Вячеслав Сизов - Мы из Бреста. Рейд выживших

Вся неделя прошла под знаком подготовки бойцов и техники к новым операциям. Идти нам придется долго, а дорог тут раз-два и обчелся. Но перед тем как мы вырвемся на оперативный простор, следовало кое-что реализовать из послезнания истории. Среди целей, определенных к будущим атакам, было несколько мостов, аэродромов и гарнизонов. Без подготовки к ним не подобраться.

В принципе атака на радиоцентр и засада на дороге показали, что мы неплохо подготовлены. Бойцы и командиры действовали довольно грамотно и уверенно. Поэтому и результаты хорошие. Особенно порадовало уничтожение нами из засады колонны одной из групп «особой команды 7б» полиции безопасности и СД (п.п. 18555). С учетом того что данные граждане Германии должны были творить здесь, нам на том свете многое зачтется и простится. Вообще документов и трофеев собрали много. Только на их сортировку и разбор ушел целый день, но оно того стоило. Комплекты военной формы, медикаменты, оружие, боеприпасы, солдатские книжки, награды и нагрудные знаки, жетоны СД и СС. Одних «смертников» было больше трех сотен. Очень неплохо поработали.

Среди документов, взятых на хуторе, были как немецкие, так и наши захваченные врагом книги, шифры и таблицы. Особый интерес вызвала «Энигма», принятая бойцами, собиравшими трофеи в офицерском домике, за печатную машинку и взятая с собой на всякий случай. Да еще удивлялись, зачем немцам потребовалось устанавливать мину под нее. И ведь ухитрились же не подорваться! Я же, дурак, искал ее в «радиоле». Интересно, что же такого более ценного немцы успели уничтожить в домике? И что за сожженные документы лежали на полу? Если они не взорвали самую главную машину и свои шифры? Ну да на эти вопросы нам никто не даст ответа. Все целые или слегка пострадавшие документы были нами собраны с такой тщательностью, что позавидовали бы «канцелярские мыши». Даже из мусорного ведра все вытрясли.

Теперь остро стоял вопрос срочной доставки всего захваченного нашему командованию, но самолет за ним с Большой земли не пришлют. О том, что мы тут действуем, наши не знают. Связи с ним как не было, так и нет. Имеющиеся радиостанции наших не доставали. А если доставали, то общаться с нами никто не спешил. Хотя мы и пытались донести разведсведения о расположении немецких войск. Немцы же, наоборот. Стоило нам выйти на связь, как через десяток минут над участком леса появлялся «Аист», а на ближайших дорогах появлялись дополнительные немецкие посты и мотоциклисты. Пока нам удавалось благополучно ускользать от них. Лагерь немцы не обнаружили, а радисты свои передачи вели в десятке – другом километров от него, передвигаясь по дорогам на трофейной технике в сопровождении мотоциклистов полевой полиции. Одновременно велась разведка нужных нам объектов и поддерживалась связь с базой.

После разгрома радиоцентра немцы нагнали войск и провели прочесывание леса вокруг хутора. Спасибо полякам, хорошо построили базу. Немцы ее не нашли. Люди Егорова и Попова затихарились на несколько дней. Как только все немного успокоилось, часть пограничников и снайперов, разбившись на группы, во главе с младшим сержантом Поповым занялась дальнейшим отловом поляков, принимавших участие в уничтожении наших бойцов. Жили они сравнительно недалеко, и в течение дня удалось посетить некоторых фашистских прихвостней. Улов был неплох, но все же маловат. Кого-то немцы раньше нас выловили. Тех, кого не удавалось вытащить для суда, ликвидировали на месте. Остальных доставляли в наш новый лагерь. Акимов и Петрищев вели дознание и составляли бумаги для суда, а у него решение было одно – к стенке.

Сводка начальника полиции безопасности и СД из СССР, № 10 от 2 июля 1941 года (РИ):

«Сообщения айнзацгрупп и айнзацкоманд.

Айнзацгруппа Б.

Главное командование 17-й армии приказало сначала использовать в целях саморасправы проживающих в занятых восточных областях антиеврейски и антикоммунистически настроенных поляков.

Начальник полиции безопасности и СД 01.07.1941 г. отдал следующий приказ всем айнзацгруппам:

«Приказ № 2. Проживающие во вновь занятых восточных областях, в особенности в бывших польских областях, поляки, исходя из их опыта, проявляют себя как антикоммунистически, так и антиеврейски. Вполне понятно, что акции по очищению на первых порах распространятся на большевиков и евреев. Что касается польской интеллигенции и т. д., то если в отдельных случаях это не вызывается необходимостью в связи с явной опасностью, то акции по очищению будут проводиться позже. По этой причине вполне понятно, что акциями по очищению охватываются антикоммунистически и антиеврейски настроенные поляки, тем более если они представляют из себя инициативный элемент (во всяком случае, в зависимости от местных условий и в ограниченных размерах), представляющий особую ценность в смысле организации погромов и получения от них различных сведений. Эта тактика, понятно, применима также и во всех подобных случаях».

Пленный унтер оказался занятной личностью. Тридцати пяти лет. Отлично говорил по-русски. По его словам, его он выучил в двадцатые, когда с родителями жил в России. Уверенно рассказывал о старой Москве и Казани. Вел себя в рамках приличия и довольно независимо. На тупого армейского унтера совершенно не тянул. Слишком грамотный. Окончил философский факультет Мюнхенского университета. Немного преподавал. Когда призвали в армию, остался в ней и дослужился до старшего унтер-офицера. Нет, я, конечно, читал, что у немцев в армии большой разницы в начале военной карьеры в том, что ты окончил, универ или сельскую школу, нет. Солдатскую лямку будешь тянуть как все, а вот потом… Но чтобы вот так разбрасываться учеными кадрами? Держать знающего язык противника унтера командиром охранного взвода? Не смешите. У нас бы данный тип точно носил бы кубики или шпалы. Особенно за тот десяток лет, что он служил в вермахте, и как бы ни утверждал обратное, в немецкой армии было то же самое. И служил Фридрих в разведке или службе безопасности. Так что не верил я ни унтер-офицеру Хардеру, ни его отмазкам. Хоть убей. Особенно с учетом его последнего места службы на лесоразработках, где было много бывших наших сограждан. По словам Хардера, командованием вермахта в связи с уходом сотрудников милиции с оккупированных территорий было принято решение дать возможность выразившим желание помогать германской армии пленным поддерживать порядок на оккупированных территориях в составе вспомогательной полиции. На лесоразработках как раз и собирались данные граждане. В первую очередь из украинцев или лиц, таковыми назвавшихся. Ждали только приказа на формирование батальона вспомогательной полиции. Так что вовремя мы там все разнесли, захватив заодно списки и учетные карточки предателей. Тупого унтера туда бы точно никто не поставил. Минимум лейтенанта, умеющего работать с такой категорией людей и обладающего определенной полнотой власти.