Дмитрий Бондарь - Другой путь 5 (СИ)

— Не люблю Намибию, - скрипнул Оппенгеймер. - Даже не вспоминайте, Никита.

— Итак, господа, насколько я понял нашу беседу с князем, для мирового сообщества будет лучше, если я ужесточу условия сделки с новым правительством большевиков? Кстати, Баталин уже, кажется, не большевик?

— Зато все его подручные - завзятые комми, - заявил Джей, тыкая вилкой в тарелку с тушеной уткой. - Короля делает свита.

— Да-да, - поддакнул Гринспен. - Я видел этих людей. Да мы все, за исключением разве что… Чарли?

— Я бывал в Москве, - отозвался Морган.

— Ну вот видите, мы все бывали в Москве, - продолжил Гринспен. - И должны понимать, что от реставрации прежнего режима нам ничего хорошего ждать не приходится.

— Но вы хотите, чтобы я, по сути, свернул свою деятельность. Это существенные потери.

— Если вы продолжите свою деятельность, потери будут гораздо выше. Кроме того, мы не просим вас совершенно закрыть свой бизнес. Более того, мы даже готовы компенсировать вам… издержки. Участием в некоторых общественных структурах. Тройственная комиссия. Европейский круглый стол промышленников. Это очень хорошие места для завязывания новых продуктивных отношений.

— Немного в обмен на десять миллиардов ежегодного оборота, - сказал я.

— Перестаньте, Зак. Вас, наверное, мучает вопрос - почему я здесь?

Меня и в самом деле мучил этот вопрос - какого черта происходит и почему этот хитрый перец ведет переговоры от лица всех остальных.

— Не ожидал вас увидеть, это правда.

— Алан никогда лишним не бывает, - хохотнул Чарли, запивая местным вином кусок утки. - Кислятина!

— Вы видите, что происходит в Америке? В Лондоне?

— Как обычно - то кризис, то скандал, то глупости?

— Какая точная характеристика вашей деятельности, Джей, - рассмеялся Алан.

— Можно подумать, вы здесь ни при чем, - картинно обиделся сенатор.- Скандалы и кризисы больше по вашей части.

— Зато глупости по вашей, - продолжал веселиться банкир.

Они оба весело рассмеялись.

— Зак, не стану скрывать, - повернулся ко мне Алан, - что для развития наших рынков нужен какой-то толчок. Мы практически исчерпали возможности понижения ставки федеральных фондов. Мы не можем сокращать расходы бюджета и нам неоткуда взять дополнительные доходы - налоги и так повышены против предвыборных обещаний Президента. А ВНП не растет, вернее, растет еле-еле, несмотря на все наши усилия. Мы будто идем вперед против сильного ветра. Очередной ипотечный кризис вот-вот свалит нас. Нам катастрофически нужны новые рынки! Восточная Европа - это хорошо, но катастрофически мало. Небольшое бедное население с минимальным спросом нам не поможет. По нашим подсчетам, нам нужно по меньшей мере триста миллионов человек со спросом вполовину от среднего западнонемецкого, чтобы запустить маховик наших экономик. Понимаете?

— Вам нечем стимулировать спрос, кроме расширения рынков? Или раздутия пузыря?

— Верно. Нечем, - просто согласился финансовый гуру. - Совершенно нечем. Пузырь - дело очень неустойчивое. Контролировать его трудно и я бы предпочел появление нового рынка. Помните, на рубеже веков мировую экономику спасли Форд с Бенцем. До того были железные дороги. В последние тридцать лет много надежд связывалось с космосом… Помните все эти города на Марсе, добычу полезных ископаемых в астероидном поясе? Проекты один грандиознее другого. Все они оказались просто словами.

— Разве нынешний рост американской экономики кого-то не устраивает?

