Артур Прядильщик - Сирахама

И, надменно посматривая на затаивших дыхание зрителей, торжественно добавила:

— Ты продержлся больше десяти минут, они-сан! Думаю, я не буду возражать, чтобы человек, способный пройти Лабиринт с включенными ловушками, встречался с Ренкой-сама!

После этого последовал полный достоинства поклон равного равному.

«Старик… я не понял… то есть достоинства мужа для сестры Мисаки ее волнует гораздо меньше, чем ухажер для поп-идола Ренки?!»

«Погодь, Малыш… нас что… признали способными пройти лабиринт с включенными ловушками?»

— Опаньки! — Сообразила что-то Ренка. — Белый дракон?

И после этого я наблюдал невероятную картину: смущенная до раскаленной красной кожи грозная «молотилка» Аика Рю застенчиво кланяется Ма Ренке, что-то скромно лопочет и ковыряет носочком туфельки асфальт: «Я ваш горячий поклонник!», «Вы мой кумир!», «Образец для подражания!», «Желаю вам счастья!»

Как оказалось, мне еще повезло! Аика была без перчаток и в своей любимой замшевой курточке — и не могла использовать свою любимую капоэйру! Асфальт-то грязный!

Что-то чем дальше, тем меньше я понимаю происходящее… Причем тут «Белый дракон»?

А через полчаса, уже в вагоне монорельса, меня снова скрутило!

— Да-а-а… далеко нам до мастеров! — Глубокомысленно заметила Мисаки, догоняя меня, несущегося метеором к воротам Редзинпаку, поскольку туалета на ЭТОЙ станции не было. — Я даже не заметила кто и как это сделал!

— Наверно, сегодня даже вопрос о том, зайдешь ли ты к нам, не ставится! Да, Кенчи? — Нас нагнала Миу.

— Ой, неужели Кенчи сегодня зайдет в Редзинпаку добровольно?! — Прижала ладошки в варежках к щекам Ренка.

В перерывах между посещениями туалета я прямо спросил у Акисамэ: «Зачем?» На что получил от мастера джиу-джитсу ответ полностью в духе нашего сумасшедшего додзё:

— Мне бы очень хотелось, Кенчи, чтобы ученик сам догадался об этом! — И снова сделал «хитрую лису».

Я вот удивляюсь, как этот персонаж… Гин его, кажется, звали, да? Так вот как персонаж с таким лицом смог дожить да столь преклонного возраста? А вот чему я совсем-совсем не удивляюсь, так это тому, что его таки грохнули!

— Хо-хо-хо! Кенчи! Как хорошо, что ты зашел! Не сочти за труд, приготовь мне моего любимого чаю! Акисамэ-кун, мультики сегодня будем смотреть?

— Да, Старейший! Я предлагаю посмотреть про этих смешных тануки и тэнгу! Если мне не изменяет чутье — это гениальное произведение! Эти персонажи затрагивают что-то родственное в глубинах моей души… Кенчи, ты сегодня останешься? Тем более, что чай ты сегодня готовишь сам…

Во вторник утром обрадованный моим решением отец вручил мне свою визитку, поставив на нее свой штампик:

— Как тебя заботливо отделали… — Покивал головой отец, рассматривая синяки на лице и руках. — С большим энтузиазмом и любовью, я бы сказал. С Мисаки-тян что-то не поделил? Техника явно драконья… Ну, ты не огорчайся — смирится-слюбится! И помни, сынок, главное в семье — это умение находить компромисс!

Это точно.

Как там Ниидзима говорил? «Вбить в поисковик вопрос „Как добраться до…“?»

Клуб, действительно, располагался недалеко. А уж на мотоцикле… да при наличии подземной парковки…

И если учитывать непонятный энтузиазм отца по поводу этого клуба, то можно прогнозировать, что ждет меня в этом клубе много интересного… Уж не тайная ли это база Гасящих?

— Кенчи? Компрессик?

— Да, мам! Если не затруднит.

— Не затруднит. В следующий раз припряги Ми-тян — исследования показали, что эффективность наших компрессиков обратно пропорциональна возрасту! — Мать задумалась и добавила. — Впрочем, именно по этой причине мои компрессики все еще высокоэффективны!

— Шиба. Джеймс Шиба. — Приветствовала меня «легенда».

Наверно, я немного устал от калейдоскопа событий вокруг меня… хотя, какой там «наверно»! Во всяком случае сейчас меня даже не подмывало попросить показать знаменитого в моем мире человека свой знаменитый «удар ногой с разворота».

Шиба. Джеймс Шиба. С бородкой и усами, с черной повязкой на одном глазу. Чак Норрис… вылитый, стопроцентный. Он же — директор клуба «Золотая перчатка».

Нет-нет… никаких глупостей! Я даже не стал вздыхать: «Привет, Чаке!» Я вежливо поклонился и поздоровался:

— Добрый день, Шиба-сан! Меня зовут Сирахама Кенчи. Папа сказал, что у вас можно потренироваться…

— Мешок попинай пока, парень. А я посмотрю. Только — руками! — И совсем тихо пробормотал. — А то знаю я вас, узкоглазых…

И я пошел пинать мешок. А пока пинал — думал.

То ли клуб «Золотая перчатка» — вовсе и не боксерский клуб, а, допустим, место встречи Гасящих… очень уж отец хотел меня в этот клуб затащить. То ли это, действительно, боксерский клуб и действия отца — как обычно — пускание пыли в глаза и желание запудрить мозги всем окружающим, включая детей… Надеюсь, маменька хорошенько ему всыпала тогда…

— Какого ляда ты тут делаешь? — Вместе с этим змеиным шипением в мою спину повеяло смертельной опасностью.

В следующую секунду двухсоткилограммовый мешок полетел в противника, а я — полетел за мешком, готовясь убивать и уничтожать… Зря, конечно — меня ведь не атаковали, а просто спросили… пусть и с угрозой. Тем более, что почти сразу я смог определить «знакомый запах» эмоций. Очень-очень знакомый. Чуть ли не родной.

Яйой. Собственной холодно-селедочной персоной и взрывным страстным темпераментом. А сейчас — злая, раздраженная и испытывающая досаду… Может быть — «красный день» календаря у девушки?

Она была в спортивной светло-синей форме с бело-красными полосами вдоль рукавов и штанин. Босиком. Мы стояли друг напротив друга, а между нами медленно раскачивался боксерский мешок. И смотрели мы из-за него друг на друга, как из-за укрытия. И — через прицелы ружей.

— Тренируюсь я тут…

— Следовало догадаться, что рано или поздно ты тут появишься. — Процедила она.

Чем-то она очень-очень недовольна.

А еще… получается, все-таки, клуб — не совсем клуб. Или — не совсем боксерский… Или я не так понял.

— А что? Тут для меня было зарезервировано место? — Решил я натолкнуть Яйой на то, чтобы поделилась со мной кое-какой информацией.

— Ну… тебя ж из Редзинпаку выгнали? Говорят, бесталанный ты…

Видимо, желание получить информацию — это у нас взаимно. Но и подставляется в словесной баталии, конечно — совсем безыскусная провокация.

— А тут — пристанище бесталанных и никчемных? — Окидываю ее откровенным похотливым раздевающим взглядом, заставившим ее вспыхнуть. — Ну, мне еще не поздно отсюда свалить. Я-то тут только первый день… в отличие от…

— Запомни, если хоть кому намекнешь, что у нас с тобой что-то было…