Хиллари Клинтон - Тяжелые времена

Во время первого крупного авианалета был убит Ахмед Джабари, террорист, которого обвиняли в планировании нападений на израильтян в течение многих лет. За последовавшие двое суток погибли еще несколько человек с обеих сторон. 16 ноября первая страница «Нью-Йорк таймс» была почти полностью отдана под размещенные рядом трагические кадры похорон в городе Газа и в Иерусалиме.

По израильским данным, в течение той недели из Сектора Газа было выпущено более 1500 ракет. Шестеро израильтян, четверо гражданских лиц и двое военнослужащих, погибли, и более двухсот человек получили ранения. Многие израильские семьи были вынуждены покинуть свои дома в южных районах неподалеку от Сектора Газа из-за продолжавшихся ракетных обстрелов израильской территории. Сотни палестинцев погибли в ходе операции по нанесению ударов с воздуха, которую израильские военные назвали операцией «Облачный столб».

Мне часто поступали все новые и новые сообщения о текущем положении дел от посла США в Израиле Дана Шапиро и его сотрудников в нашем посольстве в Тель-Авиве, а также от наших экспертов в Вашингтоне. Заместитель госсекретаря Билл Бернс, который был руководителем Бюро по делам Ближнего Востока при Госдепартаменте в то время, когда этим ведомством заведовал Колин Пауэлл, вновь собирал для меня информацию. Мы с Биллом оба считали, что возможности дипломатии по пресечению дальнейшей эскалации конфликта в данном случае весьма ограниченны.

Я позвонила министру иностранных дел Египта Мохаммеду Амру, чтобы понять, может ли Египет что-нибудь сделать, чтобы снять напряженность в регионе. «Мы не можем с этим мириться», — заявил Амр об израильских воздушных ударах. Хотя Мубарака на посту президента сменил Мурси, лидер «Братьев-мусульман», я надеялась, что Египет по-прежнему останется ключевым посредником и всегда будет выступать за мир. Я постаралась сыграть на заинтересованности Амра в повышении престижа Египта. «Я думаю, что ваша роль в этом очень важна, и я призываю вас сделать все возможное для деэскалации ситуации», — сказала я, настаивая на том, чтобы Египет провел переговоры с «ХАМАС» и убедил их прекратить бомбардировку Израиля. Я утверждала, что Израиль действовал лишь в рамках самозащиты, поскольку «нет на земле такой страны, которая бы молча терпела, чтобы ее обстреливали ракетами». Амр согласился предпринять попытку провести переговоры с «ХАМАС». «Я надеюсь, что нам обоим удастся что-нибудь сделать, чтобы остановить это безумие, — сказал он. — Мы должны совместно приложить для этого все усилия».

Во время перелета из города Перта в Аделаиду, а затем в Сингапур мы с президентом Обамой постоянно находились в тесном контакте, координируя наши совместные усилия по оказанию давления на наших ближневосточных коллег. Президент осуществлял нажим на Мурси и вел консультации с премьер-министром Нетаньяху и премьер-министром Эрдоганом, призвав все стороны добиваться прекращения огня. Сравнивая наши впечатления от этих переговоров, мы прикидывали необходимость более прямого взаимодействия. Нужно ли мне было лететь на Ближний Восток, чтобы попытаться положить конец насилию?

Ни один из нас не был до конца уверен в том, что моя поездка в регион будет самым правильным решением. Для начала: и у президента, и у меня имелись важные дела в Азии. После короткой остановки в Сингапуре я планировала встретиться с президентом Обамой в Таиланде, а затем отправиться в Бирму с историческим визитом, который должен был послужить делу укрепления зарождающейся в этой стране демократии. Потом мы должны были поехать в Камбоджу на большой саммит азиатских лидеров, на котором, как ожидалось, в основном путем тонкой дипломатической игры будет решаться непростой вопрос по Южно-Китайскому морю. Личное присутствие и проявленное таким образом уважение должно было иметь большое значение в Азии, поэтому данное отклонение от графика обошлось бы дорого.

Но и это было еще не все: президент, по понятным причинам, с настороженностью относился к тому, чтобы мы брали на себя роль прямого посредника в разгар очередного запутанного конфликта на Ближнем Востоке. Если бы мы попытались стать посредниками в достижении соглашения о прекращении огня, а достичь его так и не удалось бы (а это казалось весьма вероятным исходом), это подорвало бы престиж и авторитет США в регионе. Был также велик шанс, что прямое участие США задержит продвижение дела мира, поскольку уровень вовлеченности высоких сторон послужит повышению внимания к конфликту и обе стороны будут вынуждены занять более жесткие позиции на переговорах ради «сохранения лица». А этого как раз ни мне, ни президенту, ни Америке не было нужно.

Я продолжила свою поездку по Азии, как и планировалось. Однако я, насколько это было возможно, часто разговаривала по телефону с основными ближневосточными лидерами и заинтересованными европейскими союзниками. И в каждом таком разговоре я вновь и вновь повторяла, что лучшим выходом из сложившейся ситуации было бы одновременное прекращение огня между Израилем и «ХАМАС».

Ставки были высокие. Израильский кабинет министров объявил о мобилизации семидесяти пяти тысяч резервистов для возможного наземного вторжения в Сектор Газа. В соответствии с худшими предположениями, дело стало приобретать нежелательный оборот, превращаясь в некое повторение событий января 2009 года, когда развернулись боевые действия, которые унесли немало жизней жителей Сектора Газа и нанесли урон репутации Израиля в мире. Было крайне важно урегулировать кризис до того, как он перейдет в наземную фазу конфликта. Единственной хорошей новостью было то, что система ПВО «Железный купол», которую мы помогли создать, чтобы защитить Израиль от ракет, работала даже лучше, чем ожидалось.

Израильские военные сообщили, что «Железный купол» успешно перехватывает более 80 % всех ракет, которые были запеленгованы системой. И даже если это были завышенные оценки, то в целом уровень успешных перехватов был поразительный. Но и одной ракеты из Сектора Газа, которая попадала в цель, было достаточно, чтобы обеспечить решимость израильтян найти и уничтожить и ракетные арсеналы, и пусковые установки в Секторе Газа.

Когда я 18 ноября приехала в Бангкок, где уже находился президент Обама, я сообщила ему, что в рамках своей телефонной дипломатии я сталкиваюсь с непростой ситуацией, которая сложилась в реальности: ни одна из противоборствующих сторон не желала уступить первой. Президент пришел к такому же выводу на основе своего опыта переговоров со сторонами. Поэтому я проталкивала идею одновременного прекращения огня с обеих сторон, чтобы обе стороны отошли от края пропасти в одно и то же время.