Евгений Токтаев - Неугасимый огонь (СИ)

-- Ну... Мой господин, замени их пращниками -- оружие простолюдина, но самое лучшее против "чешуйчатых"! А на колесницы посади...

-- Аннита, ты все ещё с Манабхаррой воюешь? -- царь впервые усмехнулся, -- пращники... Воины почтенного Пиллии говорили, что брони на конях, и воинах Алекшандуша почти нет. У воина в строю длинных копий -- панцирь и шлем. Все из бронзы, не из кожи! Даже ноги бронзой укрыты! Ему праща... Щиты покрыты бронзой, как у воинов Манабхарры и Паршататарны. Что ему твой булыжник? Коней, конечно, можно выбить. Сколько-то... Но вот на колесницы лучников сажать... Чтоб научиться стрелять с колесницы -- не один длинный день нужен. А стрелков с малолетства учат. Где я возьму тебе колесничих лучников? Найму в Стране Реки?

-- Не самая плохая идея, царственный отец, -- Ксассени вмешался в разговор, -- я могу посланником в Та-Кем отправиться. Язык знаю.

Воистину, если Хуцция лишь недавно начал изучать язык Чёрной Земли, то его младший брат прекрасно владел им, обойдя в том старшего.

-- Брат мой, Ксассени, прав, -- Хуцция задумчиво вздохнул, поставив чашу, -- если ты, почтенный отец, скажешь ему, чтобы обещал серебра, сколько запросят. И ещё коней. У нас их много и они не уступают тем, что имеют дети Реки. Люди Манабхарры вывозят отборных кобыл и жеребцов из всех покорённых стран для улучшения своей породы. Я считаю, справедливо за нашу породу, что предки разводили веками, попросить лучших колесничих стрелков.

-- Вся Киццувадна и Канахан знают, как оные стрелки, ведомые Хранителем Золотого Трона Пацифаром, разбили отряд Алекшандуша! Он в несколько раз превосходил их числом, Пацифар обратил его в позорное бегство, а потом ещё и изгнал из Цура, который презренный пират захватил с помощью подлого предательства!

Пиллия с воодушевлением повторил байку, что во всех портовых городах плели купцы, постоянно преумножая потери и унижение аххиява. Для самоуспокоения.

-- Ладьи Манабхарры задали ему жару! -- добавил царь-данник, -надеюсь, достойный наследник не забудет и о ладьях.

-- Не забудет, -- молвил Циданта, посмотрев на Ксассени, и не поскупился на похвалу, -- он ещё юн, но очень умён. Только путь опасен. Хотя Алекшандуш ещё не захватил Тархунтассу, но занял все прибрежные земли. Ехать придётся кружным путём, через Угарит.

-- Думаю, мой господин, -- жрец-прорицатель Или-Тешуб вздохнул, -- почтенный наследник Ксассени сможет и добраться и вернуться, только все опасности его и весь путь -- напрасны. Я знаю, что не только Манабхарра сейчас отсутствует в Чёрной Земле, но и Хранитель Пацифар ушёл в дальний поход на юг, к землям людей, чёрных ликом, как подземные твари. Страной ныне правит царица Марита, а о чём наследнику Великого господина говорить с бабой? Лучше я погадаю на кишках тельца.

-- Я на твоих кишках погадаю! -- царственная Валлани зашипела на жреца Громовержца, -- Манабхарра был ещё ребёнком, а Хранитель -- того моложе, а Марита -- моложе Хранителя, когда их хотели убить. Уже не помню почему. Но Пацифар сразил одного убийцу стрелой, а другому Марита сунула кинжал или детский меч промеж рёбер. Встретив только десять длинных дней. Их отец уже был в подземном царстве, но они сами сумели защитить себя. А потом... Не один правитель Канахана и Яхмада ушёл к подземным богам, получив в дар от царицы украшение, работы лучших ювелиров, или просто прочитав её послание. Какая она тебе баба?! Марита -- Великая Жрица и царица волею Солнцеликого Иштана-Ра[5]. Не гневи богов Или-Тешуб.

-- Великая Ма щедро одарила достоинствами не только царственных жён Страны Реки, -- сказал Циданта и поклонился Валлани, сверкнув глазами в сторону Или-Тешуба, -- твои советы, досточтимая мать, мудростью своей нередко затмевали те, что давали мне седобородые мужи. Какой же ты сейчас дашь мне совет?

Валлани не успела ответить. Отворились тяжёлые резные двери, и в зал вошёл, в сопровождении распорядителя царских покоев, запыхавшийся Первый Страж Муваталли[6].

-- Здравствуй тысячу лет, великий лабарна[7]! -- согнулся он в глубоком поклоне, -- две вести и обе плохие.

Циданта сжал подлокотники кресла, потемнел лицом.

-- Говори.

-- Тархунтасса пала? -- подался вперёд побледневший Пиллия.

Муваталли посмотрел на него недружелюбно. Как и другие военачальники хатти, он считал, что беглый царь, бросивший своих подданных, которые все ещё сражаются с врагом, не заслуживает такого приёма, который ему оказывает Циданта.

-- Об этом ничего не известно. Но войско макандуша миновало Врата Тешуба.

-- Сам Алекшандуш ведёт его?

-- Пока точно не ясно. Гонец утверждает, что дозорные не заметили во главе колонны светловолосого царственного воина. Приказания отдаёт другой человек.

Циданта некоторое время молчал, потом сказал:

-- Или-Тешуб, оставь нас. Самое время испросить бога о грядущем.

Жрец поспешил убраться. Царь проводил его глазами. Он был бы не прочь выгнать и Пиллию, оставив в зале лишь тех, кому мог доверять, но не желал оскорблять, пусть данника, но все же царя. Ибо тот загнан в угол и в таком положении может решиться на любую подлость, на которую в другой ситуации у него никогда не хватило бы смелости.

-- Стало быть, макандуша решили совершить набег, пограбить, а царь их, скорее всего, все ещё осаждает Тархунтассу. Что же, тем лучше. Они совершили ошибку, разделив силы. Хуцция -- ты поведёшь войско. Окажем им достойный приём. Муваталли, ты присоединишься к наследнику. Мы слишком мало знаем об этом Алекшандуше из Аххиявы. Следует захватить в плен побольше высокородных воинов и как следует допросить их. В этом деле лучше тебя не справится никто.

Первый Страж с достоинством поклонился.

-- Сколько их идёт? -- спросил Аннита.

-- Сочли не более пяти тысяч.

-- Пять тысяч? -- удивился царь, -- и с такими силами они собираются воевать с нами? Нет, это точно разбойничий набег. И это подтверждает то, что Тархунтасса держится -- Алекшандуш не решился оторвать от осады большие силы.

-- Я бы не стал их недооценивать, -- просипел Пиллия.

Циданта усмехнулся. Царь Киццувадны напуган так, что вздрагивает от одного упоминания макандуша, а увидев их, наверняка испортит свой дорогой наряд. Впрочем, кое в чём он прав. Не следует сейчас состязаться с пришельцами в доблестях. Нужно просто передавить их, как клопов. Пусть Алекшандуш узнает, что воинство его сгинуло бесследно в земле хатти.

-- Хуцция, возьмёшь десять тысяч воинов и тысячу колесниц. Не вздумай красоваться перед ними. Просто перебей. Они никогда не бывали в наших землях. Пойдут, не зная дороги...

-- Если только не нахватали к Киццувадне проводников, -- машинально вставил Аннита, осёкся и потупил взор, -- прости, великий государь.

-- Как бы ни были хороши проводники, мы на своей земле. Они здесь чужие, -- возразил Хуцция.