Владимир Голубев - 1894. Часть 1 (СИ)

- Пару минут полежи спокойно, красотка, - Ершов поцеловал Марту в левый глаз, из которого выкатилась слезинка.

- Уходим, - махнул рукой казакам Николай.

* * *

- Доброго здоровьичка, Петр Силыч, - уважительно поздоровался казак, и перекрестился на красный угол.

- В ногах правды нет, - Петька указал на лавку, - поснедаем, чем бог послал.

- Благодарствую.

- Как сходили? Успешно? А то Николай Николаич даже Гусеву ничего не говорит, заперся и пьёт горькую.

- Эт, точно. Капитан из нас всю душу вынул: что, да как. А мы тогда порознь воевали, что там было никто из нас не видел. Дворец сожгли, всех, окромя двух баб и ребятенка, убили, трофей взяли.

- Странно. Когда уезжали, Николай Николаич аш горел весь от нетерпения. Вернулись - горькую пьёт.

- Эт, точно. Горькую пить они мастера!

- Да-а, сколько не выпьют, а трезвые, как стеклышко. Что один, что другой. Жидок, странно дело, тоже пьющий, - удивился казак.

- Говорят, завтра снова к янки? Гусев всех забирает в набег?

- Только вернулись, а тут гонец. Торопиться надо, не то уйдут сучьи дети, перепрячутся. Капитан мастак, всё по полочкам разложит, одно удовольствие с ним воевать, - казак причмокнул и покачал головой, показывая свой восторг.

- Он пять лет учился на офицера!!! За это время любой мастером станет.

- Не скажи. Нет. Совсем не так это. Да тебе и не понять, мужик - одно слово, - отмахнулся казак, - К тому же, капитан ... нюхом чует опасность.

- А по мне, удача Николай Николаича - поважнее будет, - не согласился Петька.

Казак помолчал, даже откусил кусок курицы и тщательно прожевал.

- Если золотишко мыть, соглашусь. Только мы к янки воевать идем.

* * *

Гусев увел всех казаков в набег. Ершов настоял, поскандалил и ушел с ними. Вернулся он через две недели, Гусев с казаками из США направился прямиком на Аляску. Ершов стал мрачнее тучи, вяло занимался делами, хотя и просиживал на заводе сутки напролет.

Но тут тоска навалилась на него так, что целых два дня он сидел дома. Не пил и не ел, вяло читал газеты и книги. Даже бутылка стояла неоткупоренная.

- Помолись, легче станет, - предложил ему Петька.

- Месть. Этот кровавый путь только из-за желания мести? Хотел ли я отомстить ..., отомстить так кроваво? Нет, но из того пламени ненависти, что пылало во мне, вырос этот ужас. Зачем я это сделал? Джулию не вернешь!!! Её доброта...

- Тогда сходи на завод. Там проблемы с двигателем для катера возникли. Ломается через каждые пять-шесть часов работы, то одно, то другое из строя выходит. Капризная штука, не то, что трактор.

- На доводку двигателя до ума требуется время. Год-другой и наработка на отказ увеличится в десять раз.

- Николай Николаич, может тогда на Аляску поедем. Там ваши друзья.

- Мой друг Гусев - мясник. Безжалостный, жестокий ... профессионал. Володя хотел бросить это ужасное, мерзкое занятие еще там ..., - Ершов запнулся, - Тебе не надо знать ...

Николай замолчал. Петька был не рад, затеянному разговору.

- Нельзя воевать в белых перчатках!!! Не выходит! Никак! Я, именно я затащил здесь Володю обратно в эту бойню. А потом упрекал... Поссорились мы, разругались, - горько проговорил Ершов.

Мужчины сидели молча. Николай опять развернул газету.

- О чем пишут? - попытался уйти от неприятного разговора Петька.

- О нас. Столько дней прошло, а статьи о зверствах банды "Кровавые нигеры" не прекращаются, - горько усмехнулся Ершов.

- Мэри, сестра Лизы, попросила меня, попросить тебя..., - сделал вторую попытку Петька.

- Ну! Рожай, наконец.

- Лиза просится к Гусеву.

- Каждую неделю ты отправляешь на Аляску то группу крестьян, то казаков. Пристрой её к ним.

- Она думает, что Гусев подумает, что она в дороге... Сам понимаешь столько голодных мужчин рядом, а она, как бы... в прошлом..., - мялся Петька.

- Бывших шлюх не бывает! Лизка влюбилась? Глаз на Вовку положила. Нет. Думаю, захотела прокатиться с удобствами, первым классом. Хорошо, я закажу для неё билет. Только, боюсь, Гусев оседлал певичку Зузу. Горячая штучка. Я ему, помню, в самом начале все уши прожужал о ней.

- Клячкин раньше уехал. У Лизы есть шансы, что Гусев свободен.

- Мэри села тебе на шею. И уже свесила ноги, - засмеялся Ершов.

Петька довольно улыбнулся.