Дмитрий Зурков - Бешеный прапощимк части 1-9

Все утро Ваш покорный слуга добросовестно отдыхал от трудов ратных. Но как это повелось в армии со времен Петра Алексеевича, отдых состоял в смене вида деятельности. Сидел и сражался с самым неистребимым противником — служебным делопроизводством. Вооружившись пером, которым, к сожалению, владел хуже, чем штыком, я в который раз пытался пробиться сквозь врождённую патологическую скупость интендантов и обосновать необходимость дополнительных комплектов обмундирования, обеспечения мылом и усиленным питанием своего подразделения. Про оружие и боеприпасы я вообще молчу! Понадобилось личное распоряжение Командующего с подачи Валерия Антоновича, чтобы эти скряги и крохоборы выделили нам два ящика трофейных винтовочных патронов. И еще возмущались таким расточительством!

Сквозь открытое окно раздался шум приближающегося автомобиля, а чуть позже послышалась и легкая суета на входе, обычно свидетельствующая о явлении высокого начальства. Однако, отсутствие обязательного для такого случая зверообразного рева дежурного: «Смирно!!!!!», и следующего за ним раскатистого рапорта: «Ваше превосходительство…», позволило несколько расслабиться и вернуться к ненавистной бумажной баталии. Путаясь в казуистике казенных оборотов, я проигнорировал звук шагов по лестнице, тем более что он не сопровождался позвякиванием шпор.

Поэтому неожиданно раздавшиеся слова: «Мир дому сему», заставили меня буквально подпрыгнуть на стуле. Передо мной стоял невысокий, чуть полноватый, с прямо-таки шикарной седой бородой и шевелюрой батюшка, на вид — годков за шестьдесят. По-отечески улыбаясь и давая мне время прийти в себя, хорошо поставленным басом он представился:

— Я — иеромонах Александр Завьялов.

Ого, а батюшка-то непростой. Фиолетовое облачение, кажется, просто так не одевалось, а за какие-то заслуги. Ладно, придет время, узнаем…

— А это наш герой, организовавший последнее дело, — присоединился к разговору капитан Бойко, как всегда незаметно, по-кошачьи, вошедший в комнату. — Здравствуйте, Денис Анатольевич! Решил вот проведать вас, посмотреть, чем занимаетесь.

— Всегда рад, Валерий Антонович! Вверенные под мою команду нижние чины в данный момент находятся в казарме, ждут команды строиться на молебен.

— Вот ваш новый священник, дивизионный благочинный отец Александр. Он согласился подменить отца Ореста…

— На то время, пока отец Орест не исполнит епитимью, наложенную на него протопресвитером, да не освободится от греха винопития. — пророкотал новый батюшка, усмехаясь в бороду. — А это — дело не быстрое.

— Строить взвод на богослужение, отец Александр?

— Сделайте милость, господин подпоручик. Небось, рассупонились, лежебоки, минут пять собираться будут. — басит монах, испытующе поглядывая на меня.

— А вот и нет, отче. Здесь, как я понял, все делается очень быстро. — Поясняет Бойко, затем поворачивается ко мне. — Денис Анатольевич, покажите отцу Александру то, что Вы демонстрировали мне в прошлый раз.

Поймав мой вопросительный взгляд, поясняет:

— Отец Александр знает, что у Вас не совсем обычное подразделение. И не совсем обычный командир. Почему и будет приставлен к вам.

Так, понятно. «Замполита» или «Зоркого Глаза» мне на шею посадить хотят. Ну, может оно и правильно, посмотрим, что дальше будет.

— Ну, что ж, пойдемте…

Мы вышли из казармы, отошли на десяток метров и остановились. По дороге я подобрал небольшой камушек, и, вернувшись к крайнему окну казармы, кинул его внутрь и высвистел «Тревогу». Валерий Антонович с отцом Александром стояли поодаль и наблюдали за происходящим. Из окон вылетели мои «орлы» и «орлята» второго набора. Часть не по форме, кто — без фуражки, кто — без гимнастерки, но — с оружием. Две секунды, и все изготовились к стрельбе.

— Отбой вводной! Привести себя в порядок! Построение через две минуты!

Подзываю Митяева:

— Михалыч, на тренировках хуже получалось, секунд десять. А сегодня что за праздник такой?

— Командир, мы ж тоже не лыком шиты. Как ты вместе с начальством вышел, да еще камень поднял, так оно и понятно стало, что дальше-то будет, это — к бабке не ходи. Вот я всех по окнам и рассовал…

— Ну, вы и артисты!

— Как учили.

— Ладно, молодцы! Строй группу, сейчас нового батюшку представят и пошагаем на молебен…

Отец Александр проводил службу иначе, чем его предшественник. Было видно, что молитва для него не нудная обязанность, не пустой ритуал, доведенный до автоматизма, и поэтому не требующий никаких душевных сил. Он не читал молитву, он действительно молился. И за себя, и за тех, чьи души были вверены в его окормление. Мои бойцы тоже это почувствовали. Даже «казачонок» второго набора Егорка, егоза и хулиган, получивший в прошлое воскресенье от меня хорошего командирского «леща» за попытку помяукать в тон отцу Оресту, повторял слова молитвы с каким-то серьезным, взрослым выражением на лице. После окончания службы наш новый батюшка обратился к группе с проповедью. Прочитав небольшое поучение на Евангелие об укрощении Господом бури на море, он увещевал солдат веровать, что Он и среди военных бурь, сражений и походных трудов всегда со своим православным воинством, только надо крепко верить и усердно молиться Ему о даровании победы над супостатом.

После окончания службы отец Александр в сопровождении Бойко подошел ко мне.

— Денис Анатольевич, ежели надобность во мне возникнет, — обращайтесь безо всяких сомнений.

— Благодарю, отче. Пока что проблем душевных не возникало.

— Ложь есть грех, господин подпоручик. А ложь лицу духовного звания — вдвойне. Вижу в Вас душевную борьбу и терзания, — Батюшка пристально смотрит на меня. — Но не готовы еще Вы к разговору. Как сподобитесь, найдите меня…

По славному русскому обычаю праздновать все, что только можно, организовываю то, что гораздо позже будут называть коллективной пьянкой. Второй раз уже. И в обоих случаях являюсь виновником торжества. В первый раз действо называлось «представление, то бишь вливание в коллектив» В обоих смыслах. И влился в славный коллектив разведотдела, и влил в него две бутылки шустовского коньяка. Мог и больше, но Валерий Антонович воспретил ввиду большого на тот момент объема работы. Поэтому мероприятие было достаточно кратким. Всю торжественность отложили до следующего раза. Все выпили по паре рюмок, закусили папиросами и шоколадом, и пошли работать дальше. А я был послан набирать казаков-добровольцев.

Ныне — другое дело. Никто никуда не спешит, поэтому обстоятельно готовлю процесс обмывания звездочек и таинство превращения прапорщика в подпоручика. И пусть мне кто-нибудь докажет обратное! По еще несостоявшейся будущей жизни помню, как обижался на начальника отдела в первый год службы, когда он обращался: «Товарищи лейтенанты и офицеры!». И только получив третий «гвоздь» на плечо, да посмотрев на то, что выпустилось после меня, на эти довольно жалкие потуги котят копировать повадки взрослых котов, понял, что старый майор был прав.