А. Дж. Риддл - Зов Атлантиды

– И ими не пользовались с тех самых пор, как они картографировали новую сторожевую черту сразу же после Исхода.

– Они чудесно справятся. Мы их испытали. А со временем построим и новые.

Изида покачала головой, по-прежнему терзаясь сомнениями.

– А не можем мы потолковать завтра, после твоей речи на Форуме?

– Разумеется.

Правду говоря, Изида сочла предложение Януса неотразимым. В самом деле, такая возможность предоставляется не чаще раза в жизни. Но повернуться спиной к дебатам о равенстве, буйствующим на родной планете, было для нее немыслимо.

Она подумала о своей завтрашней речи – исследования, которые она представит, могут повлиять на ход дебатов, изменить курс развития общества. Ставки очень высоки, и Изида уже сейчас, выходя из здания на воздушную эстакаду, чувствовала, что нервы начинают пошаливать. Она обожала передвигаться от здания к зданию по ночам. Стеклянные коридоры создавали ощущение полета над городом, и порой она, не в силах сдержаться, смотрела на него во все глаза.

Вдали вырос огненный плюмаж, и долю секунды спустя здание рухнуло, за ним другое. Воздушные мостики вдали порвались, и по паутине переходов словно пробежала рябь от каскада взрывов, покатившихся в ее сторону волной. А от нее до земли было больше тысячи футов.

Изида нерешительно переводила взгляд со входа на выход. Последний оказался ближе, и она бросилась к нему во весь дух. Здание впереди содрогнулось, мостик закачался, пол потрескался, а на голову посыпались потолочные плитки.

Прикрыв голову вскинутыми руками, Изида наконец покинула подвесной мостик. Лифты здания не функционировали, так что ученая втиснулась в толпу на лестнице, отчаянно стремившуюся побыстрее покинуть здание.

На нижнем этаже вооруженные люди в масках погнали их в сумрачную зону ожидания, время от времени покрикивая, чтобы они пошевеливались, и подталкивая тех, кто выбивался из колонны.

Когда людской ручеек иссяк, один из погонщиков, ступив вперед, сказал:

– Больше вы не граждане. Больше вы не члены элиты, увековечившей интеллектуальный феодализм, угнетавший нас тысячи лет. Вы – средство, орудия революции. Вы получите номера. Теперь вы – заложники движения за равенство.

В течение последних трех часов Арес кружил по больнице, беседуя с гражданами, получающими медицинскую помощь после ожогов, переломов и осколочных ранений. Небольшое учреждение было переполнено. В коридорах творился хаос, люди носились во всех направлениях. Арес же своим спокойствием являл собой утес посреди бури. Вид бойни подготовил его к тому, что надо сделать, подтвердив, что он совершил правильный выбор.

Один из сотрудников больницы проводил его из главного здания в смежное, прежде служившее офисным, но теперь перепрофилированное в импровизированную психиатрическую лечебницу.

Граждане в каждой комнате казались Аресу одинаковыми – растениями.

– Они страдают от синдрома воскрешения, – пояснил врач.

О таком Арес еще ни разу не слыхал. Сопровождающий прочел это по его лицу.

– В ваше время такого диагноза попросту не было. Вероятно, как и самого синдрома. Сознание пациента не в состоянии примириться с жизнью после воскрешения, а точнее, его мозг не в состоянии интегрировать определенные воспоминания – в данном случае о насильственной смерти. Этот синдром начал превалировать, когда наш образ жизни изменился. Мы полагаем, отчасти в этом повинен сдвиг эмоционального спектра наших граждан. Фактором риска выступает и повторное воскрешение. Некоторые из этих пациентов погибли в первой волне террористических актов, не выказав ни малейших симптомов синдрома воскрешения. Но на сей раз они возродились в почти кататоническом состоянии. Так или иначе, но все это может приобрести характер пандемии само по себе.

Арес кивнул, гадая, будет ли вообще кто-нибудь из его народа способен к воскрешению еще через пару тысяч лет.

Тут наушник Ареса включился, и заместитель доложил ему:

– Сэр, у нас новый оборот. Террористы захватили заложников.

«Наконец-то мы сдвинулись с мертвой точки», – улыбнулся генерал.

Изида была напугана, но не настолько, как окружающие. «Это настроит против рабочей фракции весь мир», – подумала она. И это положит восстанию истинный конец, станет последней каплей, заставив граждан прибегнуть к радикальным мерам. Изиде оставалось лишь догадываться, что это будут за меры. Но тут она шагнула вместе с очередью вперед и выбросила вырисовывающиеся сценарии из головы.

– Твой номер двадцать девять триста восемьдесят три, – сказал мужчина. – Какой у тебя номер?

– Двадцать девять триста восемьдесят три, – ответила Изида.

Поодаль от очереди двое мужчин спорили.

– Ты роешь нам могилу.

– Я спас нас, Ликос. Я сделал то, на что у тебя кишка была тонка.

Второй – Ликос встретился с Изидой взглядом и застыл, будто узнав ее.

Человек в маске, раздающий номера, дал знак подойти следующему в очереди, а Изиде сказал:

– Двигайся, двадцать девять триста восемьдесят три.

Изида зашаркала вперед, присоединившись к стоявшей впереди группе, но Ликос, остановив ее, отвел к человеку, с которым спорил.

– Вот о чем я говорю, – сказал он, указав на Изиду. – Ты знаешь, кто это?

– Конечно. Заложница. Какой у тебя номер, заложница?

Изида открыла было рот, но Ликос перебил ее:

– Не отвечайте. Ее зовут доктор Тритея Изида. Она эволюционный генетик…

– Уж извини, среди моих знакомых не так много эволюционных генетиков… – поднял ладони оппонент Ликоса.

– Она создала генную терапию, которая даст нашим людям возможность делать все то же, что умеют интеллектуалы.

Вождь повстанцев промолчал, и Ликос продолжал:

– Завтра она представляет результаты своих исследований перед полным Форумом, во всяком случае планировала, пока мы не взяли ее в заложники. Она была сторонницей нашего дела. – Ликос пристально взглянул на нее. – Надеюсь, будет и дальше и примет наши извинения за варварские методы некоторых из членов нашего движения. – Он замолчал, ожидая ее ответа.

– Я… да. Принимаю.

– Теперь мы вас отпустим, – продолжал Ликос. – И надеюсь, вы все-таки произнесете эту речь завтра.

– Непременно, – кивнула Изида.

Ликос повел ее прочь.

– Если только ее послушают после того, что мы тут натворили! – крикнул им вслед другой.

Ликос повел ее по коридорам, не заговаривая с часовыми, а просто кивая им и проходя мимо. Когда они остались перед зданием один на один, миновав последний пост, он сказал:

– Я искренне сожалею о случившемся с вами. Мы выпустили ситуацию из-под контроля. Пожалуйста, передайте это, будете ли вы читать свой доклад или нет. Что-то надо делать. Эти методы характерны лишь для ничтожного меньшинства из нашей массы. Мы готовы идти на любые жертвы, которые придется понести.