Александр Михайловский - Ветер с востока

Полковник Хмелев вздохнул: — Существует оружие, которое в наше время называли высокоточным. К примеру, Пе-8 способен поднять до пяти тонн бомбового груза, а для бомб такого калибра ошибка в десять-пятнадцать метров это не промах.

Дело в том, что еще в 1937 году, в ГИРД, делалась попытка создать управляемые зенитные ракеты. Причиной неудачи стали отказы системы управления ракетами, которая нормально работала на испытательном стенде, но выходила из строя в полете, не выдерживая перегрузок. Конструктор ракет Королев тогда был осужден как вредитель и растратчик именно по той причине, что проектировщик системы управления заранее предупредил о ее неработоспособности в условиях реального полета. Но если сделать все наоборот и установить эту уже один раз сконструированную систему управления на тяжелую авиабомбу весом от двух до пяти тонн, то конструкция должна оказаться вполне работоспособной.

Сделав короткую паузу, Верховный переглянулся с чуть заметно кивнувшим ему генералом Головановым, и спросил: — Вы, товарищ Хмелев, предлагаете сбрасывать эдакие сверхточные супербомбы с дальних тяжелых бомбардировщиков на промышленные объекты на территории Германии? Рациональное зерно в этой идее, конечно же, есть, поскольку в этом случае для решения стратегических задач, действительно, не нужно будет строить тысячи таких самолетов. Ведь даже относительно небольшое количество самолетов Пе-8 сумеет нанести германской промышленности тяжелейший ущерб, — Сталин повертел в руках трубку. — Но в этом случае возникает еще один вопрос. Германия — это очень далеко, и свое истребительное сопровождение мы с бомбардировщиками послать не сможем. Истребителей, способных сопровождать Пе-8 до цели, у нас просто нет. Как нам в таком случае защищать наши дальние бомбардировщики от атак немецких перехватчиков?

Хмелев ответил: — Для повышения потолка и грузоподъемности на Пе-8 можно установить уже упомянутые здесь двигатели М-82. Высота в одиннадцать километров — это уже почти безопасно. Если я не ошибаюсь, то первый сданный в этом году в войска авиационной промышленностью Пе-8 как раз должен был иметь именно такие моторы.

Генерал Голованов снова чуть заметно кивнул. Он уже понял, к чему клонит потомок. Если правильно использовать его идею, то АДД из бедного родственника может превратиться в один из инструментов победы.

Хмелев же продолжил свою мысль: — Одиннадцать километров высоты — это не предел. Можно попробовать закупить в США те самые сверхмощные двигатели R-2800. Насколько я помню, оборудованные такими двигателями американские самолеты в горизонтальном полете могли забираться на неуязвимую для зенитной артиллерии и вражеских истребителей высоту в тринадцать километров.

Верховный не спеша встал из-за стола и, медленно прохаживаясь по кабинету, произнес: — Мы думали, что на данном этапе развития техники невозможно было создать что-то подобное вашим управляемым бомбам. Но, похоже, что мы ошибались. Что ж, у нас появилась возможность исправить эту ошибку. Разумеется, в случае успеха, мы получим крайне точное и очень мощное оружие, — немного помолчав, Вождь спросил: — Кстати, товарищ Хмелев, скажите, каким образом в ваше время применяли оружие подобного типа? Как там у вас оценивали мысли итальянца Дуэ о тотальных бомбежках?

— Как показала практика, доктрина Дуэ годится только против итальянцев и прочих арабов, — ответил Хмелев, и его ответ вызвал у Вождя улыбку. — У немцев не получилось таким способом победить Британию и СССР, у англичан и американцев не получилось сломить сопротивление немцев и японцев. Убийства беззащитного мирного населения обычно вызывают в обороняющейся стороне только одно желание — стоять до конца.

История Второй мировой войны доказала, что наибольший эффект при наименьших усилиях достигается при точечных бомбардировках крупных транспортных узлов, железнодорожных и шоссейных мостов, нефтеперегонных заводов и предприятий по производству синтетического горючего. В случае необходимости можно избрать в качестве целей и другие объекты, например, крупные боевые корабли — линкоры или авианосцы.

— Очень хорошо, — сказал Вождь, сделав еще несколько пометок в блокноте. — Как только у Красной армии появится это новое мощное оружие, то мы найдем способ намекнуть кое-кому, что для советских летчиков нет ничего невозможного. А теперь, — сказал Сталин, подняв голову, — надеюсь, что это уже действительно всё. До свиданья, товарищи.

Когда пилоты вышли из его кабинета, Верховный взглянул на часы и вздохнул, — почти два часа ночи. Но стоит ли жалеть время, украденное у сна, когда у него не сделано еще столько дел. Сталин взял блокнот и начал намечать список неотложных дел.

— Сперва необходимо позвонить в ГРУ Голикову, — подумал он, — пусть еще раз уточнит насчет обстановки вокруг Риги. Окончательное решение все равно принимать не Василевскому и не кому еще, а именно ему. Потом надо связаться с Лаврентием — управляемые бомбы — это по его ведомству. Пусть он выяснит, кто это у него такой умный работал с Королевым. Самого Королева тоже давно пора привлечь к работе по профилю.

Надо выяснить, что у потомков есть по ракетам, и пусть Королев потихоньку начинает с ними возиться. Туда же Люльку с Кузнецовым. Сегодня это детские игрушки, а завтра — вполне серьезное и грозное оружие.

Пе-8 с американскими моторами — это, пожалуй, тоже к Лаврентию. Хотя и Петлякову стоит тоже позвонить — обрадовать человека. Звонок Лавочкину — чтоб скорее вез свой будущий Ла-5 в Кратово. Да, кстати, заодно и Яковлеву, что никакой он теперь, к чертовой бабушке, не референт Сталина и не замнаркома авиапромышленности. Пусть проектирует свои самолеты и не лезет в промышленность. Интриговать он вздумал. Доиграется до Магадана.

Покрутив в пальцах карандаш, Вождь решил: — Ну, вот, кажется, вроде и всё, — и протянул руку к телефонной трубке.

Присутствуют:

Рейхсканцлер Адольф Гитлер

Рейхсмаршал Герман Геринг

Главнокомандующий кригсмарине гроссадмирал Эрих Редер

Командующий подводным флотом контр-адмирал Карл Дениц

Фюрер метался по кабинету, изрыгая проклятия и ругательства, словно пьяный фурман. Встревоженные секретарши испуганно жались по углам, а личный адъютант Гитлера очень жалел, что не способен, прижавшись к стене, сделаться невидимым словно хамелеон. В последнее время поводов для подобных вспышек ярости появлялось все больше и больше, и подбрасывали их, как правило, русские. После нового года положение на Восточном фронте с каждым днем становилось все хуже и хуже. На этот раз почти одновременно, хоть и в разных местах, по полной обделались летчики, моряки и подводники.