Хиллари Клинтон - Тяжелые времена

Церемония прощания проходила на стадионе в Соуэто. Шел непрерывный дождь. Нынешние и бывшие короли, королевы, президенты, премьер-министры и высокопоставленные лица со всего мира, а также тысячи жителей ЮАР пришли, чтобы отдать дань уважения человеку, которого президент Обама назвал «великаном истории».

После публичной церемонии Билл, Челси и я в частом порядке поехали к Грасе, другим членам семьи и близким сотрудникам в доме Манделы в Йоханнесбурге. Мы оставили запись в памятной книге, посвященной Манделе, вспоминали истории его замечательной жизни. Другой наш друг, рок-звезда и активист Боно, также приехал на церемонию прощания. Он стал страстным и успешным поборником борьбы с нищетой во всем мире, у него сложились товарищеские отношения и завязалась крепкая дружба с Манделой. Вернувшись в отель, где мы остановились, он сел за большой белый рояль и сыграл песню в память о Мадибе. Я не Конди Райс и играть на фортепиано, как она, не умею, но Боно великодушно разрешил мне посидеть рядом с ним и даже понажимать несколько клавиш, что очень порадовало моего более музыкального мужа.

Я вспомнила об инаугурации Мадибы в 1994 году и вновь с восхищением подумала обо всех свершениях Манделы и его народа. Наряду с этим я также надеялась, что ЮАР воспользуется этим печальным моментом, чтобы вновь подтвердить свою приверженность курсу, который проложил для них Мандела к более сильной, более всеобъемлющей демократии и более справедливому, равноправному и гуманному обществу. Я надеялась, что и весь мир поступит так же.

Получая Нобелевскую премию мира, Мандела поделился своей мечтой о «мире, где существует демократия и уважение прав человека, мире, свободном от ужасов нищеты, голода, лишений и невежества». С таким представлением о будущем все становится возможным. Моя самая радужная мечта — чтобы Африка XXI века стала таким континентом, который обеспечивает возможности развития для молодежи, демократию для своих граждан и мир для всех. Это была бы Африка, достойная долгого пути Нельсона Манделы к свободе.

Палестинский флаг представляет собой прямоугольное полотнище из трех равновеликих горизонтальных полос: черной, белой и зеленой — и красного треугольника в левой части на всю ширину флага. Со времен Шестидневной войны 1967 года до Соглашения в Осло 1993 года он был запрещен на палестинских территориях израильскими властями. Многие считали его символом терроризма, сопротивления и палестинской «интифады» [64] « Интифада » — перевод данного слова с арабского языка означает «восстание». , ожесточенных выступлений против израильского правления, которые бушевали на палестинских территориях в конце 1980-х годов. Даже спустя семнадцать лет после Соглашения в Осло некоторые израильские консервативные круги воспринимают этот флаг как символ неповиновения. Поэтому было удивительно видеть черно-бело-зеленый с красным флаг Палестины рядом со знакомым бело-голубым израильским флагом в официальной резиденции премьер-министра Биньямина Нетаньяху, лидера правой партии «Ликуд», в Иерусалиме, прибыв туда в середине сентября 2010 года.

Развевающийся палестинский флаг был примирительным жестом со стороны премьер-министра по отношению к другому его гостю в тот день, председателю Палестинской национальной администрации Махмуду Аббасу. Интересен тот факт, что в свое время Биньямин выступал категорически против аналогичного жеста своего предшественника Эхуда Ольмерта.

— Я рад приветствовать вас в своем доме, — такими словами встретил Биньямин Аббаса.

Палестинский руководитель остановился в холле, чтобы оставить в гостевой книге премьер-министра запись следующего содержания: «Сегодня я вернулся в этот дом после долгого отсутствия для того, чтобы продолжить сотрудничество и переговоры, в надежде достичь стабильного мира во всем регионе, прежде всего — мира между израильским и палестинским народами».

Обмен любезностями не мог скрыть того напряжения, которое мы чувствовали в тот день. Когда мы приступили к переговорам в небольшом личном кабинете Нетаньяху, нас поджимали сроки. Менее чем через две недели истекал десятимесячный мораторий на строительство новых израильских поселений на Западном берегу реки Иордан. Аббас был намерен отказаться от прямых переговоров, которые мы только начинали, если мы не придем к соглашению и не продлим мораторий. Нетаньяху же настаивал на том, что десяти месяцев было более чем достаточно. Потребовалось почти два года сложной дипломатической работы, чтобы уговорить этих двух лидеров на прямые переговоры в интересах разрешения конфликтов, которые разгорались на Ближнем Востоке на протяжении нескольких десятилетий. Они наконец изъявили готовность приступить к обсуждению ключевых проблем, которые были неподвластны предыдущим миротворческим усилиям. В число этих проблем входило: установление границ будущего Палестинского государства, обеспечение мер безопасности для Израиля, решение вопросов, касавшихся палестинских беженцев и статуса Иерусалима, который обе стороны считали своей столицей. Казалось, они могли отказаться от переговоров в самый ответственный момент, и я не была уверена в том, что мы найдем выход из тупика.

Впервые я посетила Израиль во время нашего с Биллом паломничества на Святую землю в декабре 1981 года. Пока мои родители присматривали за Челси в Литл-Роке, мы на протяжении более десяти дней исследовали Галилею, Масаду [65] Масада — древняя крепость на израильском побережье Мертвого моря. , Тель-Авив, Хайфу и улочки Старого города в Иерусалиме. Мы преклонили колени в храме Гроба Господня, где, согласно христианскому верованию, Иисус был погребен и воскрес. Также мы посетили самые священные места для христиан, евреев и мусульман, включая Стену Плача, мечети Аль-Акса и Куббат ас-Сахра [66] Мечеть известна также как «мечеть халифа Омара» или «Купол Скалы» (поскольку построена на Храмовой горе над основанием храма царя Соломона в Иерусалиме). . Мне очень понравилось в Иерусалиме. В этом городе древнейшая история и традиции гармонично сосуществовали с бешеным ритмом жизни современного города. Я была глубоко восхищена талантом и стойкостью израильского народа. Они создали оазис демократии в пустыне, в регионе, полном идеологических соперников и автократов.

Когда мы покинули этот город и посетили Иерихон, который стоит на Западном берегу реки Иордан, я впервые увидела, как палестинцы выживают в условиях оккупации, лишенные того, что американцы воспринимают как должное, — достоинства и самоопределения. Мы с Биллом вернулись из той поездки с четким ощущением сильнейшей личной привязанности к Святой земле и ее народу. Годами мы жили надеждой на то, что однажды израильтяне и палестинцы смогут разрешить свой конфликт и начать жить в мире.