Ханна Хауэлл - Спасенная любовью

– Да, мы по этой части мастера, – согласился он. Сигимор бросил в него куском хлеба. Брайан засмеялся. – Арианна тоже начинает этому обучаться. – Он налил себе сидра. – Как только она упакует вещи, которые ей дала твоя жена, мы уезжаем. Инстинкт мне подсказывает, что Дево точно знает, где прячут мальчиков, и что именно там все и закончится.

– Ты вправду думаешь, что они все соберутся перед Скаргласом?

– Из того, что слышала Арианна, пока этот мерзавец держал ее в плену, получается, что план у них такой. Когда он наткнулся на Арианнау, он направлялся в Скарглас. Она уверена, что Люсетт все еще рассчитывал использовать ее, чтобы обменять на мальчиков, независимо от того, что с ней хотел сделать Дево. К сожалению, когда он и его люди спорили по поводу того, что задумал Дево, Арианна была в полубессознательном состоянии.

При мысли о том, что Люсетт сделал с Арианной, Брайан опять почувствовал, как в нем вскипает гнев. Чтобы остыть, он сделал большой глоток сидра. Вряд ли он когда-нибудь сможет забыть, как Арианна выглядела, когда пыталась подняться с земли, избитая и окровавленная. И его выводило из себя, что Люсетт пока избежал возмездия, а в наказание за то, что он избивал Арианну, он должен был болтаться на острие меча Брайана.

– Пока ты везешь эту красавицу в Скарглас, мы сделаем все, чтобы ее врагам пришлось прятаться от нас, ну и побегать, спасая свои шкуры, – сказал Сигимор. – Моим ребятам уже не терпится поработать.

– Вот на это я и надеюсь: что вы доставите им столько хлопот, что им будет не до того, чтобы искать нас. Хотя, может статься, они уже добрались до Скаргласа. Времени-то у них было предостаточно. Но если ты вдруг наткнешься на них, например, когда они остановятся зализать раны, или ты и твои люди так их загоняют, что они начнут бегать кругами, а ни о чем другом и думать не будут, я тебя прошу, сделай мне одолжение, оставь Амиэля в живых. Я очень хочу сам убить этого ублюдка.

– Да, так и должно быть. И вот еще что, пока ты не уехал, хочу тебя снова спросить – вдруг ты уже обдумал мои мудрые слова: что ты собираешься делать с этой девушкой, когда ее жизни больше ничто не будет угрожать?

Это был не тот вопрос, на который Брайан жаждал ответить. Сейчас он старался думать только о простом повседневном деле, которым занимался в эту самую минуту, – о еде. Но не обращать внимания на кузена было невозможно, бесполезно даже пытаться. Сигимор был не из тех, кого легко игнорировать. Брайан часто спрашивал себя, замечает ли вообще Сигимор, если кто-то не обращает на него внимания. Вот и сейчас он подумал о том же и вздохнул. Конечно, его кузен замечает, он очень сообразительный, даже слишком. Он просто отказывается допускать мысль, что его игнорируют.

– Ты можешь притворяться, что не слышал меня, но я подожду, мне терпения хватит.

Брайан бросил на него раздраженный взгляд, но Сигимор просто скрестил руки на груди и изогнул бровь.

– Я еще не знаю, что буду делать после того, как верну ее в семью.

– Мне стыдно называть такого идиота своим кузеном.

– Я начинаю подозревать, что это ты не слушаешь. Ну почему ты не можешь понять, что она более благородного происхождения, чем я?

– Потому что я не знал, что Марри делают детей каким-то другим способом, не так, как мы. Они используют особые травы? Может, они рожают детей только на простынях из особого сорта льна? Может, их женщины, когда рожают, не потеют, не стонут и не проклинают мужчин, из-за которых они оказались в этом положении?

– Я часто удивляюсь, как ты умудрился прожить так долго. На свете, должно быть, сотни тех, кто мечтает тебя убить.

– Не-е, у меня нет столько знакомых.

Брайану хотелось рассмеяться, и это его раздражало.

– Сигимор, ты же не можешь отрицать, что она богаче, более благородного происхождения, что ее клан продолжает набирать мощь и славу. А я Макфингэл, сын Фингэла Макфингэла, который из-за вражды с братом вышел из своего клана и решил создать свой собственный. Он нарожал столько бастардов, что даже самые отъявленные распутники пораженно ахают.

– Может, они просто завидуют.

Брайан пропустил слова кузена мимо ушей.

– Он думает, что спор – это вежливая беседа, он говорит все, что у него на уме, не задумываясь о последствиях, и в полнолуние красит себя в голубой цвет и голый танцует вокруг круга из камней.

Когда Сигимор хмыкнул, Брайан прищурился.

– Да, ты можешь смеяться, ты же не должен называть этого старого дурня своим отцом. И на тебя люди не смотрят с таким видом, словно боятся, что безумие, которое обуяло старика, могло передаться и тебе.

– Нет, я просто должен признавать его своим дядей. И это, если ты помнишь, я очень старался делать, несмотря на его отказы. Ну так если твоя красотка не схватит в охапку мальчишек и не убежит с громким визгом, как только узнает, чей ты отпрыск, я снова спрашиваю, что ты будешь делать?

Брайан взъерошил пальцами волосы.

– Знаешь, кузен, с тобой разговаривать – все равно что биться башкой об стену. Я повторяю, у меня ни земли, ни дома, и денег мало. Красавица из рода Марри – а она такая и есть – может найти себе мужа намного лучше меня.

– Так же как дочь английского графа могла найти мужа получше, чем лэрд, на попечении которого столько родни, сколько большинство женщин не потерпели бы. Но меня это не остановило. Я ее завоевал.

– Тебя ничто не может остановить, ты как твердолобый бык, – пробормотал Брайан.

– И тебя это тоже не должно останавливать. Она уже выходила замуж за того, кого выбрала ее семья, не так ли? И что из этого вышло? Бедняжка получила в мужья жалкого труса, который и мужем-то ей на самом деле не был, который ею пренебрегал, обманул ее, и теперь еще ей приходится бежать что есть мочи, спасая себя и сыновей ее мужа от жадности его проклятого брата. Та самая семья, которая должна была встретить ее с распростертыми объятиями как молодую жену, как новую дочь, просто забрала ее приданое и наплевала на нее. Уж не хочешь ли ты сказать, что не способен предложить ей ничего лучше, пусть даже у тебя в родне старый дурак, который и мне приходится родственником?

– Я-то могу, но сомневаюсь, что ее клан захочет отдать ее такому, как я. Если ничто другое их не оттолкнет, стоит им только познакомиться с моим отцом, они испугаются, что безумие может быть у нас в крови.

– Ты говоришь о том клане, который позволил одной дочке выйти за Армстронга? А другой – за этого сумасшедшего Макинроя? А еще одну выдали за твоего брата Грегора? И не забывай еще, что какой-то дурак Марри позволил одной из своих девушек выйти за моего кузена Уллема. Об этом клане речь?

– У всех девушек, которых ты назвал, не было особого выбора. Они были девицами и провели слишком много времени наедине с неженатым мужчиной. Да, они сами хотели выйти за этих мужчин, но дело-то не в этом. Если бы они не хотели, кто-нибудь все равно бы этого потребовал. Но Арианна вдова, мы оба знаем, что для таких женщин правила малость отличаются.