Андрей Колганов - Жернова истории 3 (СИ)

- Феликс Эдмундович! Я ведь не обхожу стороной соответствующие факты. Но к коалиционным действиям сопредельные страны не готовы, ни в политическом, ни в военном отношении. И даже коалиционная война, хотя и способна доставить Советской Республике серьезные неприятности, никаких благоприятных перспектив этим странам не сулит. В одиночку же воевать с нами они просто не в состоянии. При всех известных слабостях РККА их войска тоже находятся отнюдь не в лучшем положении. Разбить нас они не смогут. Поэтому в ближайшие годы войны против СССР не будет, - раз за разом роняю короткие рубленые фразы, стараясь заразить собеседника своей уверенностью. - Серьезный удар нам может нанести лишь вступление в войну сильнейших европейских держав и Японии.

- А на каком основании вы отметаете такую возможность? - недовольно спрашивает Дзержинский. - Ведь их враждебность к стране победившего пролетариата совершенно очевидна!

- Да, очевидна. И, тем не менее, они предпочитают торговать, а не воевать. Экономика этих стран сейчас на подъеме, и им совершенно не с руки затевать дорогостоящие военные авантюры, - на этом прекращаю свои возражения и начинаю нащупывать точки согласия со своим начальником. - Тем не менее, в более долгосрочной перспективе вы совершенно правы. Великобритания постарается дать нам бой - разумеется, чужими руками. Но это будет не сейчас.

- А когда? И почему не сейчас? - не успокаивается председатель ОГПУ.

- Почему не сейчас - я, вроде бы, уже постарался объяснить. Когда? Должны совпасть несколько условий, - и начинаю перечислять. - Во-первых, Англия и другие крупные державы должны столкнуться с серьезными социально-экономическими трудностями, чтобы начать искать их разрешение военным путем. Во-вторых, мы сами должны усилиться настолько, чтобы империалистов серьезно напугала перспектива нашего дальнейшего усиления. И, в-третьих, должно произойти заметное усиление Германии.

- Именно Германии? Отчего же так? - сразу же вставляет вопрос Феликс Эдмундович.

- По двум причинам, - посмотрел я в глаза Дзержинскому. Ведь наверняка же то, что я ему сейчас буду доказывать, он уже держит в голове, как один из возможных сценариев. Получается, я ему вроде бы как экзамен сдаю, на предмет уровня своих аналитических способностей. - Первая: а кого еще можно двинуть против нас в Европе в качестве ударной силы? Поляков? У них и сейчас шансы невелики, а в случае успешной реализации нашего перспективного плана на пятилетие, - в чем я нисколько не сомневаюсь, - они вообще станут призрачными. Вторая: усиление Германии неизбежно приведет ее правящие круги к жажде реванша и борьбе за гегемонию в Европе. Англичанам это невыгодно, и они постараются столкнуть своих врагов - Германию и СССР - лбами. Вокруг этого стержня возможны разные политические комбинации, но, как бы они не сложились, стратегическая линия останется неизменной. Однако, повторю еще раз - в ближайшие год-два считаю большую войну с СССР практически невероятной, а в ближайшие семь-восемь лет - крайне маловероятной. И это время нам надо использовать с максимальной пользой для укрепления обороноспособности СССР - как в военном, так и в политическом отношении.

- Хорошо. Ваши аргументы мне понятны, - кивнул мне собеседник. - Но почему они не получили отражения в записке?

- Потому что эта работа предполагала анализ имеющейся информации. А то, что изложил вам сейчас - это лишь цепочка логических умозаключений. Непосредственных фактических подтверждений, что события через несколько лет пойдут именно так, а не иначе, как вы понимаете, предоставить невозможно, - с полуулыбкой развожу руками.

- Так вы говорите, семь-восемь лет? - задумчиво переспрашивает Дзержинский, углубляясь в какие-то свои мысли.

- Скорее всего, даже и больше. Но за этот срок я уверен, - твердо отвечаю ему. О чем задумался Феликс Эдмундович, вполне можно догадаться. Допустимо ли выстраивать политическую стратегию на таких зыбких предположениях? А если военная опасность нагрянет раньше предсказанного срока? Угадал...

- А вот Разведупр РККА, - оторвался председатель ОГПУ от своих размышлений, - сходясь с вами в том, что немедленного нападения ожидать не следует, полагает, что через 2-3 года паны, при поддержке Англии Франции, развяжут против нас войну.

- Ими обнаружены признаки приготовлений к войне? - задаю естественный вопрос.

- Разумеется.

- К войне только с СССР? Или с Германией - тоже? А, Михаил Абрамович? - оборачиваюсь к Трилиссеру, который до этого сидел, не проронив ни звука.

- Да, и по нашим данным, и по данным Разведупра, поляки готовятся воевать не только с нами, но и с немцами, - подтверждает начальник ИНО.

- Как же так? - развожу руками. - Кто в здравом уме поверит, что поляки готовы броситься одновременно и на СССР, и на Германию? Каким бы слабым ни был сейчас рейхсвер благодаря Версальским ограничениям, мобилизационные возможности у немцев немалые. А если не одновременно, то на кого первого? И почему именно через 2-3 года?

Трилиссер не смутился, попав под этот каскад вопросов, а меланхолически заметил:

- В Разведупре оценивают проводимые сейчас в Польше мероприятия по повышению боевой готовности как рассчитанные именно на 2-3 года.

- И что? Любые мероприятия по развитию вооруженных сил должны непременно оканчиваться войной? - не без сарказма встречаю это утверждение. - Думается мне, что надежных данных о намерениях поляков у Разведупра нет, а есть гадание на кофейной гуще.

Мое высказывание повисает в воздухе. Ни Дзержинский, ни Трилиссер не собираются давать какую-либо оценку качеству выводов, сделанных "смежниками".

- Ладно, насчет кофейной гущи, - это все лирика, - примирительно произношу я. - То, что они готовятся к войне с нами, и разрабатывают планы такой войны, вполне естественно. Напротив, странно было, если бы они этого не делали. То, что военная верхушка Польши занимает яро антисоветскую позицию - тоже не секрет. Вопрос в том, есть ли признаки принятия политического решения о войне в определенный период времени? Надо добывать конкретную информацию о намерениях польского руководства.

- Как? Залезть в голову Пилсудскому? - иронично бросает Михаил Абрамович. Вот, и этот, небось, проверяет, сумею ли я сообразить, что на это ответить!

- Зачем же? В голову никому залезать не надо, - стараюсь выглядеть как можно покладистее, хотя так и подмывает съязвить что-нибудь. - Проводится ли подготовка к мобилизационным мероприятиям с определенными сроками готовности? Накапливается ли мобилизационный запас горючего, патронов и иных огнеприпасов в расчете на определенный период военных действий? Намечается ли дооборудование плацдармов на предполагаемом театре военных действий так же со строго определенными сроками? Возводятся ли, например, близ границы полевые фортификации, - укрытия, блиндажи, пулеметные гнезда, позиции для артиллерии и т.д.?