие же черные комбинезоны.

— Покинем сей приют умалишенных.

— Да, учитель!

— Ах, да! Аксимэ-джи! — Вспомнила вдруг Шакти. — Намекните своему ученику, чтобы впредь был осторожнее с незнакомыми напитками, которые ему наливает кто-то другой!

— Непременно, Шакти-джи!

— О! — Встрепенулся Кэнсэй. — Из ваших волшебных ручек, Шакти-доно, я, как и мой ученик, принял бы даже яд!

— Вот-вот… — Кивнула Шакти перед тем, как исчезнуть. — О чем я и говорю! Думать надо еще и головой… Тем более, что из моих волшебных ручек напиток принимал Фуриндзи-бхая… Вот, кстати, ему бы тоже не помешало это правило. Надеюсь на вас, Акисамэ-джи! И… я еще вернусь… наверно…

— Конечно, Шакти-джи! Нас очень тронула ваша забота о нашем ученике.

— А куда подевалась Сигурэ? — Завертел головой Сакаки, когда индуска с ученицами растворилась в темноте.

— На месте женщины-кошки я бы спрятался. — Решил Кэнсэй.

— Точимару. — Вспомнил Сакаки.

— Навигатор-поисковик только у Миу. — Напомнил Акисамэ. — Так что и с этой стороны все схвачено… — И с удовольствием добавил. — Хо-хо-хо!

Вот такие сны смотрят простуженные… Там простуда у меня проходила столь же тяжело и увлекательно. Но, увы, без таких эротических приходов.

«Старик! Может, искупаемся в речке и поболеем еще раз? — Зубоскалил Малыш — В Редзинпаку есть отличный прудик!»

Утро…

Утром я был, как новенький. Слабость, конечно, ощущалась, будто после тяжелой тренировки, но я снова был здоров! Ну и пропотел, конечно, на славу — все три одеяла, в которые я оказался завернут, как в кокон, были мокрыми насквозь… Чудеса! Почему простынка-то сухая? Все в одеяло впиталось?

Чем-то ядреным меня вчера девушки напичкали. Я перебрал упаковки лекарств на столе… Да нет, все стандартно: имунномодуляторы, жаропонижающее, потогонное, аскорбиновая кислота в ампулах и… хм… а это что? «Йохимбина гидрохлорид» какой-то. В капсулах. Возможно, из-за этого самого «Йохимбина» у меня такие приходы и были? В интернете, что ли, поискать, от чего этот «Йохимбин»?

Сейчас будет правильным скинуть эсэмэску девушкам, чтобы выходили на пробежку. На часах уже полшестого. Как раз успеем пару кругов сделать и размяться. Правда, смотреть на них после таких фантазий… ну, постараюсь хотя бы не краснеть!

Моя порция, которую поставила за завтраком передо мной мать, была удивительно сытной и большой — кусок омлета оказался в три раза больше, чем у отца! По утрам я ем мало, но вот сегодня утром смел со своей тарелки все до последней крошки! И алчущим взглядом посмотрел на тарелку отца… Тот поколебался, но отрезал половину от своей порции и переложил в мою тарелку:

— Держи… кролик!

Кролик?

Родители за столом начали обсуждать идущий полным ходом ремонт и почему-то особо упирали на звукоизоляцию комнат.

— У вас и так не спальня, а студия звукозаписи! — Заметил я. — По звукоизоляции. Зачем вам еще?

— Мы про твою спальню, сынок! — Как-то даже удивленно ответил отец… таким тоном говорят «Ты же сам просил!»

Я пожал плечами и понес свою тарелку к посудомойке. Хотят глупостями заморачиваться — пожалуйста!