Руслан Ароматов - Объектный подход. (Дилогия)

— Что–то мы скатываемся к философскому диспуту, — заметил я, наполняя всем бокалы, — даром, что трезвые.

— Это легко исправить, — среди друзей Тэсс мог позволить себе расслабиться. — Заказ! Две бутылки Мидосского золотистого, две красного Лаассо тридцать восьмого года и еще две Фейро…

— Двадцать четвертого, — неожиданно закончила за него Кириэль и с вызовом посмотрела на воина.

— Но оно же дорогое, тем более что здесь на него еще и наценка, — начал он, но быстро опомнился и сменил тему, не дожидаясь, пока Кира скажет «Я плачу». — Отлично, очень неплохая штука, не заметишь, как… э–э…

— Кажется, ты не очень удачно сменил тему, — рассмеялся я. — Не волнуйся, мы без особого напряга можем скупить половину их винного погреба. — Вслед за мной рассмеялись и остальные.

Вино оказалось легким, так что три бутылки уговорили, даже не заметив. Тем более, под классную закуску из даров теплого Мидосского моря и тихую музыку, льющуюся со сцены. Штатный маг постарался на славу — «пелена» вокруг столика пропускала музыку со сцены и надежно изолировала от других посторонних звуков. А посетителей хватало — это вечернее время многие хотели провести в уютной обстановке «Пещеры Кракена».

Четвертая пустая бутылка медленно плавилась, постепенно превращаясь в крокодила, зачем–то вставшего на задние лапы — мы по очереди демонстрировали друг другу разнообразные способы утилизации стеклотары.

— Ой, у нас такие на юге водятся, за Ржавыми Топями, — девушка опасливо потрогала пальцем внушительных размеров зубы животного, как будто он мог в любую минуту сомкнуть челюсти. Хотя, конечно, мог, что тут же и продемонстрировал. — Ой! — она внешне испуганно отдернула руку. Ну прямо не студентка Академии, а какая–нибудь дочка молочника, впервые увидевшая фокус на ярмарке.

— Не соблаговолит ли прекрасная благородная дама, чей взгляд сразил меня… наповал… уже давно, — я начал сыпать откровенную чушь, — согласиться быть приглашенной… э–э… на танец? Вот.

Некоторое время Кириэль пыталась вникнуть в смысл сказанного, но ключевых слов «дама», «приглашенной» и «танец» оказалось достаточно, чтобы ответить:

— Да.

Алкоголь в крови в сочетании со смущением — еще ни разу мы не находились в такой… интимной обстановке — подействовал на меня довольно своеобразно. А именно — я начал гнать какую–то пургу на грани с пошлостью, чего в нормальном состоянии мне и в голову не придет. Что удивительно, Кира, похоже, ничего не имела против, оказавшись под аналогичным воздействием.

— Я не умею танцевать, — вещал я ей в ухо, тем не менее, как–то двигаясь в такт музыке, — то, что принято у вас, но ведь танцы и не для этого придуманы.

— А для чего? — роль наивной девочки Кира играла убедительно.

— Во времена строгой морали таким образом компенсировались глупые религиозные запреты на проявление сексуального влечения, — честно говоря, я с трудом понимал, что хотел сказать, но Кира вновь сумела уловить суть, хотя история ее страны складывалась по–другому.

— Значит, танец является лишь демонстрацией своих инстинктов? А где же тут искусство?

— Одно другому не мешает, а что первично — каждый определяет для себя сам, — смысл своих же слов постоянно куда–то ускользал. Кажется, говорил я просто на автомате, для фона. Главным же для меня было просто находиться рядом, ощущать девушку всеми органами чувств.

— А у тебя там кто–то был… есть? — разговоры а–ля дедушка Фрейд ее не привлекали, мысли Кириэль вращались в более практичной плоскости.

— Само собой, — время там уже представлялось мне чем–то далеким и нереальным. — Мама, папа, сестренка, — я догадывался, что именно ее интересовало, но предпочел бы услышать это открытым текстом.

— Невеста? — ее взгляд был направлен куда–то мне за спину. Конечно, там рыбки красивые живут.

— Нет, — я весело хмыкнул. — В данном случае ты не совсем верно поставила вопрос, — блин, когда же я протрезвею? Самостоятельно заниматься этим жалко. — Надо было сказать «девушка».

— Почему?

— Ты же не знаешь моих взглядов на официальные отношения… Впрочем, не будем об этом, — вроде бы, алкоголь начал выветриваться. — Достаточно, что я скажу «нет». — Весьма обнадеживающий вопрос. — А как так случилось, что ты сама до сих пор не обзавелась… м–м… поклонником? Вроде, все предпосылки к этому имеются.

— Теперь ты употребляешь неверный термин. Поклонников имеется сколько угодно, другое дело, что выбирать там не из кого. Попробуй–ка найти не полного придурка, да чтобы еще гоблина не напоминал в первом приближении, — она хихикнула, видимо, вспоминая кого–то из своих гоблинов–поклонников, покачнулась и крепче вцепилась в меня.

— Да у вас, девушка, запро–осы, — насмешливо протянул я.

— А то! — она на секунду отвлеклась от рыбок и посмотрела мне в глаза: — Я цену себе знаю.

— Значат ли твои рассказы про гоблинов то, что меня в эту категорию ты не записала? — мне всегда необходима полная ясность — очень не люблю в последствии чувствовать себя дураком.

— Пока нет, — рыбки были забыты — теперь она требовательно смотрела на меня. Я понял, что если не сказать этого сейчас, то второго случая может и не представиться.

Музыка смолкла, танцевавшие пары стали расходиться по своим столикам, одни мы стояли друг напротив друга посреди зала. Я мучительно искал слова, хотя они давным–давно были найдены за меня.

Какой–то перебравший хлыщ чувствительно толкнул меня локтем в бок, пытаясь удержать равновесие. Я молча шагнул в сторону, но ему показалось невежливым просто отползти на свое место, и он полез с извинениями.

— Я дико… уважаемый господин… о! И дама! Извиняюсь за столь досадное недоза… э–э… недоразумение. В таком вот… э–э… контексте! — решил блеснуть эрудицией урод. Он вновь попытался упасть, но устоял на ногах, схватившись за меня обеими руками. Стоявшая сбоку Кира хихикнула, обошла нас и направилась к нашему столику, насмешливо помахав мне рукой.

Момент был упущен.

Запиши себя в разряд гоблинов.

— Позвольте, я помогу вам добраться до туалета, — вежливо сказал я придурку, и повел его через зал.

В туалет я забросил его совсем невежливо — пролетев через все помещение, он ударился о противоположную стену, и, к своему несчастью, ему удалось устоять на ногах. Он непонимающе завертел головой, пытаясь сфокусировать на мне взгляд, а я подошел и мощным ударом в солнечное сплетение отправил беднягу на пол. В последний момент мне удалось сдержать удар, чтобы не заниматься потом реанимационными работами, но злость на себя не прошла.

Перешагнув через тело, я подошел к раковине и умылся холодной водой.

Возвращаться не хотелось.