Олег Северюхин - Кольцо приключений. Книга 6. Кольцо любви

Мечтатели, как они торопят события. Баден объединится с Вюртембергом только в 1954 году. Но разве можно развеивать их мечты?

На следующий день у меня состоялась личная аудиенция у великого герцога Баденского.

– Господин Немчинов, – сказал человек, являющий великим магистром ордена Церингенского Льва, – мы просим вас очень деликатно подойти к данному поручению и поймите, что это я говорю не как великий герцог, а как отец. Честь и достоинство русских дворян нам известны. Я отблагодарю вас так, как только смогу. Я вас жалую рыцарем ордена и назначаю на должность советника по особо важным делам. Выезжайте как можно быстрее в Штутгарт и информируйте меня обо всем, что будет происходить. Человек в маске должен стать вашим самым близким другом.

Великий герцог встал, показав, что аудиенция окончена.

Я пришел в то помещение, которое мы занимали с Францем Ротшильдом, совершенно не зная, встречу я там Франца или нет. Он мог уехать от греха подальше, и в какой-то степени был бы прав, потому что окажись я важным государственным преступником, то в число таких же преступников был бы зачислен и он. Но Франц оказался на месте, только он договорился с хозяином дома, что тот уменьшит арендную плату на время моего отсутствия.

Товарищ мне достался честный, преданный и практичный, хотя о представителях его нации говорят очень много отрицательного, но почему-то мне всегда встречались представители лучшей его половины. То ли мне встречалось их не так много, то ли лучшая половина просто огромна по размеру, точно так же как у представителей других наций. Возьмите, к примеру, украинского гетмана Мазепу. Его фамилия стала символом коварства и предательства, но его соплеменники в большинстве не все такие. Огромная часть осуждает его, а меньшая часть, та, которая при власти, нарисовала эту одиозную фигуру на деньгах, то ли показав, что этот человек за десять гривен продаст кого угодно, то ли показав, что цена его предательства всего-то десять гривен. Так или иначе, но это исторический персонаж как кузнец Вакула и как черт, которого он малевал на печках.

– Франц, нас принял на работу великий герцог Баденский и сейчас нас отправляют в командировку в Штутгарт. Собирайся, выезжаем завтра на рассвете, – как командир сказал я.

– Сударь, и я тоже принят на службу к великому герцогу Баденскому? – спросил Ротшильд. – А в какой должности, и какой мне положен оклад за работу?

– Франц, – шутливо сказал я, – великий герцог Баденский просил передать тебе, что ты остаешься в прежней должности – моего эконома и сотоварища и что платить тебе за работу буду я.

– Неужели он так и сказал, – не понял шутки Ротшильд, – что передайте, мол, Францу…

– Точно, Франц, он так и сказал, – серьезным голосом сказал я, – а сейчас решай все финансовые вопросы и скажи хозяину, что мы можем еще и вернуться, пусть имеет в резерве подходящее жилье для нас.

Франца не нужно упрашивать решать дела с финансами, это у него получалось всегда с выгодой для себя, даже если приходилось платить по счетам.

Я сел за стол и стал обдумывать то, что я буду предпринимать, чтобы разрушить возникающее согласие и симпатии между кронпринцем неапольским и кронпринцессой баденской, но так, чтобы не оскорбить оба властвующих дома, пробежать по острию дамасской сабли и остаться при этом мужчиной. Главное, стать незаменимым человеком для нее, говорить приятные вещи и побольше, чтобы количество сказанного мною превышало количество сказанного неаполитанцем, и подготовить хороший капкан для итальянца. А это я смогу сделать.

В Штутгарт мы ехали в карете. То есть в карете ехал я с тремя попутчиками, а Франц сидел на облучке вместе с кучером. Какие времена, такие и нравы. И сейчас сановники едут в первом классе, а простые служащие в третьем классе, а в сре5днем получается, что они как бы едут на уровне первого класса.

До Штутгарта мы доехали без приключений. Иногда я выходил из кареты, садился верхом на свою лошадь и ехал немного в стороне, погружаясь в думы о призрачном задании.

Столица Вюртемберга встретила ленивым дождиком. Хорошая погода перед Рождеством.

Свои верительные бумаги я передал в приемную первого министра и мне как посланнику великого герцога Баденского определили достаточно сносные апартаменты неподалеку от дворца. К вечеру пришел посыльный и уведомил, что высочайший прием будет в два часа пополудни с последующим приглашением на ужин.

На следующий день я, начищенный и напомаженный, стоял в приемной герцога Вюртембергского, вызывая неподдельный интерес со стороны собравшихся придворных и гостей. Итальянцев я вычислил сразу. Их было трое. Они стояли в сторонке и о чем-то оживленно говорили на латинском языке. Есть такая характерная манера малых народов для выделения из толпы говорить на не понятном языке. Я настроился на голос неаполитанцев и уловил, что разговор идет обо мне.

– Не нравится мне этот баденский щеголь, – говорил один, похоже, кронпринц неаполитанский, – что-то в нем от соглядатая или бретера – наемного убийцы. Вы посмотрите на его бретту. Никаких украшений. Это не парадный клинок, а окропленное кровью оружие.

– Не извольте беспокоиться, ваша светлость, – говорил другой, – он не долго здесь пробудет. Ему будет оказан такой прием, от которого уже не оправляются.

– Ваша светлость, – говорил третий, – нам не о чем беспокоиться. Скоро к королевству неаполитанскому присоединится в качестве заморской территории богатый Баден, и вы сможете тягаться по своему могуществу с самим императором Священной Римской империи.

Хвастуны. Если это хоть наполовину соответствует истине, то положение куда как скверно. Нужно срочно что-то делать.

Вышедший в приемную шталмейстер объявил:

– Рыцаря Немчинова, посланника великого герцога Баденского приглашают для аудиенции к его светлости герцогу Вюртембергскому.

Я прошел к герцогу и преподнес ему личное письмо герцога Баденского.

Герцог прочитал письмо и спросил, какая мне нужна помощь.

Я ответил, что через неделю просил бы устроить большую охоту и сообщить, есть ли в лесу потаенное место, о котором бы знало минимальное количество человек.

Такое место нашлось. Герцог использовал его для своего уединения. Уединение понятие очень широкое, но круг лиц, которым было известно это место, был очень узким.

Маленькая заимка в лесу была оборудована внутри как зала рыцарского замка.

– Распоряжение об охоте я отдам прямо сейчас, – сказал герцог, – мне кажется, что я понимаю ваш замысел и буду содействовать ему.

Кроме того, я попросил, чтобы меня представили двору как личного посланника великого герцога и как личного советника кронпринцессы Баденской.