Кирилл Еськов - Америkа reload game (с редакционными примечаниями)

– Это правда, что ль? – ну, насчет ортегиных дедушек…

– Про мэйнского – правда; а про севильского – ну сами подумайте, откуда у инквизитора, при целибате-то, законные дети? Но лаймы вот тоже повелись…

– Да, забавно. Так сколько там в итоге взяли?

– Не знаю, пока не сосчитали.

– То есть как это? – изумился генерал.

– Ну, ясно только, что сумма астрономическая: годовой бюджет средних размеров европейской страны. Мы сразу же, в присутствии тех клерков, всё заперли обратно, опечатали и приставили охрану. С учетом стоящей перед нами задачи…

– Ясно. Стало быть, в первую голову мы должны эвакуировать отсюда те бумаги, затем – казну, а уж с личным составом – как получится… Что ж, маркиз этот нам будет весьма кстати. Давайте-ка его сюда, ко мне!

Генерал-губернатор Индии маркиз Далхаузи смотрелся неважно – чему, впрочем, удивляться не приходилось. Присутствия духа он, однако, не утратил, и начал с того, что пожелал уточнить – чьим, собственно, пленником он является?

– Бригадный генерал Павел Евдокимов, к вашим услугам – вооруженные силы Русско-Американской компании. Впрочем, в данный конкретный момент мы действуем от лица Российской империи, под Андреевским флагом – так что вы пленник русского царя.

– Значит, вы русский…

– О нет, – усмехнулся генерал, – я имею честь быть калифорнийцем!

– А не подскажете ль, с каких это пор Андреевский флаг стал красно-белым –неотличимым от флага Ост-Индской Компании?

– Вполне законная ruse de guerre, военная хитрость; так во всяком случае полагал ваш прославленный адмирал Хорнблауэр, «Гроза Средиземноморья» – при захвате береговых батарей на мысе Креус, для примера. Ну, а поскольку мы у себя привыкли равняться именно на Королевский флот как на образец во всём… И кстати: факт открытия боевых действий против Калифорнии без формального объявления войны делает эти ваши претензии и вовсе смешными, вы не находите?..

Ладно, давайте к делу: в данный момент я обращаюсь к вам не как к подданному Ее Величества, а как к одному из шефов Ост-Индской компании. Мы, разумеется, конфискуем сейчас содержимое вашего Казначейства. Однако вполне возможно, что всё это вернется к вам, как тот хлеб, отпущенный по водам – на определенных условиях, после окончания военных действий и заключения мира. По этой причине я хочу, чтобы вы сдали нам ценности строго по описи, заверив ее своей собственноручной подписью и печатью: чужого нам не надо.

Воцарилось молчание; маркиз в изумлении разглядывал собеседника, тщетно пытаясь сообразить: в чем же тут подвох?

– А что за условия? – осторожно поинтересовался он наконец, обозначая тем самым готовность к «конструктивному диалогу».

– Насколько мне известно, наша Компания намерена после заключения мира добиваться от правительства Ее Величества кое-каких компенсаций за понесенный военный ущерб; ну а деньги вашей Компании будут тут чем-то вроде залога.

– Хорошо, я согласен. Но с одним условием: я выдам вам расписку не на ту сумму, которую вы реально найдете в наших кладовых: на меньшую.

– Простите, не понял…

– Ну, чего ж тут не понять: разница между фактической и задокументированной суммами (а она, кстати, огромна) поступит в ваше распоряжение. Вы станете одним из богатейших людей мира, генерал – и вы сами, и те, с кем вы сочтете нужным поделиться.

– Вот как?.. – и Евдокимов уставил на маркиза тяжелый, неприязненный взгляд. – Подразумевается, что делиться я должен с вами, и в число богатейших людей мы войдем на пАру?

– Ваше предположение оскорбительно, генерал, – на щеках маркиза проступил нехороший румянец. – А наносить оскорбление человеку, находящегося в вашей власти и лишенному возможности ответить как дОлжно…

– Ну, вы ведь сами нашли возможным сделать мне не менее оскорбительное предложение, разве нет?

