Андрей Колганов - Жернова истории 3 (СИ)

- Из подсобки весь товар сюда принесли, - качает головой продавец.

- Ну, может, завалялся где? - с тающей на глазах надеждой в голосе канючит покупатель.

Продавец мнется, потом негромко произносит:

- Есть только некондиция. Коробка вся рваная в хлам, инструкция и игла для прочистки утеряны, одна стойка сильно погнута, на боку вмятина...

Разочарованный гражданин в сердцах выпаливает:

- Да на кой мне этот битый товар! Тьфу на вас! - он резко разворачивается и начинает пробиваться сквозь толпу, окружающую прилавок. Чтобы не упустить своего призрачного шанса, быстренько занимаю его место и торопливо прошу служителя прилавка:

- Покажите-ка мне этот некондиционный примус!

Продавец достает блестящий агрегат из-под прилавка. Да, вмятина налицо. Но герметичность корпуса вроде бы не нарушена, на горловине бачка, воздушном кранике и насосе никаких повреждений нет. Горелка тоже в порядке. Одна из стоек здорово сворочена набок, но приварена к корпусу прочно - трещин и следов разрыва в месте спайки не заметно. Мужик я или не мужик в конце концов? Уж такую малость своими руками поправлю.

- Беру! - решительно восклицаю я, и протягиваю червонец. Затем, спохватившись, вспоминаю об утерянной игле для чистки примуса и спрашиваю:

- А запасные иглы для чистки горелки у вас есть?

Служитель прилавка кивает.

- Дайте две! - и я получаю в свои руки две - нет, вовсе не иголки, а металлические пластинки, постепенно суживающиеся к одному концу...

Дома агрегат, сияющий бронзовыми боками с надписями Sweden и OPTIMUS N1 на резервуаре, подвергается скоротечным ремонтным работам, для чего хватает нескольких сильных ударов молотком, и торжественно водружается на свое законное место. Дождавшись прихода супруги, провожу с ней начальный курс обращения с примусом:

- Заливаем керосин примерно на Ў объема бачка, никак не больше! Затем завинчиваем крышку горловины и закрываем расположенный на ней воздушный кран. Вот в эту чашечку, тут, под самой горелкой, надо плеснуть немного спирта и поджечь. Можно, конечно, и керосин, но он вонять будет. Когда спирт почти прогорит и горелка прогреется, беремся вот за эту ручку воздушного насоса и качаем ею туда-сюда два-три раза. Вот, смотри, пламя уже пошло! Чтобы сделать его сильнее, можно качнуть еще три-четыре раза, - примус довольно загудел, а горелка опоясалась голубым факелом сгорающих паров керосина.

- Чтобы погасить пламя, - заканчиваю свой инструктаж, - достаточно повернуть воздушный кран, давление воздуха в резервуаре упадет, подача керосина прекратится, и горелка потухнет. А теперь, давай-ка, проделай все это самостоятельно.

Пока жена старательно повторяет мои операции с примусом, я снова позволяю себе полюбоваться ее фигурой. Уже заметно выпуклый живот и налитая грудь, пусть и облаченные в скромный домашний халатик, придают ей неизъяснимое очарование. Вот с кого бы надо лепить статую богини плодородия!

Кажется, увлекшись, я произношу последние слова вслух, потому что Лида фыркает и заявляет:

- Вот еще! Очень надо, чтобы всякие там скульпторы на меня пялились!

- Ты права, солнышко! - тут же спешу согласиться с ней. - Богиня плодородия из тебя вышла бы прелестнейшая. Но я тоже не хочу, чтобы на тебя пялились посторонние мужики. Так что ты будешь только моей персональной богиней. Такой вот я законченный эгоист и индивидуалист.

В этот момент над примусом снова загудело синеватое пламя. Лида, удовлетворенная, отступает на шаг, чтобы полюбоваться делом рук своих, и не предпринимает ни малейшей попытки высвободиться, когда я осторожно обнимаю ее сзади.

