Олег Северюхин - На обломках рая

— ОТПУСТИ ЕГО.

— Кто вы? — спросил я.

— МЫ ДУХИ ЭТОГО ТЕАТРА.

— Сколько вас?

— ДВОЕ, ОН И Я

— Зачем вы хотели убить меня?

— МЫ БОЯЛИСЬ ТЕБЯ И ХОТЕЛИ ТОЛЬКО НАПУГАТЬ.

— Я пока не могу отпустить его, но могу отвезти тебя к нему. Он сидит в клетке и ты можешь находиться рядом с ним.

— Я СОГЛАСНА.

— Тогда пошли со мной, — сказал я и направился к выходу. Придержав на выходе дверь, я почувствовал дуновение воздуха и всё стихло.

Сев кабину, я стал оглядываться, выискивая место, куда сядет дух и для меня стал неожиданностью стук в дверь кабины. Я открыл дверку, а закрылась она сама. Затем лобовое стекло запотело от дыхания и появились написанные пальцем буквы:

— СПАСИБО.

Пока ехали в имение, мне всё казалось, что на пассажирском сиденье сидит женщина. Как будто я виду её профиль и причёску с завитушками. Словно угадав мои мысли, лобовое стекло снова запотело и появились буквы:

— СМОТРИТЕ НА ДОРОГУ.

Так и есть, женщина, несмотря на то, что она чуть раньше писала о себе в женском роде.

Около клетки я остановил машину и открыл дверку для моей пассажирки. Подойдя к двери, я открыл замок и сказал:

— Надеюсь на вашу порядочность, что вы не сбежите без моего разрешения.

Ответом мне было то, что часть занавеса, находящегося в клетке, приподнялась в воздухе и застелила все пространство пола. Естественно, пришла хозяйка и начала наводить порядок.

1 сентября.

День знаний. Я взял две небольших тетрадки и два карандаша и отнёс всё это в клетку.

— С днём знаний, друзья, — сказал я, — попробуйте, может и у нас получится общение. А это моё стихотворение на театральные темы, про ваши времена.

Ежедневные поездки по городу полезны как занятие исследовательской работой по изучению разрушений вечных строений в отсутствие людей и надлежащего ухода. Конечно, результат проявит себя через пять, десять лет, но зато интересно смотреть, как все разрушается, хороня под обломками ту жизнь, которая была у меня когда-то. Осколки этой жизни я таскаю в своё гнездо, и оно будет последним прибежищем цивилизации.

А вот что делать с домовыми, то есть с духами театра. Как бы мой домовёнок не взбунтовался по поводу нехорошего обращения с его соплеменниками. Ладно, приеду домой, разберусь.

На объектах происшествий не случилось. Все тихо и спокойно.

Зато в моем имении шум и гам. Около клетки собралось большое количество голубей и прочей живности, прилетающей на раздачу халявы [160] Что — либо, полученное задаром, бесплатно. заезжими туристами. Обе пачки с печеньем разорваны и мелко наломанное печенье разбросано вокруг. Да, ребята на месте и времени даром не теряют.

— Привет, узники, — поприветствовал я их. — Если слышите меня, то потрясите клетку.

Звяканьем решётки было для меня многозначительным ответом.

— Я предлагаю вам пойти ко мне в гости, если вы не собираетесь причинить мне зло, — сказал я. — Мне от вас ничего не надо. Если не хотите ко мне в гости, то я могу отвезти вас в театр. Живите сами по себе и будьте добрыми хозяевами.

Внезапно одна из тетрадок, переданная им утром, свернулась в рулончик и просунулась в одну из клеток решётки. На тетрадке женским почерком было написано — МЫ СОГЛАСНЫ В ГОСТИ. Ну, если тут командует женщина, то, возможно, что я заведу себе невидимых, но вполне нормальных для дружбы субъектов.

Я открыл замок и распахнул дверцу узилища, сделав приглашающий жест в строну двери моего дома, которую так же открыл, почувствовав колебание воздуха мимо меня.

Кот встретил гостей настороженно, вскочив с дивана и выгнув дугой спину. Однако, когда кто-то погладил его по голове и по спине, успокоился и пошёл в свой уголок перекусить сухим кормом.

Я придвинул к дивану журнальный столик и налил себе газированной из местного источника минеральной воды.

— Можно мне прочитать, что вы написали в тетрадках? — спросил я.

Подвинутые мне тетрадки были знаком согласия.

— А я вам поставлю хороший старинный фильм, — предложил я и включил проигрыватель с фильмом "Унесённые ветром". [161] Фильм по роману американской писательницы Маргарет Митчелл, события которого происходят в южных штатах США в 1860– х годах, во время и после гражданской войны.

Тетрадь ЕГО.

Елизавета была инженю [162] Амплуа простодушных, наивных, обаятельных молодых девушек, глубоко чувствующих, лукаво озорных, шаловливо— кокетливых, обладающих своеобразным юмором. в нашем театре и скоро должна была стать гранд-кокет, [163] Амплуа красивых, изящных и задорных женщин. ей очень благоволил наш директор. Мы полюбили друг друга и предложил ей стать моей женой, но против выступили все её родственники и директор театра, который собирался уволить меня. Тогда мы решили остаться вместе навечно, и выпили одновременно яд. Сейчас мы с ней постоянно вместе и так же любим друг друга.

Тетрадь ЕЁ.

Леонид был вторым салонным любовником в нашем театре и вполне мог быть и героем-любовником, если бы имел более покладистый характер, но он всегда имел своё мнение и часто критиковал там, где нужно было бы и помолчать. Конечно, Леонид всегда отличался в лучшую сторону от всех наших мужчин, но вот вероятность попасть с ним в какую-нибудь историю была чрезвычайно велика. Мои папа и мама были категорически против нашего брака, а директор театра напрямую намекнул мне, что я могу скатиться в субретки, [164] Амплуа бойкой, остроумной, находчивой и лукавой служанки, помогающей своим господам в их любовных интригах. а потом и в дуэньи. [165] Амплуа характерных старух, служащих посредницей между влюблёнными или, напротив, препятствует их сближению. И Леонида обижать очень не хотелось. Настроение было паршивое препаршивое. И Леонид на последние деньги повёл меня в ресторацию. Время провели весело, а потом пошли в театр, в гримёрную Леонида, он обещал, что там нас ждёт бутылочка лафита. [166] Французское красное вино бордоского типа из округа Медок.