Сергей Мех - Вставай! Страна огромная!

— Зачем иметь полутонную грузоподъемность, если вещи положить некуда?

Поэтому, чтобы не потерять часть поклажи по дороге, пришлось демонтировать и выбрасывать заднее сидение, предназначенное для двух пассажиров. Под ним обнаружилось вместительное внутренне пространство, куда удобно поместился основной груз. Сверху, ввиду ненадобности, небрежно бросил труп фрица, правда, принайтовив накрепко, чтобы он своим весом сдерживал поклажу, и сам не падал.

Собаке досталось место на капоте, который у данной модификации был, почему-то, расположен сзади водителя. Но, тем не менее, возвышаясь над общей плоскостью, служил дополнительной защитой задней полусферы. Сиречь спины.

Усевшийся сверху пес, отдаленно напоминал ямщика на облучке, поскольку, даже в сидячем положении он был гораздо выше водителя. То есть меня. Но и сомнения были. Поскольку поручней, или какого другого ограждения, конструкцией было не предусмотрено. И я закономерно опасался, что он может, элементарно вывалиться, во время движения. Но ему место, скорее всего, импонировало. Он гордо восседал, и с видимым удовольствием озирая окрестности, вертел лобастой башкой. Единственное, что его не устраивало, так это соседство с трупом. То и дело, оборачиваясь назад, он возмущенно фыркал, выказывая свое отношение к поверженному врагу.

Впрочем, свою неприязнь он проявил еще в бункере, где долго ходил вокруг тела, и скалил клыки. Но на более громкое выражение чувств, так и не решился. И только, когда я указал на труп, сопроводив свой жест фразой: «Враг!», угрожающе взрыкнул, показав тем мне, что понял и поставленную задачу уяснил.

Впрочем, в качестве бесплатного пассажира, путешествие его, особо не затянулось. Найдя подходящую балочку, сплошь заросшую кустарником, сбросил незадачливого зайца вниз. Еще и плюнул, на дорожку!

Отъехав от злополучной балки пару верст, остановился, чтобы немного перевести дух, осмотреться и сориентироваться. Последнее было особо необходимо, поскольку дальнейшее продвижение без оглядки, наобум, было равносильно самоубийству. При условии чрезмерной насыщенности вражеских тылов вспомогательными частями и подразделениями, незнание обстановки было чревато. Как говорится:

— Не зная брода — не суйся в воду!

Поэтому я и решил воспользоваться картой, любезно предоставленной в мое распоряжение, незадачливым командиром немецкой батареи.

— Ба, да вместе с ним погиб истинный талант штабного офицера! — Вынужден был я, констатировать сей факт, с нескрываемой завистью. — Такого перспективного кадра германский Генштаб потерял в его лице.

Я всегда завидовал людям, обладающим художественным даром, вне зависимости от того, в чем конкретно он проявлялся. Артиллерист явно таким талантом владел в совершенстве. Так доходчиво нанести оперативную обстановку не каждый сможет. Было достаточно одного взгляда, даже при условии, посредственного, знания языка, чтобы ясно себе представить, в ближайшей перспективе, ху из ху.

Значица так! Что мы имеем? Я, в действительности, оказался в зоне ответственности 8-й пехотной дивизии Вермахта. Два полка данной дивизии, а именно 28-й и 38-й пехотные, ведут наступление южнее моего местонахождения, непосредственно штурмуя Гродно. 84-й пехотный полк наступает по северной окраине города, широко растянув свои боевые порядки.

— Вот на них то я и напоролся около границы.

Гораздо севернее меня наступление ведет 28-я пехотная дивизия, которая форсирует Неман, в районе населенного пункта Гожа. Который находится, примерно в 15 километрах от Гродно. Согласно нанесенным на карту обозначениям, не встречая сопротивления от советских войск непосредственно в самом городе, командир дивизии, генерал пехоты Густав Хёне, принимает решение оказать помощь соседу слева. Который, в ходе форсирования водной преграды, натолкнулся на ожесточенное сопротивления частей 56-го стрелкового корпуса Красной армии. Но, не желая рисковать своими людьми, ограничился выделением только одной батареи тяжелых гаубиц. Надеясь и рыбку съесть, и на х… сесть, в смысле косточкой не подавиться. Учитывая дальность стрельбы в 13 километров, батарея выдвинулась на стык между дивизиями, аккурат на разграничительную линию. Чтобы и приказ командира выполнить, и далеко от своей пехоты не удаляться.

— То есть получается, что ее могут и не хватиться? Если собственное командование передало их соседу, то может думать, что те действуют в его интересах. И особо не беспокоится. А сосед, в свою очередь, решит, что начальство забрало батарею обратно. И тоже не будет волноваться. Не свое же! Так что, помер Никодим, ну и хрен с ним!

Видимо, потому-то и допустил командир батареи, некоторое отступление от буквы Устава. И при вопросе размещения самой батареи, и в расположении пункта боепитания, и в отсутствии пехотного охранения. Да и заготовители резвились в рыбацкой деревушке, скорее всего, не сами по себе, а с негласного одобрения руководства. Немного расслабился, в отрыве от собственного командования, находясь в так называемом свободном плавании.

— А вот не надо расслабляться, а то вые….т!

Что, в принципе, и произошло. Теперь вопрос, как долго их не хватятся? Хотя он и не имеет принципиального значения. Поскольку, находясь на стыке наступающих дивизий, имелась некоторая свобода для маневра. Всегда есть надежда, на то, что один из соседей понадеется на другого. А тот, в свою очередь на первого. Ведь, как известно, у семи нянек — дитя без глаза.

Не зря же, главной аксиомой, при разработке наступательных операций, по обе стороны фронта, было нанесение ударов именно на стыке обороняющихся частей. Где взаимодействие подразделений, относившихся к разному командованию, было изначально, гораздо более низким. А от того и сопротивление, соответственно, и менее стойким.

Сейчас же, передо мной стоит более простая задача, незамеченным выйти к реке. И думается, что в такой, благоприятно сложившейся ситуации, к тому же помноженной на сгущающиеся сумерки, она выполнима.

— Ну, а раз выполнима, то и выполним. Не впервой! Но, все-таки, лучше перебдеть, чем не добдеть.

Поэтому дельнейший мой путь пролегал, по кривой, причудливо изогнутой в зависимости от местности. А так как, она представляла собой не сплошной лесной массив, а набольшие участки леса, перемежающиеся открытыми пространствами. У нас в Сибири, кстати, такие лески называются колками, или околками. Но это уже в зависимости от особенностей местного диалекта.

Таким образом, я и перемещался, от колка к колку, пересекая открытые пространства только в тех местах, где они наименее продолжительные. Объехал лесок, остановился, заглушил двигатель, прислушался, нет ли посторонних звуков. Затем оптику в руки и тщательное сканирование пространства в различных, оптико-звуковых, диапазонах. На предмет наличия постороннего присутствия. Плюс отслеживание реакции собаки. И только убедившись в отсутствии опасности, рывок на максимальной скорости к следующему островку безопасности. Следующая остановка и, все по новой. При этом неустанно напоминая самому себе, в каких случаях полезна излишняя спешка и суета.