Сегодня в ВСНХ заседает комиссия, созданная по жалобе Госпромцветмета в Совнарком. Суть жалобы состоит в том, что государственные заводы, производящие примусы, страдают от натиска частных производителей и засилья импорта. Из Совнаркома жалобу спустили мне, - и как заместителю председателя ВСНХ, и как инициатору постановления об использовании частного капитала. Пришлось создавать комиссию и разбираться в проблеме примусов. Так что мой поход в ГУМ по просьбе жены оказался очень даже к месту.

Первым держал слово представитель Первого государственного меднообрабатывающего завода в г. Кольчугино. Собственно, именно с подачи этого завода трест Госпромцветмет и стал жаловаться в правительство.

- Слово предоставляется товарищу Тормачину, Николаю Иосифовичу, члену правления Кольчугинского завода, - произносит мой помощник, Сергей Константинович Илюхов, на которого возложены функции секретаря собрания.

- Смотрите, что получается, товарищи! - с некоторым надрывом обращался к собравшимся член правления завода, упитанный мужчина лет сорока с уже проглядывающей лысиной, одетый во френч из хорошего сукна. - Частник заслоняет путь товарам государственной промышленности. Торговля предпочитает брать примусы у частника, торговля реализует примусы частной выделки в первую очередь, а у нас уже намечаются признаки затоваривания. Вместо вытеснения частного капитала, на что нас нацеливает партия, получается потачка всяким нэпманам, всяким новым буржуям! - от волнения Тормачин краснеет, и вытирает выступивший на лице и на лысине пот носовым платком.

- То же самое получается с импортом, - продолжает он свои жалобы. - Торговля хватается за импорт, а нас задвигает! Между тем наши государственные заводы вполне способны развернуть производство примусов в таких масштабах, чтобы снабжение наших граждан не зависело ни от импорта, ни от частника! Дайте дорогу государственной промышленности! - торжественно провозглашает он, и уже собирается опуститься на место, когда его останавливает вопросом Валерий Иванович Межлаук, председатель Главметалла ВСНХ:

- Так чего же вы, собственно, хотите? Ничего конкретного я так и не услышал.

Николай Иосифович выпрямляется снова, и, на этот раз несколько запинаясь и без прежней уверенности, высказывает свои сокровенные желания:

- Надо бы, чтобы госторговля... ну, и кооперация, значит... значит, чтобы они наш товар брали, а не частника. А импорт вообще прекратить! - говорит он уже несколько более решительно. - Нечего нам валюту на примусы тратить!

Теперь слово переходит ко мне, как к руководителю комиссии.

- Вот тут товарищ Тормачин напомнил вам, что партия ставит задачу вытеснения частного капитала. Верно, ставит. Вот только почему представители Кольчугинского завода полагают, что эту задачу должен решать кто угодно, но только не они? - по залу прокатился шумок, некоторые заулыбались, а Николай Иосифович заерзал на своем стуле, нервно оглядываясь по сторонам.

- Давайте посмотрим, что же сделал наш Первый меднообрабатывающий завод в Кольчугино, чтобы вытеснить частника, - с этими словами раскрываю перед собой папку с цифровыми данными. - Отпускная цена примусов Кольчугинского завода - 7 рублей 50 копеек. Такую же точно оптовую цену установил Наркомвнуторг. Не обидел кольчугинцев, не ввел их в убыток. Потребителю в рознице эти примусы идут по 8 рублей 75 копеек. Пока вроде все в порядке. Но давайте сравним отпускную цену Кольчугинского завода с ценами других заводов. Тульский патронный отпускает по той же цене - семь пятьдесят, правда, качество у их изделий отвратительное. А вот ленинградский завод "Красногвардеец" (бывший завод военно-врачебных заготовлений) отпускает уже по 6 рублей 80 копеек, и, по мнению торговли, их примусы лучше и тульских, и кольчугинских. Примусы московской артели "Промет" Меткомпромсоюза идут всего по 6 рублей 18 копеек. Артель "Примус" в Ленинграде отпускает чуть дороже - по шесть двадцать пять, но зато их примусы славятся своим качеством, - делаю маленькую паузу, чтобы перевести дух.