— Никого не устраивает, - пробормотал сенатор Джей. - Это не рост, а раздутие бюджетов. Манипуляции цифрами в годовых отчетах. Нам это все еще аукнется. Мы боремся с инфляцией и вызываем безработицу, давим безработицу и получаем инфляцию. Мы манипулируем ставками, мы занимаем, занимаем, занимаем деньги! И становимся должны с каждым годом еще больше. Уже почти четверть федерального бюджета уходит на выплаты по имеющимся долгам! Вдумайтесь - четверть! Течет изо всех щелей!

— В последние годы были надежды на Китай, - как будто не слыша компаньона, продолжил Гринспен - главный ответственный за безработицу и инфляцию. - Больше миллиарда потенциальных потребителей, удобное положение, трудолюбивый и дисциплинированный народ - чего еще желать для хорошего бизнеса? Кстати, вы знаете, что в треугольнике Китай-Индия-Индонезия живет столько же людей, сколько на всей остальной суше?

— В самом деле?

— Да, представьте себе. И во всех этих странах у власти социалисты! Но после того, как они устроили бойню посреди Пекина, никто не спешит размещать там капиталы. А многие так и вообще уходят.

— У моей семьи богатая история взаимоотношений с комми, - вставил Николас Оппенгеймер. - Если у них начинаются сложности, они их всегда перекладывают на нас, честных капиталистов.

— Вот видите, Зак? - участливо спросил Алан. - К чему этот ненужный риск? Проще безболезненно заработать свои четыре-восемь процентов на французских бондах, чем лезть в сомнительные авантюры в Китае. Бизнес не любит рисковать.

— Без риска нет прибыли, - возразил я, хотя прекрасно знал, что времена безрисковых операций для больших капиталов уже на подходе.

Мы с Серым и компанией пытались использовать всеобщий исход европейского и американского бизнеса из Шанхая и Гуанчжоу, едва ли не силой затаскивая туда советские НИИ с их наработками, но катастрофически не успевали занять все вакантные места. К тому же выяснилось, что на замену уходящим с рынка американским и европейским компаниям спешат другие, такие же американские и европейские. И все же определенный успех был - вместе с англоговорящей публикой в Китае стали появляться большие кластеры русскоязычных компаний.

— Верно, - согласился мистер Гринспен. - Но с чрезмерным риском пропадают деньги. Итак, мы пришли к простому выводу - нам нужны подконтрольные рынки, работающие по нашим правилам. Иначе людям некуда вкладывать деньги. И если в такой обстановке еще и русские закроются, отгородят свои рынки - поляки с румынами нам не помогут. Вы знаете, насколько рынки взаимозависимы. Если в Нью-Йорке из-за невозможности кредитовать большие рынки начнется рецессия, в Лондоне она отзовется огромными потерями. А у вас просто исчезнет спрос на вашу русскую нефть. Вы же понимаете - это как в теореме Архимеда - если мы не сможем продавать им наши товары, то нам совершенно незачем покупать у них нефть. И в этом случае вы не сможете ее продавать в Европу. Но если в случае принятия нашего предложения, озвученного князем, вы сами будете контролировать объем своих отношений с русскими, то во втором случае мы все столкнемся со стихией. С неуправляемой паникой. А что может быть хуже этого?

Отказать ему в логике было трудно. Впрочем, двадцать лет назад мистер Гринспен былстоль же логичен, будучи ярым сторонником “золотого” доллара и даже писал книги о необходимости иметь реальное покрытие для мировой валюты. С тех пор его взгляды изменились на прямо противоположные - тоже строго логичные. Он готов был засыпать весь мир долларами, если бы эта мера могла хоть как-то подстегнуть американскую экономику. Должно быть, “черный вторник” изрядно напугал финансиста, и необеспеченность валюты в его глазах стала меньшим злом, чем недостаток денежной массы. С другой стороны, обеспечение золотом ничуть не лучше, чем нынешнее обеспечение нефтью, пусть и чужой. Так что логика, самый главный конек этого специалиста, была безупречной. Правда, я так и не понял, при чем здесь Архимед.