Алексей Кулаков - Великий князь

– А я говорю, Риги нам не видать!

– С чего это? Кто что взял, того и будет!..

Два боярина свирепо бодались взглядами, воинственно сжимая кулаки.

Бумц!

Тяжёлый посох в руках Головы боярской думы Бельского слегка охладил накал страстей.

– Говорим по одному, да не забывая о вежестве. Василий Михайлович Юрьев?..

Степенно огладив поседевшую бороду, думной боярин мельком покосился на царя, внимательно слушающего каждое произнесённое в Грановитой палате слово:

– Через Ригу проходят все пути торговые Великого княжества Литовского. Да и у королевства Польского в этом городе немалый интерес – по Двине-реке у них большая часть зёрна и леса до покупателей плывёт. Кто же такое отдаст в чужие руки?

Переждав согласный гул своих сторонников, дальний родственник правящей династии солидно откашлялся и продолжил:

– И Полоцк им для того же нужен.

Бумц!

Намекнув уже открывшему было рот противнику-собеседнику Василия Михайловича на соблюдение порядка, Голова боярской Думы покачал увесистый посох в руках. Как жаль, что нельзя им треснуть по маковке некоторым особо крикливым неслухам!

– А вот Ревель они нам отдадут – ежели, конечно, мы его у шведа сами сможем взять. И Выборг. А весь север Ливонии и так уже под нами. За остальное же можно, и даже нужно побороться. Я за крепкий мир и дружбу с литвинами!

Что началось после этих слов! Если бы не присутствие великого государя и его наследника, иные бояре и в бороды своим соперникам вцепиться не постеснялись бы, и кулаками по бокам отходить. Потому что уж больно заманчивы были предложения послов – предложивших взять, да и разделить земли Ливонского ордена между Царством Московским и Великим княжеством Литовским. По-соседски так. И по принципу – кто какую землю успел занять, тот ею и владеть будет. А ту часть Ливонии, что уже успели взять под себя шведы, предлагалось совместными усилиями освободить от их нежелательного присутствия, и опять же мирно поделить.

– Да ты никак позабыл, что Ревель есть город-порт? И Выборг тоже. А?!! Их без кораблей брать – только зря силы да время тратить. Али ты войско по воде, аки посуху, погонишь? Умник.

– Корабли можно и у Дании попросить!

– Так они тебе их и дали.

– Так и дадут! У них со шведами война, так что полдюжины кораблей для такого дела всяко наскребут. И Любек ганзейский чем-нито поможет, им шведы всю торговлишку с нами рушат. Они же не полные дурни, такую возможность упускать? Не то, что некоторые…

– Что сказал, пень трухлявый!?!

– А ну, руками не замай!

Бумц! Бумц! Бумц!

Разгоревшийся словесный поединок, едва не перешедший в выяснение отношения на кулаках, сначала утихомирил Бельский, а окончательно потушил сам великий государь, с явным недовольством шевельнувшийся на троне.

– Что скажет Вяземский?

В установившейся тишине поименованный Иоанном Васильевичем встал на ноги, и тут же легко поклонился своему повелителю.

– Само по себе Великое княжество Литовское слабо, а Жигимонт Август по сей день не объявил посполитое рушение. За нами же – ни одного поражения. Зачем делится, когда можно взять под себя всё?..

Согласные шепотки пролетели по Грановитой палате тихой волной.

– Со шведами у нас договор мирный, а Рига куда как лучше Ревеля будет, и уж тем более Выборга. Возьмём её, и тогда вот где у нас Литва с Польшей будут!

Князь с довольным выражением лица потряс перед собой жилистым кулаком.

– Чуть что не по-нашему, враз торговлишку им задушим! Держава Московская с того будет становиться сильнее, а они начнут потихоньку слабеть – что может быть лучше? А как укрепимся в Риге да на ливонских землях, можно и о Ревеле подумать. Я за войну, великий государь.

Бумц!

Думные бояре, вздумавшие поддержать это заявление согласным гулом голосов, поспешно умолкли, внимательно слушая великого князя.

– Тебе слово, Хворостинин.

Молодой и не шибко родовитый, но отлично проявивший себя воевода пружинисто встал на ноги и низко поклонился – сначала Иоанну Васильевичу, затем его наследнику Димитрию Иоанновичу, а потом и набольшим людям царства московского.

– Воюем мы хорошо, это правда. И Ливонию под себя взять можем – и это тоже правда. Только не вся. Вои русские сильны и храбры, но вот по части доспехов и доброго оружия мы литвинам уступаем. У нас дети боярские в тягиляях и кольчужках, а у них вся шляхта в бахтерцах и пансырях. Да таких, что не враз и саблей возьмёшь! В огненном бое тако же – пока до сшибки дело дойдёт, они из седельных пистолей чуть не весь первый ряд из сёдел вышибают! Так что победы наши немалой кровью оплачены.

– Всё плохо, все умрут, хе-хе…

Проигнорировав тихий шепоток-насмешку, Хворостинин продолжил отвечать:

– Пока мы бьём литвинов, к землям Ливонским присматриваются соседние державы. И если Швеция с Данией заняты длящейся меж ними войной, то королевству Польскому ничего не мешает двинуть свои полки на нас. А под такое дело и крымчаки пожалуют – поди, Жигимот найдёт, чем хана на большой набег сподвигнуть.

– Верно! Мы и сами так делали, когда Казань да Астрахань воевали!

Бумц!

В боярских рядах вновь воцарилась тишина.

– Слово моё таково: заедино с Великим княжеством повоевать всю Ливонию, да миром её и разделить. Одна выгода получится – шведов в море скинем, с датчанами отношения улучшим, а если Жигимонт Август что недоброе удумает, так против того литовская шляхта встанет, из боязни потерять новые земли. А даже если и не встанет – с одной державой воевать куда как сподручнее, нежели супротив четырех. Я за мир, великий государь!

Вновь поклонившись своему повелителю и его наследнику, воевода Хворостинин сел обратно на скамью – а Иоанн Васильевич, с некоторой рассеянностью поглядывая на бояр, ненадолго задумался. Затем кивнул, словно бы с чем-то соглашаясь, и вызвал следующего оратора:

– Князь Михаил Иванович Воротынский. Что скажешь?

Без особой спешки вздев себя на ноги, родовитый боярин отвесил аккуратный поклон царю и его наследнику, после чего повернулся к собратьям по думской скамье. Им кланяться не стал (вот ещё!), вместо этого степенно огладив начинающую седеть бороду и усы.

– Вот тут говорят, что надобно воевать. Дело хорошее, не спорю. Землица там неплохая, да и добыча… Кхм. Только у меня два вопроса. Первое – откуда взять новых воев, взамен пораненных и убитых? Тульские, рязанские да и прочие порубежные помещики с ранней весны и до поздней осени супротив ногаев и крымчаков заслон держат. Да в степь дозорами ходят, да строительство новых засечных черт охраняют. Поверстать их Ливонию воевать?.. Можно. Только степные людоловы сразу о том проведают – а они в последнее время меньше чем в три-пять тысяч сабель в набеги и вовсе не ходят. Отучили мы их, с божьей помощью, считанными сотнями-то налетать.