Дмитрий Романовский - Королевство Хатуту

– Я читала в записках одного русского композитора, что Моцарт это рубеж эпох.

– Какого композитора? – деловито поинтересовалась Марго.

– Римского-Корсакова. Он пишет, что домоцартовская музыка это музыка не нашего звукосозерцания. И когда люди, прослушав Вивальди или Монтеверди, утверждают, что получили от этого удовольствие, то они лгут и лгут.

– Смелое высказывание, – серьезно заметила Марго.

– А по моему несерьезное, – возразила мама. – Музыка каждого периода имеет свое очарование

Поль рассеянно слушал и все думал о мальчике, с которым ему сегодня предстояло познакомиться. На улице он много видел влюбленных или флиртующих пар. Молодые мужчины шли с девушками за руку, или в обнимку, или просто рядом. Но в его сознании никак не укладывалось, что на месте какой-нибудь из этих девушек может быть Марго. За час до концерта Марго ушла к себе переодеваться. Она вышла в гостиную в длинном, умеренно декольтированном платье бордового цвета, которое покупала сегодня вместе с Полем. Мама сказала:

– По моему, этот цвет тебе не идет, – на что Марго резонно ответила:

– Надо же, хоть иногда, надеть что-нибудь такое, что не идет. Поль, скажи теперь ты какую-нибудь коментарь, – и она с угловатой грацией подростка сделала перед ним пируэт.

– Красивое платье, – серьезно сказал Поль, впервые по мужски оглядев Марго и осознав, что она сама по себе красива, красива своей обыкновенностью.

– Вот видишь, мама! – весело воскликнула Марго. – Оказывается, ты ничего не понимаешь.

И она поцеловала маму в щеку, а потом так же поцеловала Поля. В передней звякнул звонок. Модестин открыла.

– На этот раз не опоздал, – отметила Марго.

И в гостиную вошел ее так называемый мальчик. Это был молодой мужчина, года на два-на три старше Поля, среднего роста шатен с запавшими, непонятного цвета глазами в смокинге и галстуке бабочкой. В руке у него был небольшой букет.

– Добрый вечер, – сказал он и подал букет маме. Она протянула ему руку, которую он поцеловал. Очень галантно. Мама с улыбкой сказала:

– Цветы, конечно, предназначаются Марго.

– Конечно, мне, – весело подтвердила Марго, беря у мамы букет, и небрежно похвалила: – Красивые цветы. – Полю почему-то все это не понравилось, хотя хороший тон соблюдался. Марго, глядя на Поля, представила: – Оскар, – а затем, на Оскара: – Поль. Мой брат. – Оскар и Поль пожали руки. Оскар сказал с улыбкой:

– Очень приятно. Я уже прочел о вас статью. – Полю тоже пришлось улыбнуться, и он ответил:

– Благодарю за внимание.

Марго через столовую направилась в кухню, Оскар за ней. Поль пошел за ними. Марго положила цветы на кухонный стол, отобрала три розы, подрезала кухонным ножом черенки, остальные цветы сунула в мусорное ведро. Это Полю уже немного понравилось. Оскар снисходительно улыбался. Вернувшись в гостиную, Марго сунула розы в вазу на столе, где были уже другие цветы. При этом она не переставала говорить.

– Зимой красивые розы не везде бывают. А если и бывают, то уже мертвые. Знаете почему? Когда они подморожены, в магазине их ставят в кипяток, – садисты, – и они сразу приобретают свежий вид, но потом быстро увядают. А эти три еще живые, не успели попасть в кипяток. Мама, положи в воду аспирин. Может быть, они еще дня три простоят. Оскар, у нас какие места?

– Первый ряд балкона.

– Значит, будет душно. Боа можно не брать.

