Рустам Максимов - Смерть князьям и ханам

Действительно, оккупировавший озеро туман потихоньку таял, представляя возможность обозреть окружающую местность в свете наступающего дня. Трижды прав Ринат — русская природа прекрасна! Абсолютно неподвижная гладь длинного озера, окружённого хвойным лесом, едва начинающая желтеть берёзовая роща, на опушке которой мы вчера в темноте встали на ночёвку. Метрах в пятистах от нас, на противоположном берегу озера топились очаги крестьянских изб, почти вертикально вверх поднимались столбы серого пушистого дыма. Виднелись фигурки людей, с утра раннего занимавшиеся по хозяйству.

Около полусотни конных дружинников уже покинули лагерь, а мы с помощью мужиков-обозников впрягали последних лошадей, когда из шатра появился тот самый загадочный дедуля. Остей со своими ближними воинами самолично сопроводили старика до его долблёнки, относясь к нему с хорошо заметным со стороны почтением. Кто-то из десятников уложил в челн солидный свёрток, вероятно, с княжескими дарами. Затем ратники во главе с князем неподвижно замерли на берегу, а седовласый дед трижды перекрестил их всех по христианскому обычаю. Пару секунд спустя старик перекрестил и стан заканчивающей приготовления к движению дружины, и нас, вместе с нашими бронетранспортёрами. Минуту спустя долблёнка с загадочным дедом бесшумно удалялась по водной глади озера в сторону противоположного берега, а князь зычным и громким голосом отдавал своим воинам новые распоряжения. Сотник Владимир, обыкновенно словоохотливый, и быстро идущий на контакт, едва столкнувшись глазами с моим взглядом, шустро скрылся в рядах дружинников. А затем целый день старательно уводил разговор в сторону, парируя мои любые попытки порасспрашивать его о седовласом старце. Вот, гусь, какой!

Начало нового дневного перехода не принесло ничего нового и интересного. Часа три мы мерно и неторопливо катили по лесной дороге, лишь иногда пересекая небольшие полянки. Один раз заметили лисицу, светлым пятном мелькнувшую среди деревьев, несколько раз видели белок, скакавших по соснам.

Проведя полтора дня в седле, я почувствовал некоторые неудобства, скажем так, с седалищным местом, и был вынужден пересесть на броню. Сказалось-таки длительное отсутствие практики верховой езды, и мои непривычные к подобным нагрузкам мышцы не выдержали напряжения. Впрочем, не один я взял таймаут в верховой езде. Где-то после полудня Ринат также пересел с седла в кресло бронетранспортёра, а к вечеру к нему присоединился и Юра Вонг.

Часов в одиннадцать дня наша конно-бронетранспортёрная колонна пересекла перекрёсток дорог, минуя расположившийся в потенциально доходном месте трактир, корчму, и постоялый двор за одним забором. Годами накатанная к постройкам колея, присутствие на подворье множества людей, в т. ч., минимум, пары купеческих обозов. Кроме того, на уходящей в северном направлении дороге виднелся удаляющийся хвост третьего обоза. Судя по косвенным признакам, дела у местного предпринимателя шли весьма, и весьма неплохо. Мотель с подворьем в стиле четырнадцатого века стоял примерно метрах в ста от перекрёстка, и поглазеть на нашу экзотическую колонну высыпали все его постояльцы и обитатели во главе с хозяином. Мы проехали мимо корчмы, не останавливаясь, а князь, во главе полусотни воинов сделал небольшой крюк, чтобы предупредить людей о приближении ордынцев.

После оставленного позади перекрёстка дорог нам пару раз попались встречные крестьянские подводы, гружёные, скорее всего, зерном в мешках, и какой-то боярин с небольшим сопровождением из двух десятков конных ратников. Боярин, похоже, не являлся старым другом отца нашего князя, поэтому Остей перекинулся с ним всего лишь десятком-другим фраз, известив его о татарах. Боярские воины, как и их патрон, с немалой долей удивления поглазели на восьмиколёсные повозки, но так и не стали задавать «литовцам» лишних вопросов о стальном чуде. Видимо, в дружине этого боярина было как-то не принято выказывать встречным незнакомцам своё излишнее любопытство. Тем не менее, и сам боярин, и его ратники сильно забеспокоились, услыхав об ордынском набеге, и, нахлёстывая лошадей, поспешили в свою вотчину.

Остановились, совместно с обозниками поменяли четвероногих тягачей, по-быстрому перекусили сухим пайком, тронулись дальше. Чувствовалось, что Остей торопится, быстрее хочет добраться до Москвы. Князь постоянно находился в авангарде, ни разу не отъехав в хвост колонны.

Вскоре по левую сторону дороги появилась деревенька, а по правую мелькнула лента реки. Местные крестьяне, как и ранее встреченные нами, хлопотали по хозяйству, в поте лица трудились на полях и в огородах. Наша колонна, конечно, вызывала своим весьма необычным видом любопытные взоры, но не более. Даже вездесущая босоногая ребятня не отважилась подходить к дружинникам ближе сотни метров. От колонны отделился и поскакал к местному старосте отряженный князем десяток ратников.

Оставив за спиной деревеньку, въехали в берёзовую рощу, где разминулись с небольшим, всего в четыре повозки, купеческим обозом, сопровождаемым полудесятком верховых. На сей раз ширина дороги позволила встречным обозам мирно разъехаться, без эксцессов с применением княжьей воли и доброго слова. Купец, толстый и круглый, словно колобок, оказался из Москвы, и, едва заслышал про татар, сразу же стал поворачивать лошадей обратно. Похоже, испугался не на шутку. Его возничие истово нахлёстывали лошадей, и спустя какое-то время обогнали-таки нашу медленную колонну.

Километра через два, всё по той же левой стороне, вновь потянулись бревенчатые крестьянские избы, обработанные поля, а чуть вдалеке мелькнул крест церквушки. Князь снова отрядил десяток дружинников, и те помчались в деревню, искать и ставить на уши местного старосту. В какой-то момент дорога потянулась по речному берегу, дав нам возможность лицезреть идущую на вёслах ладью. Речников оповестили о татарах посредством лужёной глотки одного из десятников.

Затем вновь разминулись со встречным купеческим обозом, в целых полтора десятка повозок, который направлялся в Смоленск. Хозяин обоза, небольшого роста шустрый чернобородый мужик, каким-то боком знал Остея. «Литовец» и купец сразу же отъехали чуть в сторону, о здоровье спросить, да за жизнь парой слов перемолвиться. К нашему удивление, этот торговый гость весьма скептически отнёсся к информации об ордынцах. Обладая холерическим темпераментом, купец принялся громко спорить с князем о достоверности сведений о татарах, по его мнению, специально распространяемыми недовольными в последнее время политикой Дмитрия Ивановича москвичами. Тем самым купец подтвердил моё личное подозрение, что перед нашествием Тохтамыша в московском княжестве не всё было так гладко и мирно, как нам представляли историки. Похоже, что образовался слой недовольных властью, какая-то оппозиция, что ли.