Лора Лэндон - Тайная победа

Она немного пососала его, проглатывая одну каплю воды за другой. И наконец смогла говорить, пока тихо и хрипло, но понятно:

– Я знала, что ты найдешь меня.

Саймон кивнул, проглатывая комок в горле.

– Да. Наконец-то мы вместе.

– Мне было страшно.

– Знаю, любимая. И мне тоже. Но сейчас все хорошо.

Саймон завернул Джессику в одеяло, потом повернул к себе ее голову и сказал:

– Я люблю тебя, Джесс. Без тебя мне нет жизни.

Джессика кивнула, и две слезы скатились у нее по щекам.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала она.

Саймон прижал Джессику к себе и поцеловал ее запекшиеся губы. А потом он взял жену на руки, Джон накрыл ее еще одним одеялом, и они пошли вверх по ступеням, навсегда оставляя позади страшную темницу.

Джессика спрятала голову у него на груди. А Саймон мысленно поклялся, что больше никто не заставит его любимую страдать.

– Помойте и оденьте этих людей, – поднявшись наверх, приказал он женщине в грязном платье. – Я пошлю людей, которые приедут сюда утром и заберут их. И молитесь, чтобы сюда не нагрянула полиция. Вас всех надо упечь в тюрьму за то, как вы обращаетесь с больными.

Саймон понес Джессику к выходу из ада, в котором по плану Танхилла она должна была умереть. В карете он посадил ее к себе на колени и держал так весь путь до дома.

Саймон вспоминал, как чувство мести толкнуло его взять Джессику замуж. Как огромное желание разделаться с Танхиллом определяло все его действия.

Тогда он еще не знал, что за возможность отомстить ему надо будет заплатить очень высокую цену. Саймон глянул на лежащую в его руках Джессику. И он чуть ее не заплатил.

Саймон вошел в комнату и сел в большое кресло с высокой спинкой, которое по его приказу перенесли в мастерскую Джессики. Он провел весь день в порту и весь пропах морем. Но Саймон знал, что его любимая жена не будет возражать. Джессика всегда с такой радостью обнимала его, что он сразу чувствовал – жена с нетерпением ждала их встречи. Рядом с ней Саймон забывал обо всех проблемах, каким бы усталым он ни приходил домой.

Саймон все никак не мог привыкнуть к тому, что его жена оказалась тем знаменитым дизайнером, о котором говорили все дамы Лондона. Невероятно, но ей каким-то образом удалось провести весь высший свет.

И обман продолжался. Они были женаты почти год, но сплетники ничего не знали о ее секрете. Что ж, Саймон был не против и дальше держать это в тайне. А вот о том, как сильно он любит свою жену, ему хотелось кричать на всю страну.

Сейчас с Джессикой все было в порядке. Но сразу после того как он вытащил ее из той страшной лечебницы, были моменты, когда ему казалось, что жене не хватит сил выжить и оставить все в прошлом. Саймон боялся, что Танхилл даже из могилы сможет разрушить их жизнь. К счастью, Джессика оказалась крепче, чем он думал, и в конце концов пришла в себя.

– Над чем работаешь? – спросил Саймон, когда Джессика подняла голову. Она улыбнулась ему так искренне, так нежно, что у него сладко сжалось сердце.

– Это сюрприз.

Саймон встал и направился к столу, где лежал набросок. Но Джессика его остановила:

– Нет, не надо. Подожди, пока я не закончу.

Саймон послушно сел обратно в кресло и сказал ей:

– Хорошо, только не думай, что я стану хвалить рисунок, если он мне не понравится.

– Разве ты когда-нибудь так делал? – спросила она, игриво поднимая брови.

– Да, на прошлой неделе. – Саймон пытался спрятать ухмылку и выглядеть серьезно. – Когда увидел то ужасное фиолетовое платье для леди Вестфолд. Тебе должно быть стыдно за такие творения.

– Дело было не во мне, и ты это знаешь. Я сказала мадам Ламонт, что ей нельзя носить розовое и фиолетовое, но леди Вестфолд ее не послушалась. Само платье красивое, а вот цвет – настоящая катастрофа. Из-за него эта дама стала похожа на нелепую куклу.

Саймон рассмеялся, а потом глянул на стены, где множились рисунки нарядов. Джессика восхищала его каждый день.

Потом он посмотрел на ее полные рубиново-красные губы и едва сдержался, чтобы не подойти и не поцеловать их. Обычно это было началом любовной игры, которая заканчивалась очень нескоро. Джессика даже начала жаловаться, что не может работать, когда он к ней заходит, но Саймон только улыбался в ответ. Ему, наоборот, казалось, что в этой комнате он как раз трудится на славу.

Джессика глянула на него, не выпуская карандаш из пальцев, и сказала:

– Утром тут была Мелинда. Она пригласила нас на прием в эту пятницу. На этот раз ожидается нечто удивительное.

Саймон увидел, что Джессика слегка нахмурилась, и спросил:

– Тебя это пугает?

Джессика опустила голову к наброску и добавила еще несколько линий.

– Мелинда очень взволнована, – продолжила она. – В Лондоне сейчас выступает известный пианист Ференц Лист. Она позвала его к себе, и тот согласился исполнить свои «Венгерские рапсодии».

Саймон подождал, пока Джессика глянет на него, и спросил:

– И что тут страшного?

– Все в обществе знают, что я не слышу. Люди, наверное, станут показывать на меня пальцами, если я там появлюсь?

Саймон протянул ей руку.

– Иди ко мне, – сказал он.

Джессика послушалась, и тогда Саймон усадил ее на колени и обнял.

– Никто не станет этого делать. Люди и дальше будут восхищаться тобой, как это произошло в первый же день, как они узнали о твоей глухоте. Ты же знаешь, что все без исключения поражаются твоему умению читать по губам.

– Но я не услышу музыки.

– Тогда скажи всем, что ты пришла сюда не ради нее, а ради самого Листа. По слухам, он пользуется большим успехом у дам.

– А ты будешь ревновать?

Саймон наклонился и поцеловал жену.

– Без сомнения, – сказал он, проводя пальцем по атласной коже ее щеки. – Я слишком долго искал такую, как ты, и не позволю какому-то волоките увлечь тебя сладкой музыкой.

– Тебе нечего бояться. Ни один композитор не согласится сочинять музыку для женщины, которая не сможет ее услышать.

– Я бы согласился, – ответил Саймон. – Ради тебя я готов на все.

– А я бы отдала все созданные мной платья, чтобы услышать твой голос, смех. И твои стоны, – чуть покраснев, добавила она. – Я бы отдала свой талант, только чтобы слышать, как ты говоришь, что любишь меня.

Саймон взял ее лицо в руки и сказал:

– То, что ты не слышишь эти слова, не значит, что это неправда. Я люблю тебя, Джесс. И всегда буду любить.

Саймон стал целовать ее лицо, губы. Джессика сразу отозвалась на его ласки, которые с каждой секундой становились все более пылкими. В них была не только страсть, но и то редкое, драгоценное чувство, когда вместе сливаются и тела, и сердца. И Саймон, и Джессика обожали эту полную нежности прелюдию к настоящему взрыву любви.