Когда в передней Оскар подавал Марго ее манто, она встретилась взглядом с Полем и подмигнула ему. Это она напоминала свои слова о том, что пальто девушке должен подавать мальчик, а не брат. А потом Оскар обменялся с ней английскими фразами. Поль подзабыл английский, однако понял, что речь шла о погоде и о целесообразности захватить зонтик. Марго сняла с вешалки зонтик, но тут же раздумала и повесила обратно. Когда они вышли, Поль сразу ушел к себе в комнату. Ему не хотелось, чтобы мама видела выражение его лица, которое, он знал, было мрачным. Захотелось пойти на улицу. Сняв толстый лохматый свитер, он надел замшевую куртку с кожаной кокеткой, которую купил, как посоветовала Марго, с манекена в «Самаритэне», затем надел новые, на очень толстой подошве ботинки. Ему хотелось быть одетым по последней молодежной моде. В передней он надел новое пальто с острыми плечами и экстравагантную шапку с пушистым хвостом. Когда он повязывал яркий шарф, торопливо вышла мама, спросила:

– Ты куда?

– Гулять. Я еще не был на Елисейских Полях. – Мама озабоченно смотрела на него. Он спросил: – А кто этот Оскар?

– Соученик Марго. Правда, он уже давно учится в университете и в этом году, кажется, его кончает. Его отец занимает какую-то высокую должность в строительном министерстве. Они дружат с родителями Адриены, с которой Марго тебя сегодня познакомила.

Поль спустился в метро у Сен-Поля. Cтанции метро и поезда за двенадцать лет мало чем изменились. По прямой линии он доехал до Елисейских Полей, где, как он знал с детства, фланировала самая респектабельная публика Парижа. Медленно прогуливающихся пешеходов было много, и многие были респектабельно одеты, и были экстравагантные молодежные пары. Однако, попадалось много явно бедно одетых людей. Поль поравнялся с медленно идущей женщиной в застегнутом наглухо дешевом плаще и широкополой фетровой шляпе. Женщина оказалась моложавой и даже красивой. Встретившись с ним взглядом, она сказала:

– Добрый вечер, мсье.

Поль сделал вид, что не услышал ее приветствия, отвернулся. Оказывается, дешевые проститутки встречаются и на Елисейских полях. Поль остановился перед витриной фешенебельного ресторана. Можно было зайти в этот ресторан, заказать ликер и что-нибудь вкусное, например, вишневое желе и лимонное мороженое. Сквозь запотевшее стекло витрины и тюлевый занавес было видно, что в ресторане все сидят парами. Здесь были и мужчины без женщин, и женщины без мужчин, но все сидели парами или группами. Одиночек не было. И Поль пошел дальше. Сквозь голые ветви деревьев, рядами росших вдоль широкого тротуара, в перспективе улицы видна была тускло освещенная Триумфальная арка.

Поль остановился перед варьете. В ярко освещенной витрине висели большие отпечатанные в три цвета афиши, на которых были полуодетые женщины с тонкими талиями и большими приподнятыми грудями. Разглядывая афиши, Поль понял, что тут есть стриптиз, о котором он уже много слышал еще на корабле. Сюда можно было зайти и одному. Боковым зрением Поль заметил, что кто-то еще остановился перед витриной. Скосив глаза, Поль увидел, что это элегантная женщина средних лет в дорогом меховом манто и шляпе с высокой тульей и короткими загнутыми полями, из под которой виднелись гладко уложенные каштановые волосы. На руках замшевые перчатки. Она придерживала на шее воротник своего манто. Это явно была дама из высшего света. Она посмотрела на него. Полю показалось, что она сейчас скажет: – Добрый вечер, мсье, – и он тогда ответит: – Добрый вечер, мадемуазель. – Но дама ничего не сказала, а продолжала молча смотреть на него. Поль, глядя на нее, пытался определить, красива она или нет. Но большинство особо элегантных дам не делятся на красивых и некрасивых. Именно к такой категории и принадлежала эта дама. Поскольку она продолжала спокойно смотреть на него, он решительно подошел к ней. Тогда она шагнула к нему почти вплотную и слегка распахнула свое манто. Под манто на ней ничего не было. Только пояс, поддерживающий темные высокие до паха чулки. Она тут же запахнула манто, но Поль успел разглядеть небольшие, но красиво скругленные внизу груди. Он спросил: