Хелен Гилтроу - Расстояние

Опять. Филдинг знает о Программе достаточно и не может упустить случай это продемонстрировать.

– Кто ваш клиент?

Филдинг качает головой:

– Ты же знаешь, я не могу назвать имя.

– Вы же говорили, они надежные люди.

– Я помню, что говорил.

– Из наших.

– Гражданские. Тебе хорошо заплатят за неудобства, в этом можешь быть уверен. Назовем это премией за исследовательскую работу. Ты ведь нашел ее, верно? Не стоит считать это поражением.

– Где резервуар?

– В гараже где-то – откуда мне точно знать? Это все, что мне известно. Ты там был, знаешь ситуацию, вот и расскажи мне, где ее найти, а я передам это своему человеку, он все сделает. У тебя был план? Ну вот, теперь это будет его план.

– Ничего не получится.

– Считаешь себя незаменимым? Если план подходит тебе, то и ему подойдет.

– Она работает врачом на Кийана, и никто в Программе не рискнет ее тронуть, все знают, что в таком случае с ними сделают.

– Врач Кийана?

– Она работает в клинике. Ею управляет Кийан.

– Кийан, – задумчиво произносит Филдинг. – Это он такое с тобой сотворил?

– Брайс. Он тоже работает на Кийана.

– Господи, – бормочет Филдинг.

– Он хотел выяснить, кто я.

Филдинг смотрит на него с прищуром.

– Но он же ничего не узнал, иначе тебя бы вынесли оттуда в мешке для трупов.

– Кийан дал мне работу.

– Что?

– В клинике. Теперь я работаю на него. – Йоханссон вытягивает вперед руку. – Давайте координаты. Я вернусь, все проверю и скажу «да» или «нет». Если существует опасность, ответ будет «нет». Если скажу «да», значит, смогу все выполнить. Проблем не возникнет.

Филдинг молчит.

В ярком солнечном свете грязные стекла кажутся окутанными туманом. Снизу, из букмекерской конторы, доносятся отголоски разговоров, хорошо слышны звуки оживленной улицы: крики прохожих, фырканье отъезжающего автобуса.

И наконец:

– Спасибо. – Рука Филдинга погружается глубоко в карман, двумя пальцами он вытаскивает сложенный лист бумаги и протягивает Йоханссону, но стоит тому потянуться, отдергивает руку. – Как только все проверишь, обязательно позвони.

– Все разговоры прослушиваются.

– И что? Позвони мне, понял? И запомни: мы шесть лет работали вместе. Шесть лет, и ты должен понимать, что это значит. А это значит, что каждый раз, когда ты открываешь рот, я уже знаю, что ты хочешь сказать. Если собираешься сказать, что все пройдет гладко, то должен быть на сто процентов в этом уверен. Если есть лишь небольшие сомнения, – он пальцами отмеряет в воздухе расстояние не больше сантиметра, – мне тут же станет известно. Тогда я буду работать со своим человеком, а тебе придется отойти в сторону, ясно? Согласен с моим условием?

Йоханссон кивает.

– Не слышу?

– Да.

Филдинг молчит, сжимая пальцами лист бумаги, взгляд словно изучает Йоханссона изнутри. Секунда, две, три… Неожиданно резким движением он вытягивает руку. Йоханс сон разворачивает бумагу, видит ряды цифр и молча убирает ее в карман. В этот момент солнце скрывается за облаком, и в комнате становится холодно.

– Она кого-то убила, – говорит Йоханссон после минутной паузы.

– Она тебе сказала?

Он кивает.

– Почему ее нет в списках заключенных?

– Клиент сказал, все данные были уничтожены, – усмехается Филдинг. – У кого-то друзья в верхах. У кого еще есть такие возможности. – И неожиданно переводит разговор. – Итак, значит, она врач. Это уже кое-что.

– Что?

– Люди доверяют врачам. Клятва Гиппократа и все такое. Если врач решит кого-то убить, он сделает это быстро и чисто. Нет… – Он качает головой. – Клиент говорил об этом. Видел бы ты, в каком он был состоянии. – Филдинг выдерживает паузу и продолжает: – Особенности нашей работы таковы, что нам не стоит задумываться, правильно мы поступаем или нет. – Взгляд его становится острым. – Но на этот раз, поверь мне, объект это заслужил.

В два часа ночи в субботу я стою в переулке в районе Уондсуэрта и сжимаю в руке ключи. Стоит мне вставить ключ в замочную скважину, как за спиной раздается мужской голос:

– Вам ведь не хочется туда идти.

Оборачиваюсь. Из темноты ко мне направляется пожилой мужчина с пакетом из супермаркета.

– В этом месте бывают плохие люди, – говорит он. – Вам надо быть осторожной.

На улице никого, кроме нас. Впереди на главной улице района светится огнями магазин, торгующий дисками, дешевыми моющими средствами и огромными пакетами сладостей. Может, человек идет туда, и путь через этот переулок для него кратчайший?

– Видите, они забили окна щитами, но это никого не останавливает, их сломали. Тут дело в наркотиках. – Он уверенно кивает. – Наркотики, что же еще.

Поравнявшись со мной, мужчина не проходит, хотя я делаю шаг в сторону, чтобы освободить ему дорогу, а останавливается и выжидательно смотрит на дверь.

– Помню я это место, еще когда оно работало. Давненько я там не бывал.

Сейчас мне меньше всего хочется слушать ностальгические воспоминания. Поворачиваю ключ и обращаюсь к старику:

– Говорите, небезопасно? Тогда наденем это. – Я показываю ему яркую желтую строительную каску. Она очень заметна, но иногда это мне на руку.

– Что же вы будете делать? – спрашивает старик.

Дверь открывается, и он проходит за мной в кромешную темноту помещения. В нос ударяет зловоние фекалий.

Я решительно прохожу внутрь.

– Здоровье и безопасность, дружище, – произношу я.

Мужчина не отступает ни на шаг, впившись в меня взглядом серых глаз. Я смотрю в них и перевожу взгляд в темноту.

Помещение представляет собой некогда заброшенный паб в стиле короля Эдуарда, простоявший заколоченным последние три года и постепенно разрушающийся в ожидании новых хозяев.

Я вхожу через боковую дверь для персонала, затем прохожу по коридору. В темноте воздух становится еще более влажным и липким.

Поворачиваю фонарь в разные стороны, луч освещает горы мусора на полу. Поблескивают использованные иглы. Узкая лестница слева ведет на второй этаж. Там расположены спальни с ванными в пятнах ржавчины, валяются сломанные лампы, вырванные провода… а может, здесь специально все искорежено? Я остаюсь внизу, не поднимаюсь. Мы условились встретиться на первом этаже. Рядом с лестницей пожарная дверь. Я открываю ее и сразу слепну.

Закрываю глаза поднятой рукой. За полосой яркого света стоит Уитман.

– Лора, откуда вы знаете это место?

Снаружи его людей нет.

– Вы пришли один?

Кажется, он кивает.

– Как вы это объяснили?

Уитман вздыхает.

– Сказал, что ему надо встретиться с одним человеком из прошлого, а тот не хочет светиться.