Олег Северюхин - Рыбалка на другой планете

Вот и получается. Посадил Дед Репу. Репа вышел и убил Деда. И небритым за компьютер лучше не садиться, тем более с похмелья.

История эта произошла не так давно.

Пришлось мне отдыхать в одном из санаториев на Западной Украине. Конечно, можно не называть какую-то отдельную страну, а воспользоваться общим названием – на Западе. Естественно, что это относительный Запад, но, тем не менее, западное влияние там сильно и виден некоторый водораздел между западными и восточными славянами. Вот как раз на этом водоразделе и стоял пивной бар, оборудованный по всем западным стандартам.

Западные стандарты я не буду расхваливать. Просто в баре была определенная аккуратность во всем, и даже туалет имел некоторое сходство с чем-то медицинским.

Бокалы были кристально чистыми и стояли рядками горловинами вниз, показывая свою чистоту, а вот кружки висели на крючках и так и просились в руки, будучи наполненными пенным напитком.

В списке чешских и немецких сортов я увидел скромное «Жигулевское, ячменное» и заказал его, чтобы вспомнить вкус моей молодости, когда кроме простого «Жигулевского» никакого пива вообще не было. Кое-кто из галерки кричит мне, что во времена СССР были еще «Рижское», «Бархатное» и «Таежное». И они правы, но кто из нас помнит вкус этого пива? Я уже не помню, да и количество их помнящих осталось столько же, сколько настоящих ветеранов Отечественной войны.

Бармен понимающе кивнул мне и налил почти полную литровую кружку.

– Извините, уважаемый, – сказал я, – но я заказывал только пол-литра пива. Пинту, если говорить по-английски (1 английская пинта = 0,56826125 литра).

– Все в порядке, – сказал бармен, – у нас проходит акция, если вы заказываете пол-литра ячменного, то получаете полторы пинты, то есть семьсот пятьдесят грамм. Если литр – то полтора литра. Вы сделали правильный выбор. К нам заглядывают интересные люди. Недавно был Наполеон Бонапарт, он тоже оценил ячменное. Пейте на здоровье.

– Бонапарт – это ваш местный сумасшедший? – спросил я.

– Ну что вы, – укоризненно сказал бармен, – Наполеон Бонапарт – это император Франции. Он у нас постоянный клиент. А вот недавно к нам заглядывал Эрих Хоннекер, и тоже пил «Жигулевское».

– Какой Хоннекер? – спросил я, испытывая несколько неприятные чувства по отношению к бару и этому бармену, который внешне выглядел здоровым человеком, но речи его не были нормальными.

– Как какой, – ответил вопросом на вопрос вежливый бармен, – тот самый, красный диктатор Германии.

– Но ведь Хоннекер с Наполеоном давно умерли, – констатировал я непреложные факты, – как они могли заглядывать к вам пивка попить?

– А вот так и заглядывали, – спокойно ответил молодой человек с румянцем типа «кровь с молоком». – В нашем измерении они умерли, а в другом измерении они еще живы. Если умрут там, то будут живы в третьем измерении. Сами же знаете основной постулат вашего соотечественника Ломоносова, что ничего не возникает ниоткуда и не исчезает в никуда. Это закон, как мне помнится, называется законом сохранения вещества и материи. Если человек вам приснится, то он существует в вашем изображении и в вашей памяти, будучи субстанцией неосязаемой, но существующей.

Объективно говоря, бармен был прав. Даже наука как-то нехотя, но признает существование души, а американский врач Дункан Макдугалл в 1901 году установил, что вес души колеблется от пятнадцати до тридцати пяти грамм. А загробный мир в виде ада и рая? Скажете, что это сказки, но в нынешнем обществе религия становится государственной идеологией и многие ученые начинают пользоваться религиозными постулатами в научных исследованиях. Я не исключу, что через некоторое время мы узнаем, что земля на самом деле плоская.

– А в какое время они к вам заглядывают? – немножко ехидно спросил я.

– Да, вероятно, в свободное время, – просто ответил бармен, – как появится свободное время, так и заглядывают. Иногда даже ночью заглядывают, но тут уж самообслуживание. Люди культурные, пивка попьют и стаканы за собой вымоют.

– И деньги за выпитое пиво оставляют? – не сдержался я от смеха.

– Да, оставляют, – так же спокойно сказал бармен, – вот посмотрите, – он открыл ящик и показал мне двухфранковую серебряную монету с изображением Наполеона Бонапарта и пять одномарочных монет ГДР выпуска 1982 года. – Есть еще и другие монеты, только вот владельцев их я не знаю, а гадать в этом деле нельзя.

Я понимал, что мистификация. Вернее, это рекламный ход, чтобы привлечь большее число посетителей, которые со смехом будут рассказывать об этом баре и странном бармене, рассказывающем сказки, привлекая в это место толпы туристов и любителей приключений.

Поблагодарив за пиво, я пошел к столику в углу и занялся созерцанием бара и его посетителей, попивая вкусное пиво и откусывая маленькие кусочки нарезанной полосками соленой рыбы. Это раньше с рыбкой были проблемы. Вместо них стали подавать соленые сухарики и маленькие баранки, смоченные в крутом рассоле.

– Дозвольте присесть? – голос был неожиданным и даже несколько испугал меня. Кстати, любой человек вздрагивает, когда слышит неожиданный стук или голос.

Около меня стоял пожилой человек в аккуратном и сильно поношенном костюме, который уже начал лосниться. Белая слегка поглаженная рубашка и темно-синий шелковый галстук с желтенькими косыми полосками. Галстук знавал и лучшие времена, но все же выглядел еще прилично. В руках незнакомец держал рюмку пива. Именно рюмку. Глядя на нее, я непроизвольно улыбнулся, вспомнив комсомольское собрание тридцатилетней давности, на котором мы рассматривали дело нашего товарища, крепко подпившего в увольнении и всласть похулиганившего на одной знакомой свадьбе. Когда его спросили, сколько же он выпил, двухметровый верзила робко сказал: рюмку пива. Все комсомольское собрание так и легло от смеха. С тех пор норму крепкой выпивки так и стали измерять в выпитых рюмках пива.

– Пожалуйста, присаживайтесь, – сказал я, недоумевая по количеству пива и емкости для нее в руках у незнакомца. Конечно, это в какой-то мере экстравагантно, а вообще-то снова похоже на анекдот.

Приходит человек в пивную и спрашивает:

– Сколько стоит капля пива?

– Нисколько, – отвечает бармен.

– Тогда накапайте мне кружечку, – сказал посетитель.

Возможно, и моему соседу из сострадания накапали рюмку пива.

– Благодарю вас, – сказал незнакомец и бесшумно опустился на стул, посмотрев на свет янтарное пиво в рюмке.

Сидеть молча за одним столом можно, если вы находитесь в столовой и у вас дефицит времени на прием пищи. Быстро все съели, встали и ушли, выбросив образ незнакомца в урну вместе с использованной зубочисткой. Никаких обязательств и никакой памяти. Другое дело – сидеть за столиком в пивбаре и потягивать пиво. Молчание – признак невоспитанности. Культурный человек должен либо представиться, либо поддержать ни к чему не обязывающий разговор, отвлекающий от того, что передо мной стоит чуть ли не полная литровая кружка с пивом, а перед моим соседом маленькая рюмочка с таким же напитком.