Евгений Белогорский - Операция Кондор

Уход командора Эдгара с боевой позиции и взрыв на крейсере «Нюрнберг» серьезно помешали атаке третьего торпедоносца младшего лейтенант Бузины. Попав в столь сложную ситуацию, он не рискнул атаковать вражеский крейсер сразу и решил повторить атаку на втором заходе.

Приняв это решение, Бузина стал набирать высоту и в этот момент вражеский снаряд угодил в левый мотор «бостона». Столп дыма и огня вырвался из пораженного мотора и самолет начал заваливаться на крыло. Ценой огромных усилий Бузина выровнял поврежденную машину, но вражеские зенитки вновь попали в объятый пламенем самолет. Один из снарядов угодил в пилотскую кабину, и его осколки рассекли голову пилота. Ничего не видя, от страшной боли и залившей глаза крови, он мертвой хваткой вцепился в штурвал не давая самолету свалиться в пике.

Всего несколько десятков секунд прошло с момента попадания в «бостон» младшего лейтенанта Бузина до того момента когда, потеряв высоту, он столкнулся с вражеским крейсером. Трудно сказать, был ли это намеренный шаг или простое стечение обстоятельств, но, так или иначе, «Принц Ойген» получил прямое попадание в районе капитанского мостика.

Огненный столб, взметнувшийся высоко в небо в мгновение ока сломал величественный мостик подобно тростинке и отбросил его прочь от корабля. Все что только могло гореть в радиусе пятнадцати метров, моментально вспыхнуло жарким пламенем, охватившее все носовые надстройки крейсера.

От сильного удара нарушилась подача снарядов в носовые башни, и их грозные орудия были приведены к молчанию. Вслед за этим, главную ударную силу крейсера атаковал стремительно набиравший силу пожар. Его огненные языки, плотным кольцом охватившие носовые надстройки корабля, быстро подобрались к орудийным башням. Словно живое существо пламя атаковало засевших за броней комендоров, травя их едкий удушающий дым и обжигая огнем. Прошло несколько минут отчаянной борьбы людей с огненной стихии, и комендоры были вынуждены покинуть её.

Когда «бостон» старшего лейтенанта Богачева приблизился к крейсеру, «Принц Евгений» был охвачен клубами дыма и огня. Со стороны могло показаться, что часы корабля уже сочтены, но это было не совсем так. Несмотря на огонь и разрушения, команда крейсера храбро боролась с пламенем и не собиралась опускать руки.

Низко стелящаяся прямо по курсу самолета черная дымовая пелена пожара и хаотичная стрельба пулеметов с кораблей прикрытия заметно усложняла и без того непростую задачу для зашедшего на цель «бостона». Несмотря на появление дыры в рядах прикрытия после гибели «Олбани», повреждение винтов крейсера, в него ещё нужно было попасть. И попасть не в нос или корму, а желательно как можно ближе к центру, что давало хорошие шансы на уничтожение корабля.

После получения ранения, уничтожение «Принца» для старшего лейтенанта Богачева стало делом чести, и он блестяще произвел атаку. Сброшенная им торпеда лихо промчалась мимо кораблей прикрытия и попала точно в цель, как раз под уничтоженным самолетом Бузины капитанским мостиком.

Мощный взрыв с хрустом проломил броню германского крейсера, добавив новые мазки огня и дыма в общую палитру бушующего на нем пожара. Вода стала стремительно заполнять поврежденные взрывом отсеки, но к огромному разочарованию Богачева «последняя канонерка» фюрера осталась наплаву.

Получив прямое попадание торпеды «Принц Ойген» лишь накренился на пораженный борт, и тонуть не спешил. Объятый языками пламени, с искореженными и залитыми кровью надстройками, он продолжал оставаться наплаву благодаря отличной работе немецких корабелов.

В этот момент крейсер представлял собой незабываемую картину. Подобно огромному языческому молоху войны он величественно возвышался на развернувшееся вокруг него сражение и хладнокровно взирал на то, как у его ног гибли как те, кто стремился его уничтожить, так и те, кто его защищал. И в эту минуту трудно было усомниться в том, что крейсер не связан с темными потусторонними силами.

С горечью в сердце, докладывал капитан Макаркин высокому начальству о результатах проведенной его эскадрильей операции. Желая довести начатое дело до конца и не дать «Принцу» уйти от законного возмездия, было решено бросить на его добивание эскадрилью пикирующих бомбардировщиков «Ту-2». Первоначально они должны были нанести удар по британским частям, отошедшим на ту сторону канала, однако война внесла свои коррективы.

На согласование и подготовку удара у авиаторов ушло около полутора часа, но когда «тушки» появились над Кильской бухтой, «Принца» они там не обнаружили. Было несколько британских эсминцев, которые пытались остановить приближение к городу разрозненных отрядов кавалеристов Осликовского. Втянувшись в узкое горлышко бухты, они были полностью поглощены борьбой с сухопутными соединениями противника и полностью проморгали налет советских бомбардировщиков.

Внезапное появление стремительных «тушек» полностью изменило картину боя. Если до появления «тушек» англичанам худо-бедно удавалось сдерживать продвижение кавалеристов, то, попав под удар с воздуха, эсминцы ретировались и дорога на Киль, для красных конников оказалась открытой.

Вместе с эсминцами, атаке бомбардировщиков подвергся и «Адмирал Хиппер». Его черная громадина была хорошо видна с воздуха и как магнит притягивала к себе внимание советских летчиков. Обратив в бегство английские корабли, они принялись терзать крейсер, чьи орудия уже были приведены к полному молчанию из-за отсутствия снарядов. Именно «Хиппер» принял на себя львиную долю бомб и снарядов, предназначавшихся исчезнувшему «Принцу Ойгену».

Окончательная судьба крейсера стала известна только после занятия Киля советскими частями. Оказалось, что после ухода эскадрильи капитана Макаркина, крейсер продержался на плаву чуть более получаса, после чего благополучно затонул с креном на поврежденный борт.

Причиной столь неожиданной гибели корабля стали не многочисленные повреждения, полученные им во время налета, а чисто человеческий фактор, против которого оккультные чары оказались бессильны. Ведя отчаянную борьбу за крейсер, фрегатен-капитан Швенде пришел к неутешительным выводам. Лишившись, хода и способности вести огонь, «Принц Ойген» полностью исчерпал все свои силы и возможности. В этих условиях следовало подумать об экипаже и после короткого размышления, Швенде приказал оставить корабль, предварительно открыв кингстоны.

Решившись затопить крейсер, капитан принял соломоново решение, так как не желал видеть свой корабль ни под красным флагом, ни под «Юнион Джеком», ни под звездно-полосатым полотнищем.