Евгений Токтаев - Река Вечности (СИ)

-- А вот это совсем другое дело. Будем надеяться, что все прояснится уже сегодня. До тех пор мы на осадном положении. О поступке Анхнофрет я сообщу Ранеферу. Немедленно отправлю ещё одну сову.

-- Ты осуждаешь её?

-- Нет, хотя она и ослабила наши силы. Анхнофрет знает, что делает. Она стала достойной ученицей Верховного Хранителя.

-- Я слышал, между ней и моим соправителем кровь? -- ни с того ни с сего спросил Шинбаал.

-- Это в прошлом, -- ответил Ранеб.

-- Она простила его? -- повернулся царь к моряку.

-- Тебя это удивляет, царственный Си-Небт-Маатуи?

Шинбаал покачал головой, сгрёб пальцами своё одеяние на груди. Он смотрел на Ранеба, но не видел его, погружённый в свои мысли.

"Значит, это правда. Её отца тоже убил Ранефер. Выходит, что она, как и я, приняла это. Поняла и простила... Простила ли?"

-- Ты доверяешь, ей, достойнейший Тутии? -- спросил царь наместника.

-- Как себе, -- холодно ответил тот, -- у тебя появились сомнения в её верности, царь?

-- Казначей только что доложил мне, что Хранительница взяла из казны сорок хека золота и пять серебра.

-- Золото уже было погружено на "Владычицу", -- спокойно ответил наместник.

Царь удивлённо посмотрел на него.

-- Это та часть казны, которую собирались везти в Бехдет, -- напомнил Тутии, -- она погружена ещё два дня назад. У Анхнофрет, конечно, не было времени избавиться от золота.

-- Она знает о нём?

-- Разумеется.

-- Могла бы взять другую ладью. Зачем ей столько золота?

-- Чтобы купить этого выходца из другого мира.

-- Значит, она затем и отправилась с ним в Гебал? -- недоверчиво спросил царь.

-- Я не знаю, что у неё на уме. Но Хранители всегда думают на три хода вперёд, -- сказал Тутии, -- Анхнофрет -- одна из лучших в Совете Дома Маат. Если не лучшая.

-- Даже так?

-- А ты думал, царь, -- набычился Ранеб, -- Величайший ввёл её в Совет из-за того, что она с ним...

-- Помолчи, Ранеб, -- одёрнул Знаменосца наместник, -- не пристало тебе повторять все, о чём шепчутся простолюдины.

Моряк заткнулся.

-- Царь, -- обратился к Шинбаалу наместник, -- поверь, твои подозрения беспочвенны. Анхнофрет знает, что делает. А у нас полно своих забот.

-- Ты намерен продолжать подготовку к обороне, уважаемый? -- спросил Шинбаал.

-- Именно так. Пока не получим иного приказа. С твоего дозволения, царь, я бы погрузил всю казну на "Асет" и другие ладьи.

Шинбаал покачал головой.

-- Если акайвашта возьмут Тисури, да оградят нас всех от этого Нетеру, не найдя золота, нечестивцы озлобятся, начнут пытать купцов и высокородных, кто не сможет уехать...

-- Царь прав, -- мрачно согласился Ранеб.

-- Хорошо, -- сказал Тутии, -- оставим часть золота. Пусть забирают.

-- Да будет так!

Тутии помолчал немного, обдумывая слова царя о пытках. Заговорил вновь:

-- Достойнейший царь Си-Небт-Маатуи, если наши дела пойдут плохо, будь готов взойти на борт "Асет" вместе со своей семьёй. Мой долг доставить тебя в безопасности в Бехдет.

-- Ты слышал, достойный Тутии, -- молодое лицо Шинбаала на миг стало маской, -- что тебе сказали и супруга моя Сит-Уаджат, и царственная сестра моя Сульяэли? Мы останемся в Тисури.

-- Царь, -- попробовал настоять наместник, -- я не могу...

-- Мы останемся, -- отрезал Шинбаал.

