Дмитрий Светлов - Снайпер разведотряда. Наш человек в ГРУ

Вдесятером такую ораву немцев не перебить, перехватить всех разбегающихся тоже не получится. Отсюда вывод: врага следует основательно напугать и блокировать единственную дорогу из гарнизона. Пусть бегут в разные стороны, двадцать километров лесами и полями быстро не преодолеть. Железную дорогу можно не принимать в расчет, она ведет на юг, станция далеко, а рокадных перевозок сейчас нет.

– Студент с Петром берут с собой летуна, вычищают ту сторону летного поля и готовят самолет. Лейтенант с радистом блокируют КПП, Василий с Осипом громят узел связи. Остальные идут со мной грызть врагу глотки, – решительно заявил Моряк.

– А где искать этот узел связи? – озадаченно спросил Осип.

– Он совмещен с радиоцентром и расположен в бомбоубежище. Вход с торца летной столовой, – пояснил летчик.

– Каждая группа начинает по готовности. После выполнения задачи сбор за воротами КПП, – подвел черту Моряк.

Далее началась деталировка действий. План основывался на отличном знании гарнизонной жизни. В Вермахте процветает дедовщина, суровое обращение с «салагами» считается основой воспитания солдатского духа и поощряется начальством. Мытье полов зубной щеткой обыденная реальность. Жестокое притеснение неизбежно аукается нервными срывами, поэтому оружейные комнаты заперты крепкими замками. Доступ к патронам оберегается еще строже. По инструкции ключ должен быть у дежурного офицера, по жизни начальник штаба держит его при себе.

Развод – ежедневное действо любого гарнизона и согласно уставу сохраняет остатки былой парадности. Через час после ужина на плацу выстраиваются два наряда, сдающий офицер предъявляет патроны по счету дежурному по штабу, а тот передает своему сменщику. Затем начальство осматривает внешний вид солдат, после чего происходит официальная церемония передачи полномочий. Все это контролируется одним из старших офицеров гарнизона.

Уставшие за сутки солдаты бегут в столовую доедать остатки холодного ужина, а сдавший наряд офицер возвращается для смены постов. Моряк выбрал момент церемонии развода. Все вооруженные люди гарнизона собраны на одном пятачке, причем патроны в руках офицеров. В жилой части военного городка, вероятнее всего, найдется несколько пистолетов, но их обладатели не решатся на активное сопротивление.

Ударная группа спустилась с холма, пересекла железную дорогу и походным строем пошла к жилым домам. Неожиданно на тропинку вышел пьяненький обер-лейтенант и что-то потребовал. В ответ получил пулю в лоб. Первым домом оказалась офицерская гостиница, за широким сквером с детскими качелями светился разноцветными лампочками бывший Дом офицеров. Судя по громкой музыке и женскому визгу, бордель заполнен клиентами.

В штаб вошли с парадного входа, солдат у знамени со свастикой судорожно дернулся и осел на пол.

– А винтовка без патронов, – отбрасывая оружие, заметил Николай. – Начальство боится своих солдат.

– Время! – показывая на большие напольные часы, напомнил Моряк.

В дежурной комнате двое посыльных и двое помощников дежурного офицера, в обязанности лейтенантов входит обход казарм. Едва ли немцы успели осознать происходящее, пулемет Владимира ударил размашистой очередью от дверей. Костя поднял телефонную трубку и констатировал свершившийся факт:

– Связи нет.

Оба наряда уже построились и дожидались явления вышестоящего начальства. За символическим заборчиком с выбитыми досками столпилась группа старослужащих в накинутых на плечи шинелях. Покуривая и сплевывая с языка прилипший табак, «деды» громко комментировали внешний вид вытянувшихся в струнку солдат. Но вот на плац вышел полковник, принял от офицеров рапорты и приступил к таинству осмотра внешнего вида.

– Начали! – приказал Моряк.

Три пулемета застучали швейными машинками, от дверей до плаца каких-то двадцать метров, что равнозначно расстрелу в упор. Увидев падающих солдат и офицеров, «деды» радостно захохотали, за что немедленно были награждены щедрой долей свинца.

– Три с половиной секунды, – глядя на часы, отметил Моряк. – Николай собирает документы с патронами и делит оружие, Костя у дверей, Владимир за мной.

В казармах начался переполох, солдаты недоверчиво отнеслись к вести о расстреле караула, тем более бесшумном. Кто в здравом рассудке поверит во вражескую атаку тылового гарнизона? Вид раненых и перепуганных «дедов» породил версию о злонамеренной проделке, которую тут же подхватило большинство. Наиболее любопытные сбегали посмотреть и вернулись со страшным рассказом. Произошла перестрелка, караул и часть «дедов» убиты, полковое знамя пропало. В штабе раскордаш, по коридору разбросаны документы и личные дела. Наиболее приближенные незаметно улизнули и помчались доносить покровителям о вооруженном бунте старослужащих.

Задание Василия с Осипом оказалось самым простым. Обе смены связистов сидели на лавочке у входа и лениво перебрасывались словами. Понятное дело, одним не хотелось возвращаться в казарму под надзор фельдфебеля, другие оттягивали момент спуска в опостылевшую бетонную коробку. Подошедших чужаков дружно проигнорировали, даже отвернулись, насколько это было возможно, сидя на лавочке.

Расстреляв связистов, разведчики спустились в бункер, где прибили одного любителя тайком поговорить по телефону. Пожарный топор легко порубил кабели в лапшу, а лом разделался с конденсаторами и трансформаторами. Самым живучим оказался коммутатор телефонной связи. Выдержав физическое насилие, он сгорел после подключения телефонного кабеля к электросети.

Задание для Олега с Петром могло показаться самым легким. На той стороне взлетно-посадочной полосы всего две вышки да пустующая караулка. Плевое дело, с которым легко справится один снайпер. Загвоздка в подготовке самолета, пилоту без помощников не справиться, причем кому-то придется встать на охрану от случайных визитеров или любопытных.

Часовых пристрелили без затей, оба смотрели в сторону КП [44] Командный пункт, место управления полетами. , откуда должна была появиться смена. В прокуренном донельзя караульном помещении нет никого, в офицерской комнате пристрелили денщика, который перестилал господскую постель. На всякий случай выбили дверь в домик кладовщиков и забрали единственно ценную вещь – «Журнал учета боеприпасов».

Летчик с Петром принялись разбираться с устройством странного летательного аппарата, а Олег сел на лавочку у пушистой ели. Аэродром почти пуст, на стоянке три бомбардировщика. Судя по многочисленным незакрашенным заплатам, их перегоняют на капитальный ремонт. Еще один самолет без двигателя стоит у ангаров ТЭЧ [45] Технико-эксплуатационная часть. , далее несколько зданий батальона аэродромного обслуживания.