Андрей Валентинов - Несущий Свет

– Вот так, Стив, – проговорил он наконец. – Прежде чем ты поедешь к господину Бергу, ты должен это узнать. Меня просили передать всем, кто был с Наташей эти месяцы, чтоб они ничего не говорили ей о случившемся. Врачи считают, что это опасно…

Косухин не ответил. Значит, Наташа все забыла! И Иркутск, и кошку Шер, и штурм дома на Трегубовской и серых тварей, обступивших старую церковь. Забыла взлетевшую в небо стрелу «Мономаха», забыла Шекар-Гомп, Индию… Это казалось невероятным и страшным…

– Наверное, ее психика не выдержала, – тихо заметил Тэд. – Знаешь, Стив, я подумал – может, это и к лучшему… Для нее, – добавил он как-то неуверенно.

– Психика, чердынь-калуга! Искалечили человека!.. – буркнул Степа и вновь умолк, не желая покуда углубляться в обсуждение этой новой, неожиданной беды. – Ладно, я понял. Ну, не то чтобы понял… Тэд, а этот Карл Берг – как он тебе?

– Оу, мистер Берг – серьезный человек! Он показался мне каким-то мрачным. Ну, это неудивительно, ведь Наташа – его племянница…

– Серьезный, – автоматически повторил Степа. – Стив, а о Николае… О моем брате. Ты… Ты не спрашивал?

– Я хотел, но затем вспомнил все эти ваши игры в секретность. В конце концов, это не моя тайна…

– Да, – кивнул Степа, вставая. – Ты прав. Сам спрошу.

Косухин хотел было ехать на улицу Гош-Матье сразу, но Тэд уговорил его подождать. Берг, по его словам, днем обычно уезжал куда-то по своим научным делам, и застать его можно лишь по вечерам. В конце концов Степа согласился, Тэд поймал такси, и они отправились куда-то на левый берег Сены, где в небольшой квартирке на шестом этаже огромного нового дома обитал Валюженич.

Квартира Тэда была забита книгами, разбросанными там и сям исписанными листами бумаги и, разумеется, всяческими «артефактами», от уже знакомых Степе тибетских рукописей на пергаменте до обратившегося в ржавчину старинного оружия и даже чучела крокодила, выкрашенного отчего-то в желтый цвет. Чучело оказалось с берегов Голубого Нила и использовалось, как пояснил археолог, в ритуальных целях. Особенно много было в квартире всяких идолов, в основном мелких, но, как правило, весьма жутковатого вида.

В угол были свалены несколько кирок разного типа и размера, две лопаты и дюжина ножей. Все это показывалось Степе с соответствующими комментариями. Косухин качал головой и напряженно думал, является ли эта самая наука «акэолоджи» полезной для мирового пролетариата или бедняга Тэд по классовой несознательности посвятил жизнь очередной буржуйской глупости.

Все это, вместе с питием какого-то особого, по словам Валюженича, кофе, присланного ему прямиком из южной Абиссинии, заняло время до вечера. Уже начало смеркаться, когда Степан и Валюженич покинули обиталище студента Сорбонны. Косухин, несмотря на уговоры Тэда, решил ехать к Бергу сам. Он резонно рассудил, что в присутствии американца говорить о делах секретных, связанных с проектом «Мономах», таинственный Наташин дядя попросту не станет.

В конце концов Валюженич сунул Степе несколько десятифранковых бумажек и, вырвав из блокнота листок, аккуратно написал по-французски два адреса – Карла Берга и собственный, дабы Степа мог показать их таксистам. Ясное дело, пользоваться необычным даром в присутствии посторонних не стоило, и Косухин решил общаться в городе, как и полагалось иностранцу, жестами и мимикой. Валюженич вновь поймал такси, Косухин смело бросил «бон суар» в ответ на приветствие шофера и сунул тому бумажку с адресом Берга.

…Улица Гош-Матье оказалась явно не из тех, на которых жили парижские пролетарии. Она почти полностью была застроена двух и трехэтажными особняками с решетчатыми металлическими оградами, из-за которых выглядывали зеленые кроны высоких деревьев. Дом, в котором обитал Карл Берг, был им всем под стать – двухэтажный, с нешироким фасадом, узкими, под старину, окнами и высоким крыльцом. К удивлению Косухина, в окнах не было света, хотя в соседних домах горело электричество.

Отпустив авто, Степа секунду постоял в нерешительности у крыльца. Он вдруг подумал, что полностью безоружен и суется к неведомому ему Бергу без всякой разведки (не считать же разведкой визит сюда мало что разузнавшего Тэда!) Он еще раз внимательно оглядел улицу: она была малолюдна, редкие прохожие не обращали на Степу никакого внимания. Он мотнул головой, отгоняя странную нерешительность, взбежал по ступенькам и уже поднял руку к электрическому звонку, как вдруг странная волна холода охватила его. Руки онемели, кровь застучала в висках, и тихий, еле уловимый голос позвал его:

– Косухин… Косухин… Ты пришел, Косухин…

Степа отдернул руку, быстро оглянулся, но на улице ничего не изменилось. Дом был тих и спокоен. Степан потер ладонью лицо, вновь оглянулся и решительно нажал кнопку звонка.

– Барышня, чердынь-калуга! – пробормотал он, справляясь с недостойной красного командира слабостью. – Нервы, вишь разгулялись!

Дверь долго не открывали. Степа хотел позвонить вновь, но внезапно створка распахнулась и на пороге возник человек в черном смокинге. Пустые холодные глаза уставились на Степу без всякого выражения, безразличный голос произнес: «Мсье?»

– Я… Мне к господину Бергу, – рубанул Косухин, решив, что здесь должны понимать по-русски.

Человек в смокинге не двигался. Степа машинально окинул взглядом крепкую фигуру, заметив, что одежда незнакомца на левом боку подозрительно оттопыривается.

– Передайте – я Степан Иванович Косухин, – вновь заговорил он, с сожалением подумав, что кроме расчески иного средства защиты с собой не захватил.

Дверь закрылась. Потянулись минуты ожидания. У Степы мелькнула недостойная мысль попросту улизнуть, пока есть еще время. Конечно, он не дал этой мысли разгуляться и дождался, пока дверь вновь отворилась. Тип в смокинге окинул гостя все тем же равнодушным взглядом пустых глаз и произнес:

– Заходите, сударь.

На этот раз неизвестный говорил по-русски.

Степа вошел, оказавшись в полутемной прихожей, завешенной почти неразличимыми в полумраке картинами. Он шагнул вперед и заметил, что из темноты появился еще один силуэт. Второй тип был похож как две капли воды на первого: тот же смокинг, тот же равнодушный взгляд, тот же револьвер на боку, разве что ростом повыше и в плечах пошире.

– Прошу за мной, сударь, – проговорил первый тип и направился куда-то вглубь дома. Степа с самым невозмутимым видом последовал за ним. Второй неизвестный в смокинге пристроился сзади.

В коридоре было темно, но откуда-то сбоку лился неяркий свет. Идти приходилось с осторожностью, чтобы не наткнуться на какие-то странные комоды и шкафы, загромождавшие проход. Лакей в черном стал подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Второй тип в смокинге не отставал Косухин чувствовал себя не особо уверенно, успокаивая себя тем, что в каждом доме свои порядки. Может, этот Берг боится налетчиков.