Андрей Валентинов - Несущий Свет

Толпа зашевелилась. Вожди уже бросили по горсти мокрой глины и теперь уступили место остальным. Люди шли быстро. Ростислав автоматически шел за всеми, понимая, что бандиты Венцлава могут оказаться рядом в любой момент. Он должен успеть…

Темный провал могилы был уже рядом. Ростислав поднял мокрую грудку земли, готовясь кинуть ее на гроб, и тут же вспомнил: Ксения унесла перстень с собою, но Окс Вагрэ вернулся. Теперь ему нет места среди живых, пусть же Степа станет его хранителем! Это будет последнее, что сможет сделать Степан Косухин.

Пальцы быстро залепили кольцо в податливую глину. Что ж, прощай Степан! Мокрый комок глухо ударился о красную крышку гроба. Все…

К нему подошли возле самых ворот. Трое в серых шинелях заступили путь, еще двое стали по бокам. Ростислав ждал, не говоря ни слова. Случайно его взгляд упал на лицо одного из серошинельных. Пустые мертвые глаза казались стеклянными, но ярко-алые губы победно улыбались. Значит, и здесь эти… Бессмертные Герои! Что ж, следовало ожидать…

– Гражданин Арцеулов? – Венцлав отстранил рукой одного из солдат и подошел совсем близко. – У меня ордер на ваш арест. Прошу сдать оружие…

Все было будничным и скучным. Его обыскали, толкнули в спину и повели через ворота. Черное авто стояло наготове. Арцеулова усадили на заднее сиденье рядом с одним из красногубых. Венцлав сел по другую сторону.

– Вперед! – машина мягко тронулась с места. Один из солдат опустил занавески на окнах. Еще одна, плотная, из темной ткани, отделяла заднее сиденье, не давая возможности смотреть через ветровое стекло. Куда его везут с такими предосторожностями? Неужели дорога на Лубянку – государственный секрет?

– Папиросы? – Венцлав держал в руках тяжелый серебряный портсигар. Ростислав потянулся за куревом, но тут же опомнился. От этих нелюдей ему не надо ничего. Даже если эта папироса – последняя.

– Напрасно, Ростислав Александрович. Или пристрастились к махорке?

Тон был спокоен, даже доброжелателен, но в нем сквозила еле заметная насмешка.

– Да пошел ты, гад краснопузый! – наконец-то можно забыть о воспитании и прочей, как бы сказал Степа, «интеллигентской ерунде».

– Не смейте! – Венцлав злобно дернул щекой, голос его загустел от злобы. – Я дворянин, Ростислав Александрович! Мой род правил этой землей, когда ваш пращур ходил с сохою!

Это было ново. Большевик, требующий уважения к своему «чуждому» происхождению! Ишь, дворянин нашелся!

– Не смейте улыбаться! – Венцлав скривился, бесцветные глаза горели злостью. Ростиславу и вправду стало весело:

– Молчал бы лучше, нелюдь! Дворянин… Да ты просто большевистская сволочь и предатель Родины! Понял – или повторить?

На какое-то мгновение Арцеулову показалось, что краснолицый его ударит. Но Венцлав сдержался. Глаза потухли, голос стал тихим и невыразительным:

– Мне не в чем оправдываться, тем более перед вами. Я не виноват в том, что не человек. Но я был человеком, и то, что вы говорите, в вашем столетии называется расизмом. Это недостойно…

Арцеулова передернуло. Упырь, требующий к себе уважения! Расизм, вот как?..

– Я не знаток некромантии. Но то, что ты творил в Сибири, знаю неплохо. Предатель не может оставаться дворянином. Ты предал Родину и Государя, Венцлав, и катись-ка ты со своим «достойно» или «недостойно»…

– Предал… – краснолицый чуть повысил голос. – Ваша Империя плохо относилась к таким, как я. Кое-что я вам покажу – попозже. И не злите меня, Арцеулов, а то я прикажу своим ребятам не убивать вас сразу. Вы ведь еще не видели мою спецкоманду? Это не олухи из 305-го, это получше… Перстень у вас?

– Ищите…

– Вы отдадите его сами. Не мне – с вами будут говорить. Будьте благоразумны, Ростислав Александрович. Кстати, как вам удалось убить Берга? Натравили голема на свежую кровь?

Ростислав не стал отвечать. Пусть разбираются сами со своими големами, упырями и нелюдями знатного происхождения.

– Вы облегчили мне задачу. Я имел приказ ликвидировать Берга, но, увы, не мог: у него был перстень. Мы не приказывали убивать полковника Лебедева. Нам нужен контроль над Тускулой, а не уничтожение лаборатории. Берг убил его сам: польстился на перстень. Дурак! Думал, что стал всесильным…

Это было похоже на правду. Впрочем, особой разницы нет: едва ли «контроль» обещал что-либо доброе тем, кто живет на далекой планете.

Арцеулов отвернулся и стал глядеть в завешенное окно. Итак, с ним собираются беседовать. Интересно кто? Неужели Агасфер?

Внезапно авто затормозило. Венцлав кивнул, сидевший рядом солдат достал большую черную повязку. Ростислав не стал сопротивляться, позволив завязать глаза. Он побережет силы. Руки не связаны, значит, не все потеряно…

Арцеулова вывели из машины. Под ногами он ощутил твердый камень: он находился в каком-то дворике, вымощенном плитами. Один из солдат взял его за плечо, и Ростислав ощутил ледяной холод. Его подтолкнули вперед.

– Ступеньки, – услышал он голос краснолицего.

Лестница была недлинной, Ростислав споткнулся о порог и ощутил спертый воздух подвала. Его быстро провели дальше. Снова порог, затем еще один. Пахнуло сыростью, еще один порог, несколько ступенек, и легкие наполнились холодным стылым воздухом. Где-то неподалеку капала вода, под ногами хлюпала лужа.

– Повязка… – вновь послышался голос Венцлава.

С него сняли черную ткань, и Арцеулов невольно замер. Вокруг была тьма, рассекаемая светом электрических фонарей. Осклизлые стены, низкие своды, странные ниши… Он был в подземелье.

– Мы под Столицей, – пояснил Венцлав. – Идите за мной и не вздумайте бежать. Людей здесь нет, и вас встретят плохо…

Угроза была неясной, но Ростислав почувствовал ее серьезность. Да, похоже, в этой черной бездне нет места живым…

Один из солдат шел впереди, светя фонарем, за ним шагал Венцлав, за Арцеуловым пристроились остальные. Свет фонарей падал то на древнюю, поросшую мхом кладку, то на проходы, уводящие в сторону. Шли долго, пока наконец краснолицый не сказал: «Стой!».

– Я вам обещал кое-что показать, Арцеулов. Пойдемте…

Он взял у солдата фонарь и кивнул на один из боковых проходов.

Они оказались в большом подземном зале. Венцлав неторопливо провел лучом света по стенам, в которых чернели глубокие ниши, затем фонарь высветил заржавленные крючья, вбитые в низкий потолок, следы столбов, когда-то вмурованных в каменный пол.

– Раньше здесь было светло… Застенок… Знаете, что это такое?

Арцеулов не стал отвечать. О чем-то подобном он догадывался с самого начала.

– Вот тут стояла дыба. Дальше – жаровня, где калили железо… Видите ниши? Некоторые из них замурованы?.. Они не пусты…

Холодом смерти веяло от этого страшного места. Ростиславу почудилось, что где-то совсем рядом глухо звякнули старые заржавелые цепи.