Андрей Колганов - Жернова истории 3 (СИ)

Ход хлебозаготовок не радовал, но и поводов для паники не давал. Созданный, в том числе и за счет закупок у частника, добавочный товарообменный фонд для хлебозаготовок позволил главные наши нужды по зерну обеспечить. Стимулирование посевов технических культур (что обеспечило частичное импортозамещение), позволило заметно сократить потребность в хлебном экспорте. Хлеба хватало. В обрез, - закрома Госрезерва так и остались почти пустыми, - но хватало. Однако оборотной стороной этого успеха были добавочные бюджетные ассигнования на все меры по расширению посевов, подъему урожайности, поощрению хлебосдатчиков, и по росту производства технических культур. Если присовокупить еще и немалый рост финансирования капитальных вложений, то чуть ли не истерика, случившаяся с Сокольниковым на партийной конференции, понятна. Сбалансировать бюджет удалось только за счет увеличения эмиссии. И на Пленуме ЦК Сокольников сам потребовал своей отставки. А вот то, что она была принята, было скорее не к добру...

На работе, от сотрудников Всероссийского текстильного синдиката, узнал любопытную новость. Сразу несколько частных швейных предприятий обратились к ВТС с предложением авансировать закупки синдикатом хлопкового, льняного, шелкового и шерстяного сырья в будущем году под гарантированное расширение поставки тканей из этого сырья. Глава финансового отдела ВТС не поленился зайти и поделиться этой новостью, чтобы задать сакраментальный вопрос:

- И как на это ответить?

- Вам что, деньги не нужны? - отвечаю вопросом на вопрос. - Сумеете через Льноцентр и прочие кооперативные объединения увеличить контрактацию посевов на будущий год?

- Наверное... - пожимает плечами мой собеседник.

- Тогда соглашайтесь! И для вас расширение сырьевой базы лишним не будет при нынешней-то недогрузке мощностей, и для нашей экономики лучше, если частник контрабандой хотя бы часть ткани из-за границы тащить не будет, а купит у вас.

Но сразу после конференции, не скрою, меня на какое-то время больше волновали не эти вопросы, а отношения с сослуживцами. Оказалось, что и мои сотрудники в ВСНХ, и коллеги Лиды в ОГПУ обижаются. И озвучила эти обиды пожилая, из "бывших", настоящий виртуоз пишущей машинки из нашей канцелярии:

- Виктор Валентинович, примите во внимание - по вашему поводу многие служащие выражают немалое недовольство.

- Что еще случилось? - поневоле всполошишься. Дел невпроворот, а тут еще среди собственных подчиненных какая-то буза назревает.

- Обижаются, что вы уже второй раз крестины младенца зажимаете, - пояснила пишбарышня (впрочем, в обиход уже все шире входило слово машинистка). Меня улыбнуло это простонародное "зажимаете" в устах дамы, воспитанной старой гимназией и пансионом благородных девиц. Явно с чужого голоса транслировала.

Рождение дочки мы с Михаилом Евграфовичем отметили, как полагается. Я притащил бутылочку "Абрау-Дюрсо", хлопнули пробкой в потолок, поздравили Лиду, выпили-закусили. Тесть потом на радостях приберегаемый коньячок раскупорил.

- Для какого случая еще хранить, как не для такого? - пояснил он, разливая янтарную жидкость по маленьким хрустальным рюмочкам. Вот тогда и обговорили, как дочку-то назвать. Так и оказалась она у нас Наденькой, Надеждой.

Конечно, наутро на работе обратили внимание на мой внешний вид после принятия внутрь столь приятных жидкостей (знали уже, что алкоголь употребляю очень редко и помалу), да и факт рождения ребенка для них в тайне не был. И что же тогда получается - я от коллектива отрываюсь? Занеслись вы, товарищ начальник, в заоблачные выси, а к простым труженикам ВСНХ уже не снисходите?

Что интересно, в ОГПУ обиделись точно также, и что характерно - именно на меня, а не на Лиду, хотя постоянный сотрудник у них как раз она. Хотя, конечно, кто же должен по такому случаю проставляться, как не счастливый отец - Лиде так и вовсе сейчас ни капли спиртного нельзя.

По тогдашним обычаям никаких банкетов на работе не устраивали - за такое и уволить могли, а уж из партии вылететь - в два счета. Пригласить сослуживцев домой? Но квартира в Большом Гнездниковском не слишком хорошо была приспособлена для этого. Запихнуть в нее, пожалуй, можно было и человек пятнадцать гостей, но устраивать празднество, когда в доме два маленьких ребенка, не слишком-то удобно. Снять кабинет или небольшой зал в каком-нибудь ресторане? Несмотря на вполне приличную по нынешним меркам зарплату, это все же слишком дорогое удовольствие.

Выручил меня Феликс Эдмундович. Когда мы с ним увиделись после партконференции, он извиняющимся голосом произнес, после обычных приветствий:

- Совсем я замотался... Слышал, у вас дочка родилась? Мои поздравления! - и поинтересовался: - Как назвали?

- Надеждой. Только я и не знаю, радоваться или плакать.

- А что так? - забеспокоился Дзержинский, несмотря на то, что последние слова были произнесены с улыбкой.

- Так надо же это событие отпраздновать! А сотрудники мои, и здесь, и коллеги в ОГПУ, на меня обиду заимели, что в гости их по такому тожественному случаю не зову. Вот только где собрать такую прорву народа - не представляю, - и я со вздохом развел руками.

- Вопрос вполне можно разрешить к всеобщему удовлетворению, - усмехнулся мой начальник. - Софья Сигизмундовна как раз домой с дачи перебралась, из Калчуги. Дом там немаленький и, считай, пустует. Вот там всех и собирайте.

- Спасибо, Феликс Эдмундович! - искренне поблагодарил я. - Но как же я туда гостей привезу? Да еще еды и напитков на немалое число людей...

- Не беспокойтесь, - легонько шевельнул кистью руки Дзержинский, - этим ХОЗУ ОГПУ может заняться. Все, что надо, привезут, и автомобиль выделят, чтобы от станции Усово гостей доставить. Там недалеко, в несколько рейсов всех и перевезут. Вам останется только счета оплатить. Впрочем, закупить можете все по своему выбору, а за ХОЗУ будет только доставка и сервировка. Обслуживающий персонал все равно там, при даче.

Хоть и не гулянка в ресторане по-нэпмански, но этот банкет влетел мне в копеечку. Больше, чем в месячную зарплату. Но труднее всего было уговорить Лиду присоединиться к нашему застолью. В конце концов, я заранее вызвал машину из гаража ВСНХ и отправил ее с двумя детьми на дачу Феликса Эдмундовича вместе с Софьей Сигизмундовной, взявшейся помочь моей жене присмотреть за детьми.

Подходила к концу золотая осень, но деревья еще не полностью лишились своего красновато-желтого наряда, светило солнышко, и, в отличие от грядущей унылой ноябрьской поры, это создавало приподнятое настроение.

Дача Дзержинского оказалась одним из особняков, принадлежавших до революции семье и родственникам нефтепромышленника Зубалова. Зубаловские особняки, рассыпанные невдалеке от станции Усово по берегам речушки Медвенка, облюбовали так же Микоян, Бухарин, Сталин, Ворошилов...