-- Твой сын пережил всего три разлива... Что, если пришельцы не ведают жалости даже к тем, кто не причинил им вреда? Мы ничего не знаем об их нравах...

Царь указал на маленькую прозрачную склянку синего стекла, подвешенную к поясу Сит-Уаджат, которая стояла рядом с супругом, бледная, но исполненная уверенности.

-- Тогда царственная супруга моя и сестра испытают величайшее блаженство, а после очнутся на ладье Анпу, везущей их на Берег Возлюбленных. Не коснётся их бесчестье. Забери в Бехдет лишь моего сына и мать.

-- Я все исполню, -- заверил Шинбаала наместник и добавил, -- ты истинный царь.

Пара сов прилетели в конце пятого часа Амена[88]. Они несли послания для царя Шинбаала и Знаменосца Ранеба. Одинаковые, на случай нежданной гибели птицы. Хотя те и летают слишком высоко для стрел охотников, и хищники их опасаются, но сова, севшая подремать на ветку, может стать жертвой подкравшейся кошки, или даже лисы.

Царственная Мерит-Ра уже покинула Джару и прибыла в Бехдет, куда прилетела одна из сов, отправленных Анхнофрет.

Шинбаал сломал печать супруги фараона и зачитал наместнику письмо.

Мерит-Ра сообщала, что Тутимосе и Ранефер осаждают Мегиддо и не могут выступить к Тисури. В Бехдете всего восемь больших и три малых ладьи. Устраивать их размен на флот акайвашта невыгодно, потому они так же не придут на помощь. Если потерять их -- нарушатся перевозки кедра, морская торговля, придётся отложить захват Арвада, труднее будет удерживать форпост на Алаши[89], кичливые кефтиу снова поднимут голову. Даже если Величайший снимет осаду, нечестивцы, скорее всего, не примут бой и уберутся восвояси. Менхеперра не станет ловить полчища мышей, но загонит их в мышеловку.

-- Посему надлежит тебе, Си-Небт-Маатуи, -- прочитал вслух юный царь, -- оставить Тисури и предпринять все возможное, дабы вывезти ценности и высокородных горожан в Бехдет.

-- Исполним все в точности, -- кивнул наместник.

Мерит-Ра словно мысли Сит-Уаджат на расстоянии прочитала. Её приказ Ранебу предписывал затащить супругу и сестру царя на ладью силой, если те пожелают разделить судьбу Шинбала.

Уахенти отыскал царицу, и молча протянул ей папирус с печатью Мерит. Сит-Уаджат пробежала его глазами, взглянула на Ранеба. Покачала головой. Моряк долго смотрел ей в глаза, не говоря ни слова. Потом повернулся и ушёл. Царица, почувствовав слабость в ногах, прислонилась к стене, чтобы не упасть. Сердце билось в груди, как птица, запутавшаяся в силках.

Моряк вернулся в гавань, столкнулся на пирсе с наместником.

-- Выводи свои корабли первым, достойный Тутии. Успеешь уйти, пока нечестивцы не опомнились. Погонятся за тобой, я их сдержу.

Наместник кивнул, поднялся на борт ладьи "Асет" и сказал её кормчему:

-- Выходим.

Из гавани северного острова можно выйти совершенно незаметно для наблюдателя, находящегося в Ушу. Корабли скроет длинная коса со стеной, они пройдут между островами, после чего -- ищи-свищи. Однако отряд Тутии не мог проследовать этим путём. Его ладьи были чрезвычайно перегружены, а пролив мелководен, потому они двинулись на юг у всех на виду.

-- Похоже, началось! -- выдохнул Шинбаал, заметив, что с севера, в погоню за отрядом наместника направились, вспенив вёслами воды, семь трёхрядных ладей, из облегчённых, чьи гребцы не укрыты даже льном от светила. К ним присоединились ещё четыре более крупных. С сильным недолётом, локтей в двести, плюхнулся в воду снаряд, пущенный громоздким устройством на носу тяжёлой ладьи. Не достали беглецов и стрелы с горящей паклей. Тутии даже не думал отстреливаться.