Некоторое время собеседники пристально разглядывали друг друга и, похоже оба пришли к определенным выводам.

– Гм… Позвольте мне принести вам свои извинения, генерал.

– Взаимно. Так в чем всё-таки смысл вашего предложения – раз возможность прикарманить и поделить те денежки мы изначально выводим из рассмотрения?

– А вы подумайте сами, – тяжело вздохнул управляющий Ост-Индской компании. – Чай, не маленький…

– А! Кажется, понял… – непродолжительные размышления Евдокимова завершились коротким смешком. – Ваша Компания хранит здесь, в Калькутте, не только свои настоящие бухгалтерские книги, но и свою «черную кассу». И Компании лучше уж, чтоб те неучтенные деньги испарились вовсе, чем объясняться потом с жадными правительственными ревизорами по поводу их происхождения, и вообще своей двойной бухгалтерии… Верно?

– Ладно. Вы напишете мне две расписки: в одной будет настоящая сумма – ее не увидит никто, кроме моего командования в Петрограде, в другой – проставите сколько найдете нужным. Такой вариант устроит ваше лондонское начальство?

– Будем надеяться, что устроит… А наша бухгалтерская отчетность?

– Уедет с нами в Петроград, разумеется – вместе с архивом Политического департамента и «Этнологической экспедиции», – (при этих словах по лицу маркиза пробежало нечто вроде судороги). – О дальнейшей судьбе этих документов вам надлежит договариваться с Конференцией двенадцати негоциантов, опять-таки после заключения мира.

– Ясно… А могу я поинтересоваться вашими дальнейшими планами, генерал? Сколь долго вы собираетесь пользоваться нашим гостеприимством?

– О, оккупировать Калькутту и оборонять ее от Бенгальской армии – если вы это имеете в виду – в наши планы совершенно не входит: ваши британские классики, Дрейк с Морганом, учат нас, что главное в профессии пирата – это вовремя смыться… Так что мы задержимся тут ровно настолько, чтобы уничтожить вашу крепость, и немедля отбудем восвояси.

– Уничтожить крепость?! В каком смысле?

– В прямом, – генерал был сама любезность. – У нас вдоволь взрывчатки, а теперь, благодарение Господу, в нашем распоряжении еще и весь ваш замечательный арсенал! Мы выведем из строя все пушки, взорвем все ворота – это непременно, ну а уж сами стены – это насколько хватит пороха…

– Вы шутите? – на генерал-губернатора больно было смотреть.

– Ничуть! Как это ни прискорбно, господин генерал-губернатор, вам предстоит отныне учиться жить тут с «тюрбанниками» без пушек и крепостных стен. Так что глядите, как бы те ребята не устроили вам торжественное празднование столетнего юбилея истории с «Калькуттской черной ямой»…

Вид генерал-губернатора ясно говорил о том, что шуточки на эту тему он находит мягко говоря бестактными. Сто лет назад, в 1756 году, бенгальский наваб Сирадж уд-Даул, возмущенный тем, что Ост-Индская компания возвела в Калькутте укрепления – что прямо запрещалось договором об аренде территории, – взял приступом Форт-Уильям (не нынешнюю «вобанову звезду», а старой еще постройки четырехугольную крепостицу) и предал ужасной смерти сотню сдавшихся в плен английских солдат. На самом деле там не было никаких специфически-восточных жестокостей – просто военнопленных набили, как сельдей в бочку, в крепостную тюрьму «Калькуттская черная яма», и к исходу запредельно жаркой летней ночи многие из них (и в особенности раненые) умерли от теплового удара и невыносимой духоты. Собственно говоря, наваб лишь выдал белым сахибам сдачу той же монетой, какой они сами годами расплачивались с бенгальцами – но счет за такого рода инциденты, как всем известно, победителям и побежденным история выписывает по разным прейскурантам…