Константин Буланов - Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры

– Несомненно. – кивнул император.

Спустя два часа, когда монитор невероятного устройства погас, израсходовав весь запас энергии в батареи, бледный, с выступившим на лбу холодным потом, император тяжело отвалился на спинку своего кресла и устало воззрился на не менее измученного посетителя, принесшего ему столь тяжелые вести. Припомнив, что он слышал про серьезные проблемы со здоровьем Иениша и приложив к этому нервное потрясение сперва от потери корабля и команды, а после и от обретения подобных знаний, Александр III посчитал, что капитан 1-го ранга еще неплохо держится. Сам он прямо здесь и сейчас готов был просто лечь, уткнуться лицом в подушку и банально разрыдаться, как бы недостойно настоящего мужчины и истинного императора это ни было.

По отдельности каждый из предоставленных ему фактов мог вызвать разве что только усмешку самодержца, да крепкий пинок под зад принесшему его, ну или просто детское изумление от созерцания того же компьютера и фильмов с фотографиями, что хранились в нем. Но вот собранные вместе, и опосредованно подтвержденные докладами из иных источников, заставляли серьезно задуматься. Да что там задуматься! Они откровенно пугали! Особенно последняя строчка доклада Иениша, содержащая всего два слова "Мировая война" и поставленный напротив них год – 1914-й.

Император при жизни получивший прозвище "Миротворец" и положивший все силы на предотвращение возможных войн, мог оказаться тем самым человеком, что не сделал ничего для предотвращения общемировой войны, хотя получил информацию о ее неумолимом приближении за два десятка лет до ее начала.

– Кто еще в курсе? – наконец, устало поинтересовался император, прикрыв ладонью глаза.

– В подробностях – только мы двое, ваше императорское величество. – тут же отозвался Иениш. – В общих чертах – еще один офицер. Это капитан 2-го ранга Протопопов, Николай Николаевич, бывший старший офицер броненосной лодки "Русалка". Также о нашем госте известно моей супруге, поскольку именно она помогала ему первое время освоиться в России. Но она принимала его за тайного агента, который долгие годы провел за границей, но, став обладателем невероятно важной информации, был вынужден инкогнито вернуться на родину. Об указанных в моем докладе событиях она ничего не знает. Естественно, оба поклялись хранить сию тайну до конца дней своих.

– А что же сам гость?

– Испарился или лучше сказать развеялся, ваше императорское величество. – постаравшись не выдать откровенную ложь малейшим жестом или интонацией, ответил Иениш.

– Это как так? – опешил император. – Он что призрак, прости Господи, чтобы взять и развеяться?

– Не могу знать, ваше императорское величество. – развел руками капитан 1-го ранга. – Но то, что он растаял в воздухе – это факт. Однажды он поведал мне одну теорию о том, что будущее не предопределено. И малейшее действие здесь и сейчас, несомненно, вызовет определенные последствия через многие и многие годы. – Нагнувшись поближе к императору, Иениш прошептал ему в ухо, – Скорее всего самим фактом своего появления в нашем времени, он изменил историю, отчего и сам в положенное ему Творцом время не появился на свет. А, не родившись, он не смог попасть в наше время, оттого и исчез. Но то время, что он провел у нас до своего исчезновения и положенные им начала сохранились.

– Неисповедимы пути Господни. – тихо пробормотал Александр III и трижды перекрестился.

– Воистину. – кивнул стоявший по правое плечо самодержца Иениш и трижды осенил себя крестным знамением вслед за государем.

– Значит, это все что после него осталось? – император положил левую руку на погасший ноутбук и папку с докладом.

– Еще сохранился его катер, хранящий неимоверное количество технических секретов.

– Он у вас?

– Спрятан в надежном месте известном только мне, ваше императорское величество.

– Что именно возможно с него взять?

– Из наиболее ценного – двигатель, работающий на жидком топливе, аналога которого еще нет или я о нем никогда не слышал и устройство для голосовой беспроводной связи на больших расстояниях. Нечто подобное сейчас находится в разработке у профессора Попова, но каких результатов он смог добиться я не ведаю. Также много всяких мелочей, которые, ничего не опасаясь, можно было бы ввести в повседневный быт, вроде очень удобных застежек для одежды или канцелярских принадлежностей. Прочее же, по его словам, нам будет недоступно к пониманию.

Надолго задумавшись, император с четверть часа просидел, не проронив ни слова, после чего окинул оценивающим взглядом вновь занявшего свой стул Иениша.

– Да-а-а, господин капитан 1-го ранга. Умеете вы озадачить. Куда там министру финансов! – устало потерев слипающиеся глаза и с хрустом распрямившись, Александр III принялся прохаживаться по своему кабинету. – Мне необходимо время, чтобы собраться с мыслями, Виктор Христофорович. Да и вам отдохнуть не мешает. Даже не представляю, какого вам было хранить подобную информацию все это время. Это воистину непосильная ноша.

– Я, как и наш гость, лишь выполнял свой долг перед родиной, ваше императорское величество.

– Похвально, господин капитан 1-го ранга. – слегка кивнул головой император, показывая свое полное расположение, – Надеюсь, я могу рассчитывать на вас и впредь?

– Несомненно, ваше императорское величество.

– Благодарю, Виктор Христофорович. И отныне, когда мы будем беседовать наедине, позволяю обращаться ко мне по имени отчеству.

– Это честь для меня, Александр Александрович.

– Что же, на сегодня я предлагаю закончить и так затянувшуюся аудиенцию. Но непременно жду вас послезавтра ровно в полдень. Приглашение получите у секретаря. – подойдя к столу, император быстро черкнул пару строк на листе бумаги и протянул его Иенишу. – Это, – указал он на ноутбук и папку, – заберите с собой.

– Если позволите, Александр Александрович, я передам вам одно письмо. Прежде чем исчезнуть, наш гость успел написать его персонально для вас буквально за мгновение до того, как его руки более не смогли коснуться пера. Что именно написано в нем, мне неизвестно. – с этими словами Иениш извлек из своего портфеля заклеенный конверт и протянул его императору.

Тяжело вздохнув, Александр III взвесил конверт на ладони, как бы проверяя тяжесть новостей указанных в письме и с видом человека взошедшего на эшафот, вскрыл его костяным ножом для писем.

– Так вот отчего они столь настырны! – буквально прорычал русский монарх через пару минут продирания через непривычную ему орфографию. – Ох, не зря я чувствовал! – в один миг подходящий к пятому десятку больной и уставший человек преобразился в того самого русского медведя, каким представляли Россию и ее монархов на европейских карикатурах.