Евгений Токтаев - Неугасимый огонь (СИ)

Днём в порту не протолкнуться, повсюду снуют моряки, грузчики. Это ещё здесь, в военной половине бехдетского порта, торговцев нет. С ними бы совсем финику негде было упасть. Ночью народу поменьше, но всё равно жизнь здесь ни на минуту не замирает.

Охраняла корабли не простая стража, а Хранители. Их не было видно, но Ипи прекрасно знал, что стоит ему щёлкнуть пальцами, из тьмы немедленно раздастся учтивый вопрос, какие приказания намеревается отдать соправитель Величайшего. При этом говорить о вещах тайных для большинства рядовых служителей Дома Маат можно было без опаски. Они хорошо натасканы в том, чтобы слышать то, что положено, и пропускать мимо ушей не предназначенные для них разговоры.

Ипи слушал отчёты "первого мудреца". В последнее время их накопилось много, в суматохе подготовки к большому походу на Бабили он не успевал ознакомиться с последними донесениями разведки и теперь восполнял этот пробел.

-- Из Угарита что-нибудь определённое удалось узнать?

-- По прежнему всё в тумане, -- покачал головой Маатеманх, -- сдаётся мне, наш дорогой друг архиграмматик, действительно очень серьёзный противник. Если поначалу эллины вели себя довольно беспечно, то теперь нас оценили по достоинству.

-- Неужели Хранители слепы и глухи? -- удивился Ранефер, -- кого ты туда послал?

-- Там лучшие.

-- Может быть, ты ошибаешься? И Александр с Архальбу не пытаются играть против нас?

-- Возможно, -- согласился Маатеманх, -- но некоторые косвенные детали указывают на то, что не всё там так просто. Ну и предчувствие.

-- Уже одно это -- достаточное основание для беспокойства, -- сказал Ранефер, -- не помню, чтобы твоё предчувствие, мой друг, когда-либо подводило.

-- Архальбу во всеуслышание пышет ненавистью к македонянам за прошлогоднее разорение. Но, почему-то купцы, прежде занимавшиеся поставками олова в Киццувадну и Хатти, не выглядят слишком огорчёнными. Есть там один, причитает и сетует, но остальные не рвут волос на голове.

-- Это то самое косвенное наблюдение?

-- Да. Больше ничего. Если раньше руду сплавляли на барках вниз по течению Кудшу, то теперь этот путь закрыт. Но я думаю, есть другой. По суше. Там множество троп, а наших людей в тех краях недостаточно, чтобы проверить всё.

-- Но чтобы никто из торговцев-фенех не проболтался... -- задумчиво проговорил Ранефер.

-- Вот и я о том. Думаю, что сговор есть.

Ранефер не ответил. Несколько месяцев назад по его распоряжению Хранители донесли до купцов фенех мысль, что не стоит возить оловянную руду и слитки на север. Дабы компенсировать убытки, было объявлено, что покупателем теперь будет Страна Реки. Однако ремту не слишком нуждались в олове гор Лебани и потому цены на него значительно упали. "Пурпурные" вздыхали, но возражать не смели. Цари Тисури, Тидаина и Гебала беспрекословно подчинялись Верховному Хранителю.

Архальбу, царь Угарита, мог похвастаться большей независимостью. На него пришлось надавить сильнее. Помогло Ранеферу то, что Архальбу особенно ненавидел македонян и потому рад был им отомстить. Поломавшись, царь согласился установить запрет на торговлю с проклятыми пришельцами. Кроме того он науськивал на эллинов пиратов-кефтиу, превратив свой город в настоящее разбойничье гнездо.

Помогло? Сейчас Ипи в этом сомневался. Теперь он подумывал о том, что не учёл сребролюбие фенех. Они легко забывают обиды, если чрезмерная злопамятность прерывает сверкающий поток, льющийся в суму. Архальбу мог задрать цену, продавать олово втридорога. Наверняка Александр согласился на неё. Ипи на его месте согласился бы. Безвыходное положение. Поставки слитков с месторождений митанни ещё дороже.

-- Купеческие ладьи досматривают? -- спросил Ранефер.

-- Да, как было приказано.

-- И ничего?

-- Ничего, -- покачал головой Маатеманх.

-- Вывозят сушей... -- протянул Ипи, -- но ведь караван -- не иголка. И нашей стены им не миновать.

-- Это не единственный проход в Киццувадну.

-- Вот как? Я прежде не интересовался. А зря... Такие вещи нельзя упускать из виду.

Ранефер поскрёб подбородок, помолчал.

-- Прикажешь продумать, как ещё надавить на Архальбу? -- спросил Маатеманх.

-- Нет, -- покачал головой Ипи, -- этого недостаточно. Угарит ни в коем случае нельзя оставлять за спиной. Даже без сговора с Александром Архальбу -- весьма докучливая заноза. А теперь и вовсе. С его независимостью пора кончать. Собственно, то, что ты мне сказал, не меняет наши замыслы. Весной...

-- Сначала Угарит? -- спросил Маатеманх.

-- Да... -- несколько рассеянно ответил Ипи.

Некоторое время он молчал, потом спросил:

-- Что у тебя с Аристоменом?

-- Не нравится он мне. Ни сам он, ни его послания. Если "страшную тайну" девы-убийцы ещё можно было списать на его неосведомлённость, то "Величайший недоволен" в тайнописи -- какая-то нелепица.

-- Здесь можно сделать два вывода, -- сказал Ипи, -- либо он ничего не знает, просто набивая себе цену, либо...

-- Либо использует скрытую тайнопись, -- закончил за Ипи Маатеманх, -- о которой нам ничего не известно.

-- А эти дырочки -- для отвода глаз.

-- Именно это я и хотел сказать, достойнейший, -- кивнул Маатеманх, -- и, несомненно, он намекает на то, что ему нужен связной. Жду с нетерпением.

Ранефер усмехнулся.

-- Я всё же думаю, что он не так прост, как хочет казаться. Наверняка тайнопись есть. Её надо раскрыть.

-- Лучшие Посвящённые Сешат трудятся над этим. Я, кстати, изменил нашу тайнопись. На случай, если этот фенех Итту-Бел осведомлён о ней.

-- Да, это правильно, -- согласился Ипи, не отрывая взгляд от моря, -- Итту-Бел показался мне очень и очень сведущим в истории. Жаль, что прежде не выпало случая побеседовать с ним наедине.

Он повернулся к "первому мудрецу".

-- Думаю, до того, как мои ладьи пойдут к Угариту, ничего особого показывать Аристомену не будем, но подтолкнём к написанию пары писем.

-- Про неприступность Стены Болот он уже написал, -- напомнил Маатеманх.

-- Я знаю. И всё время думаю, не сделали ли мы ошибки, позволив ему сообщить об этом.

-- Я, почему-то, уверен, -- осторожно заметил Маатеманх, -- что они и без этого письма осознали, что ни с Берега Тростника, ни со стороны Хазетиу, ни со стороны Та-Неху в Священную Землю не пройдёт никакое воинство.

-- Ты плохо знаешь Александра, -- возразил Ранефер, -- а я познакомился получше. Подобный вызов лишь подстегнёт его азарт.

-- Ну и пусть. Они тут все сложат свои головы.

Ипи покачал головой.

-- Всё дело в том, что я, в отличие от Величайшего, совсем не горю желанием подсчитывать их головы.

Он посмотрел на небо. Отыскал глазами звезду Асет, прикинул положение её относительно Мер, выхода в море и корабельных мачт.

-- Пойдём-ка.

-- Куда? -- спросил Маатеманх.