Хиллари Клинтон - Тяжелые времена

Моя первая поездка в Индию в качестве госсекретаря состоялась летом 2009 года. За четырнадцать лет с тех пор, как я впервые побывала здесь, товарооборот между нашими странами вырос с менее чем 10 миллиардов долларов до более чем 60 миллиардов. Продолжая расти, в 2012 году он составит почти 100 миллиардов долларов. Хотя еще оставалось слишком много барьеров и ограничений в этой области, американские компании постепенно получали доступ к индийскому рынку, способствуя тем самым созданию рабочих мест и возможностей в обеих странах. Индийские компании также инвестировали в Соединенные Штаты, и многие высококвалифицированные индийские рабочие обращались за визами в США и содействовали созданию инновационных американских компаний. Более ста тысяч индийских студентов ежегодно находились на обучении в Соединенных Штатах. Некоторые из них в последующем возвращались на родину, чтобы применить там свои знания и навыки, но многие оставались, чтобы внести свой вклад в американскую экономику.

В Дели я встречалась с представителями разных слоев общества, в том числе с премьер-министром Индии Манмоханом Сингхом, крупными предпринимателями, предпринимателями из числа женщин, учеными в области климата и энергетики, со студентами. Я была очень рада встретиться с Соней Ганди, главой партии Индийский национальный конгресс, с которой я познакомилась в 1990-х годах. Она и премьер-министр Сингх объяснили мне, как трудно было проявить сдержанность по отношению к Пакистану после скоординированных террористических актов, организованных в Мумбаи в ноябре 2008 года. Они мне ясно дали понять, что в случае повторных аналогичных акций подобной сдержанности уже не следовало ожидать. Индейцы называли теракты 26 ноября 2008 года «событиями 26/11», по аналогии с «событиями 9/11» — терактами в США 11 сентября 2001 года. В знак солидарности с народом Индии я решила остановиться в элегантном старинном отеле «Тадж-Махал палас» в Мумбаи, ставшем одним из объектов ужасных терактов, в результате которых погибло 164 человека, в том числе 138 индейцев и четыре американца. Я посетила также мемориал в Мумбаи. Тем самым я хотела продемонстрировать, что жители этого города не были запуганы произошедшим и что Мумбаи был открыт для бизнеса.

В июле 2011 года, во время душной летней жары, я посетила индийский портовый город Ченнаи на берегу Бенгальского залива, коммерческий центр, находящийся на пересечении важных торговых путей и маршрутов транспортировки в Юго-Восточной Азии. Ни один из госсекретарей США ранее еще не посещал этот город, и мне хотелось показать, что мы понимали: Индия больше, чем Дели и Мумбаи. В публичной библиотеке Ченнаи, крупнейшей в стране, я выступила с речью о роли Индии на мировой арене, прежде всего в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Я отметила, что у Индии есть исторические связи в Юго-Восточной Азии, поскольку купцы использовали Малаккский пролив, чтобы добраться до индуистских храмов, которые во множестве находились в этом районе. Я выразила надежду, что Индия сможет преодолеть свой затяжной конфликт с Пакистаном и стать страной, более активно выступающей в защиту демократии и свободной рыночной экономики в Азии. Я подчеркнула в своей речи перед аудиторией в Ченнаи, что Соединенные Штаты поддерживают политику Индии «Смотреть на Восток». Нам хотелось, чтобы эта политика одновременно также означала «Вести за собой Восток».

Несмотря на некоторые отдельные различия в наших взглядах, стратегические основы наших отношений с Индией (общие демократические ценности, экономические задачи и дипломатические приоритеты) обеспечивали заинтересованность обеих наших стран в более тесном сближении. Мы вступали в новый, более зрелый этап в наших отношениях.

Основной целью нашей стратегии в Азии являлось содействие политическим реформам и экономическому росту. Мы стремились к тому, чтобы в XXI веке все народы Азии стали не только более процветающими, но и более свободными. А расширение их свободы, я была уверена, привело бы к дальнейшему повышению их благосостояния.

Многие страны региона задавались вопросом, какая модель управления подходит им больше всего. Для некоторых политических руководителей экономический рост Китая и сочетание в этой стране авторитаризма и государственного капитализма являлись весьма привлекательным примером. Нам часто доводилось слышать, что демократия может подходить для любого другого уголка Земли, но только не для Азии. Эти критики предполагали, что демократия не вписывается в логику истории развития региона, возможно, даже противоречит азиатским ценностям.

Эти теории можно было легко опровергнуть. Япония, Малайзия, Южная Корея, Индонезия, Тайвань являлись демократическими обществами, которые предоставляли своим народам широкие экономические возможности. В соответствии с данными неправительственной организации «Фридом хаус», в период с 2008 по 2012 год Азия была единственным регионом в мире, в котором отмечалась устойчивая динамика в области обеспечения политических прав и гражданских свобод. В качестве примера можно привести Филиппины, где в 2010 году были проведены выборы, которые были оценены как значительно более демократичные по сравнению с предыдущими. Новый президент страны, Бенигно Акино III, начал кампанию по борьбе с коррупцией и повышению информационной открытости. Филиппины были ценным союзником Соединенных Штатов, и когда в конце 2013 года на эту страну обрушился сильный тайфун, наши совместные усилия и активная помощь со стороны ВМС США позволили быстро преодолеть его последствия. Безусловно, необходимо упомянуть и Бирму. К середине 2012 года предсказанные президентом Индонезии Юдойоно демократические реформы и процессы повышения информационной открытости находились в этой стране в самом разгаре, и Аун Сан Су Чжи, которая десятилетия провела в тюрьме, олицетворяя собой совесть своего народа, теперь работала в парламенте.

Были, однако, и другие примеры, которые являлись менее обнадеживающими. Слишком многие азиатские правительства продолжали сопротивляться реформам, ограничивали доступ своих граждан к информации и препятствовали высказыванию ими своего мнения, а за выражение несогласия сажали их в тюрьму. При Ким Чен Ыне Северная Корея оставалась самой закрытой страной в мире с репрессивным режимом. Это трудно себе представить, но при нем ситуация стала еще хуже. Камбоджа и Вьетнам добились определенного прогресса, но он был недостаточен. Во время своего визита во Вьетнам в 2010 году я узнала, что за несколько дней до моего приезда несколько известных блогеров были арестованы. В ходе встреч с вьетнамскими чиновниками я высказала опасения по поводу необоснованных ограничений основных свобод, включая аресты и суровые судебные приговоры, которые излишне часто применялись к политическим диссидентам, правозащитникам, блогерам, католическим активистам и буддийским монахам и монахиням.