Борис Батыршин - Мартовские колокола [Litres]

Автоматы?!

Шесть револьверных пуль – на всю стаю Рыжих Псов? Мало, мало… Лягушонок Маугли, конечно, умеет орудовать Железным Зубом, но… как там в этой чудесной, хотя еще и не написанной в его мире книге? «Дергать смерть за усы…»

Каа, ты действительно мудрее всех в джунглях! Правда, на этот раз все будет наоборот – за Лягушонком Маугли погонятся не Рыжие Псы, а злые черные пчелы, но… да какая разница – если их жала в итоге найдут врагов?

– Дяденьки! Они туда поехали, во двор с ружьями, а у одного даже автомат! На мотоциклах! Пойдемте, я покажу!

– Кто? Это ты полицию вызвал, парень? Да говори ты толком!..

– Их много! С оружием!

– В чем дело, малый? Да ты иди сюда, не боись…

Главное – чтобы они сразу кинулись за ним. Иначе не попадут в портал – и все будет зря. Тогда останутся только шесть патронов.

А полицейский приближается – крепкий, высокий, в бронежилете поверх теплой куртки… Еще два шага – и дотянется рукой, схватит!

…Шаг назад, спиной – в пугающую темноту портала…

Николка вылетел на родной двор и опрометью кинулся к подъезду. По ушам хлестнула беспорядочная стрельба с улицы, но ее тут же заглушил треск мотора – посреди двора, возле опрокинутой скамейки, разворачивался тяжелый мотоцикл с двумя седоками. Второй стволом вверх держал карабин. А за спиной…

– Ты куда, пацан….. ах ты, мать вашу! Бросай ствол, сука, стрелять буду!

– Менты, падлы! Толян, дави их!

В замкнутом ящике двора автоматные очереди прозвучали оглушающе. Мотоциклист, пытавшийся вывернуть тяжелую машину, повалился вместе с ней на бок, придавливая пассажира. «Сайга» полетела в сторону, в свежий сугроб, в котором с утра торчит дворницкая лопата.

Студент Васютин? Лежит, уставив ослепшие глаза в небо… шинель на груди разорвана пулями. Рядом, на утоптанном снегу – россыпь гильз.

– Где пацан? Вызывай подкрепление!

– Рация сдохла!

– Серега, справа!

– Мать вашу, твари!..

Очередь. Очередь. Очередь.

Николка, не помня себя, ввалился в квартиру. Первое, что он увидел, – огромные перепуганные глаза тети Оли. Она стояла посреди прихожей, обнимая маленькую Настю; зазвенело разбитое стекло, из окон гостиной, выходящих на Гороховскую, донеслась стрельба.

– Никол! Что там происходит? Ты цел?

Мальчик, не обращая внимания на тетку, ужом проскочил в гостиную. А девчонки здесь откуда? Их только не хватало…

– Никол, что это? Мы… Варя… я…

Вновь посыпалось стекло, из стены напротив ударили фонтанчики кирпичного крошева – один, другой, третий…

– На пол, курицы! – не своим голосом заорал мальчик и кинулся к простенку между окнами, на ходу вытаскивая из-за пояса револьвер. Не «бульдог» какой-нибудь – во время визита в Яшину контору Николка обзавелся длинноствольным кольтом со щечками из слоновой кости, большим, солидным. Роман пытался отговорить, но потом махнул рукой. Хочет – пусть берет, не маленький уже…

Николка осторожно выглянул в окошко, поверх торчащих острыми клыками осколков стекла. По дому не стреляли – бандитам было не до того. Они рассыпались по Гороховской и пытались огрызаться сразу в обе стороны – со стороны Токмакова переулка залп за залпом грохотали винтовки «волчат», а из-за балюстрады на террасе перед зданием Межевого института короткими очередями отзывался Ромкин АКСУ. Ну гады, сейчас получите…

Из подворотни в спину бандитам ударили автоматы – скупыми, по два-три патрона, очередями. Николка видел, как один из полицейских колобком перекатился через улицу и устроился за афишной тумбой. Второй, видимо, прикрывает коллегу из подворотни. Вот один бандит упал, второй…

Дзинь – вз-з-з – тдах-тдах – тдах!

Очередь прошлась по фасаду дома, выкрашивая кирпичи, добивая остатки стекол. Это уже не автомат – грохот солиднее, гуще…

– Серега, у них пулемет!

– Николя! – рыдающий вопль из глубины комнаты. – Да что же это!

Простите, дорогая кузина, не до вас…

«Это будет славная охота, – сказал Акела, – хотя для многих она станет последней».

Николка встал и принялся торопливо опустошать барабан кольта, целя с обеих рук по мельтешащим вдали фигурам. Автомат из подворотни поддержал – одна из фигур сложилась вдвое, упала, остальные кинулись в палисадник, отплевываясь на ходу свинцом. Взревели моторы, и из палисадника вырвались пять мотоциклов. Задняя машина тут же повалилась, остальные на бешеной скорости рванули вдоль улицы, туда, где рассыпчато грохотали винтовочные залпы…

В деревянном настиле моста косо торчал жестяной цилиндр цвета горохового супа. В отверстии, в хвостовой части, украшенной смятыми крылышками, курился легкий дымок. В стороне ходил туда-сюда часовой, замотанный по самые глаза башлыком; он зыркал по сторонам, нервно сжимая винтовку руками в бесформенных варежках.

«Варежки-то домашние, не казенные, – подумал Корф. – Видать, из деревни прислали…»

Барон лениво потыкал ногой хвостовик ракеты. Олег Иванович встал с корточек и принялся, опираясь на трость, отряхивать снег с колен.

– Не поверите, барон, – ракета украинская. Противотанковая, надо думать, с наведением по лазерному лучу. Во всяком случае, обрывка провода я не вижу. Хотя черт его разберет, я не специалист.

– А что украинская, а не российская, – определили, – заметил Корф. – Значит, кое в чем разбираетесь. Хотя я ваших этих слов не понимаю.

– Так написано – вон, под стабилизатором: «Температурний діапазон застосування – від мінус 40 до плюс 60». Чья же еще?

– А почему не взорвалась? – осведомился барон. – Ни за что не поверю, что такая хитрая штука поражает цель как простое чугунное ядро.

– Так она учебная, – усмехнулся Олег Иванович. – Вон, написано – «навчальна». Наших друзей банально обманули. «Кинули», как у нас говорят.

– Так что они, не прочли, прежде чем брать эту штуку? – удивился барон. – Сами же говорите – написано…

– Ракета поставляется в специальной упаковке – в одноразовой тубе, в которой ее и ставят на пускач. Продавцы могли стереть с нее маркировку, а то и нарочно укупорить учебную ракету в тубу от боевой. Чего не сделаешь, чтобы заработать! В общем, спасибо хитрому украинскому прапору – если бы ракета была, скажем, с термобарической смесью – Бэ-Че – ну вы помните, Роман вам рассказывал, что это такое, – царя бы ничто не спасло. Мы бы его потеряли, причем вместе с семьей.

– А заодно – и собственные головы, – невесело подтвердил Корф. – Такого не прощают, объясняй – не объясняй. В общем, государя мы с вами чуть не угробили. И в том, что он сейчас живехонек, хотя и малость поцарапан, нашей заслуги нет. А уж императрицу небось до сих пор фрейлины настоем валерианы отпаивают. Еще бы – ракета прошла в полуметре над головой. Как не покалечило – ума не приложу…