Олег Волков - Яд власти

Тем, кто засел в Доме оружия, очень хочется жить. Выполняя приказ Нарта, легионеры по одному выходят из здания. На всякий случай они проложили световую дорожку из нескольких поставленных треногами факелов. Возле строя преторианцев с каждого тут же снимают броню, отбирают оружие и обыскивают. Возле стены Дома казны уже сидит не меньше трёх десятков человек со связанными за спиной руками. Но из Дома оружия всё выходят и выходят всё новые и новые легионеры. Штанные легионы может быть и уступают в оснащении и выучке Легиону Преторианцев, но и у них дисциплина на высоте. По приказу витуса Юкожа охранники Дома казны и Дома вестей укрылись в Доме оружия, никто из них, побросав оружие, не убежал в темноту и не затерялся в большом городе.

– Центуриона Первой манипулы ко мне, – Нарт закрыл сумочку на поясе.

Молодой посыльный коротко ответил «Есть» и убежал. Пленные офицеры, ожидая свою судьбу, не проронили ни слова. Только когда рядом показался утус Окрен, Главный оружейник невольно вздрогнул.

– Витус Нарт, центурион Первой манипулы…

– Вольно, воин, – оборвал Нарт. – Всем следовать за мной.

В сопровождении утуса Окрена, в окружении телохранителей, Нарт пошёл с площади в направлении Южного форта. Четверо преторианцев, заломив пленным руки за спину, идут следом. Но, едва завернув за угол Дома казны, Нарт остановился.

– Витус Юкож, – Нарт повернулся к Главному оружейнику, – сейчас вы умрёте, но я даю вам последнюю милость. Выбирайте как умереть, как трусливый дезертир, или как настоящий воин.

Витус Юкож хмуро глянул на держащих его преторианцев, на утуса Окрена и на самого Нарта.

– Я выбираю смерть воина! Я не боюсь смерти! – с вызовом ответил витус Юкож.

– Другого я не ожидал, – признался Нарт. – Отпустите его.

Преторианцы отпустили Главного оружейника. Сделав пару шагов, витус Юкож медленно опустился на колени, но голову не склонил. Сложив руки, Главный оружейник зашептал под нос. По обрывкам фраз не сложно догадаться, что старый воин читает «Прощальную молитву», которую ещё называют «Молитвой твёрдых духом».

– Утус Окрен, – не отрывая взгляда от Главного оружейника, произнёс Нарт. – Я обещал тебе, что у тебя будет возможность отомстить за смерть отца – твой час настал.

– Благодарю вас, витус, – утус Окрен вытащил из ножен бронзовый клинок.

– Не убоюсь я смерти, ибо ждёт меня жизнь вечная, – витус Юкож произнёс последние слова «Прощальной молитвы».

Бронзовый клинок со свистом рассёк воздух. Голова витуса Окрена подпрыгнула на месте, но тут же упала с плеч. Сын убитого Легата нанёс мастерский удар. Обезглавленное тело Главного оружейника рухнуло на землю. Из рассечённой шеи фонтаном полилась кровь, грязно-белое основание Белого города окрасилось красным.

– Утус Пигс, – Нарт перевёл взгляд на заместителя Главного оружейника.

– Я выбираю смерть воина! – в глазах утуса Пигса блеснула решимость обречённого. – Я не боюсь смерти!

Эх! Нарт недовольно поморщился. Как жаль, что приходится пускать в расход таких людей. Из утуса Пигса получился бы великолепный Главный оружейник. Помощники, сподвижники, соратники, просто расторопные подчинённый – самый ценный капитал мудрого правителя. Что золото? При всём своём могуществе жёлтый металл служит любому, у кого только хватило силы положить его в свой карман. Но враги, пусть даже самые честные и благородные, всё равно остаются врагами.

– Отпустите его, – приказал Нарт.

Утус Пигс опустился на колени рядом с телом Главного оружейника и сложил руки в последней молитве. Минута, тело утуса Пигса упало рядом с телом витуса Юкожа.

– Легионеров не позорить. Отнести в Погребальный храм Белого города и предать огню. Пепел развеять над Акфаром, – приказал Нарт.

Казнь особо опасных преступников обычно не заканчивается отсечением головы или в петле палача. Тела казнённых вывешивают на всеобщее обозрение на несколько дней. Зимой, бывает, на несколько недель. Труп клюют вороны и пожирают мухи. Вонь стоит такая, что прохожие, брезгливо зажав нос, стараются как можно быстрей пробежать мимо. Подобный конец считается большим позором. Нужно совершить особо тяжкое или особо мерзкое преступление, чтобы вот так, на виду у всех, разлагаться под лучами Геполы и кормить трупных мух. Кем бы не были витус Юкож и утус Пигс, но они заслужили почётное погребение.

– Возвращаемся в штаб, – Нарт развернулся на месте. – Осталось последнее дело.

В предрассветных сумерках, в плотном кольце телохранителей, Нарт вернулся к Дому вестей, к костру, возле которого провёл половину ночи.

Уходящая ночь останется в памяти людей как особо жестокая и кровавая. Обыватели обязательно придумают ей какое-нибудь ёмкое и очень точное название. Например «Ночь бронзовый клинков», «Синий рассвет», ну или что-нибудь в этом роде. В конвертах с цифрой 1 Нарт приказал центурионам штурмовых групп сразу же после взятия дома казнить высшего сановника и всю его семью. Поимённые приказы распространялись на женщин и детей, которым не повезло достичь двенадцатилетнего возраста. Но и у тех отпрысков, которые не успели отпраздновать роковой день рождения, судьба не намного лучше.

Витус Умелец в «Сахеме» настоятельно рекомендует вырезать семью опасного благородного подчистую, в том числе и всех его детей. И всё для того, чтобы в будущем не появились отчаянные мстители за убитых родителей, потенциально очень опасные заговорщики и бунтовщики. Но! Чтобы не пачкать руки в крови совсем уж юных отпрысков, витус Умелец советуют продать их в рабством. Причём мальчиков предварительно оскопить.

В мире мужчин, в мире победившего патриархата, женщина не может быть предводителем, за которой пойдут недовольные властью Сахема. И тем более ни один уважающий себя мужик не встанет под знамёна оскоплённого в раннем детстве евнуха: безусого, безбородого, даже без благородной лысины, с непропорционально длинными руками и ногами, с высоким почти женским голосом. Но даже для весьма и весьма призрачной мести у проданных в рабство практически нет шансов вернуться домой с очень далёкого Миренаара.

Без особой нужды злить подданных не нужно. Всех убитых этой ночью Нарт приказал свести к Погребальному храму и как можно быстрей предать огню.

Конечно, было бы очень здорово устроить над витусом Юкожем показательный суд и казнить не на скорую руку за углом Дома казны, а на площади Трёх домов на высоком помосте, чтобы городской палач, голый по пояс детина в чёрном колпаке, снёс бы витусу Юкожу голову под восторженное улюлюканье толпы. Но нельзя.

Только отсутствие специального закона в Уложении Великого Сахема не позволяет назвать самого Нарта преступником. Ну не написал витус Умелец что делать, если его не будет. По этой причине у Нарта хватило смелости назначить самого себя Легатом Легиона Преторианцев, а в недалеком будущем хватит смелости взять в свои руки совиный скипетр и объявить самого себя Великим Сахемом.